– В какой-то игрушке натыкался, – сказал Янис. – Место, где можно купить все, что душа пожелает, было бы чем заплатить?
– Вроде того, – кивнула Кати. – А про гоблинские сокровища ты слышал?
– Которые на свету превращаются в мусор? – Он нахмурился, лоб пересекли морщины. – Погоди. Ты хочешь сказать, что эти пирожные вроде гоблинских сокровищ – не то, чем кажутся?
– Именно так.
Янис смерил ее взглядом.
– Стоп, – сказал он. – Может, я чего-то путаю, но ведь гоблинские сокровища исчезают на свету? В смысле, превращаются в то, что они есть на самом деле.
– Что и случилось. – Кати кивком указала на мусор посреди дорожки. От одного взгляда в ту сторону ее передернуло.
– Но здесь же темнее, чем в ресторане, – заметил Янис.
– Именно, – согласилась Кати. – Но есть одно «но». Гоблинские сокровища исчезают при солнечном свете. А ты видел там хоть одно окно? Весь свет там от электрических лампочек.
Янис открыл рот. Ему понадобилось время, чтобы осознать эту мысль.
– Э… Думаешь, это так работает?
– Понятия не имею. Только предполагаю. Но есть отличный способ проверить.
– Какой же?
– Провести эксперимент. Дождаться, когда стемнеет и зажгут фонари. И посмотреть, во что превратится эта куча отбросов… Ждать, кстати, недолго.
Янис медленно покачал головой.
– Да уж… Не так я себе это представлял.
Кати тут же выпрямилась.
– Что именно представлял? – строго спросила она.
– Не важно, – стушевался Янис. – Ладно. Эксперимент значит эксперимент. Почему бы и нет?
Кати не стала допытываться, что он имел в виду.
– Ты не забыл, что там осталась твоя сестра? – напомнила она. – Может, прямо сейчас она поглощает эти пирожные одно за другим.
Хотя их разделяло некоторое расстояние, Кати все равно услышала, как Янис заскрипел зубами.
– Только об этом и думаю, – мрачно сказал он.
– И? – прищурилась Кати. На самом деле, это означало «почему ты до сих пор здесь, а не бежишь ее спасать».
– А что я ей скажу? Ты знаешь, как она относится к моим фантазиям? В лучшем случае поднимет на смех. А в худшем решит, что пора звонить доктору, чтобы тот выписал мне новые таблетки. Кончится все тем, что меня упрячут в психушку. Чтобы она согласилась меня выслушать, нужны неопровержимые доказательства. Она никогда не воспринимала меня всерьез.
– Мне кажется, – вздохнула Кати, – ты недооцениваешь свою сестру.
– И потом, – Янис будто не услышал ее, – если ты права… Вернуться будет непросто. Гоблины или нет, но, я уверен, они сразу поймут, что их раскусили. И примут меры. Как бы не вышло так, что, когда мы вернемся, нас уже будут ждать.
– Об этом я не подумала…
– Прежде чем бросаться в атаку, нужно изучить врага, – сказал Янис.
– «Искусство войны»? – уточнила Кати.
– Нет. Здравый смысл.
Кати задумалась. Возможно, она чего-то не понимала и Янис прав, но чутье подсказывало, что, когда имеешь дело с чудесами, здравый смысл – плохой советчик. Чудеса ведь по определению противоречат здравому смыслу, не так ли?
– Я вот чего не понимаю, – сказал меж тем Янис. – Зачем им все это?
– А ты представь, сколько они с этого имеют: впаривают людям отбросы под видом настоящей еды, да еще такой, от которой невозможно оторваться? Полагаю, деньги текут рекой. Ты видел, сколько там собралось народу? Полгорода, не меньше.
– Но зачем гоблинам людские деньги? Столько денег.
– Кто знает? – пожала плечами Кати. – Жизнь в городе – дорогое удовольствие. Может, им и не деньги нужны вовсе.
– А что тогда? – напрягся Янис.
Кати задумалась, вспоминая, что она читала про рынки гоблинов в разных их вариациях, начиная с исчезающих волшебных лавок и заканчивая загадочными странствующими торговцами. Сюжет-то расхожий, в какие бы одежды он ни рядился. По большому счету, все это истории о том, как люди за бесценок отдавали самое дорогое.
– Души? – осторожно предположила она.
Янис смерил ее недоверчивым взглядом.
– Другое время, другое место, – сказала Кати. – Это раньше можно было соблазнять людей горшочком с золотом или экзотическими фруктами. Сейчас эффективнее делать это с помощью пиццы и гамбургеров. Тут, наверное, как с наркотиками – главное, поймать на крючок. А крючки у них острые и крепкие. Мне до сих пор кажется, что пицца, которую мы ели, самая вкусная пицца, которую я пробовала в жизни.
– Мне тоже так кажется, – сказал Янис, глядя в сторону.
Кати промолчала, не зная, что ответить. Так они и сидели в странном молчании, прерываемом разве что далекими гудками машин.
Темнело быстро. Наступающая ночь не церемонилась, обошлась даже без заката. Да и откуда ему взяться, если небо затянуто облаками? Темнота сгустилась за считаные минуты. Кати не успела отследить момент перехода – только что был сумрачный день, и вот уже зажглись фонари, расплескав круги маслянистого желтого света. Дождь под ними заискрился и засверкал, будто с неба падала волшебная золотая пыльца, заблестели влажные ветви деревьев, и даже мокрая ворона на мгновение превратилась в чудесную сверкающую птицу.
– Пора? – спросил Янис, и голос его дрогнул.
– Пора.
Они одновременно встали со скамейки и с опаской двинулись к кучке отбросов. Но не тут-то было. Оказалось, что они не одни ждали перемены. С оглушительным «Карр!» ворона сорвалась с ветки и пролетела так низко над головами, что Кати пригнулась и подняла руки, защищаясь. Мелькнула мысль, что ворона сейчас вцепится когтями ей в лицо или же ударит клювом, метя в глаз. Но птица, заложив крутой вираж, устремилась к валяющемуся на дорожке контейнеру. Опустилась и что-то схватила с земли – Кати не успела разглядеть, что именно, кусок пирожного или крысиный хвостик.
– Кыш! – воскликнула Кати, останавливаясь. – Кыш! Пошла прочь!
Она замахала руками, но на ворону это не произвело впечатления. Птица глянула на нее одним глазом и тут же отвернулась. Городские вороны ни в грош не ставят людей, они давно научились различать, кто действительно представляет опасность, а кто может только размахивать руками. Ворона в один присест проглотила свою добычу и схватила еще один кусок. Но теперь Кати точно видела, что это половина эклера – даже в птичьем клюве он выглядел на удивление соблазнительно.
– Эй! Куда? – Она бросилась к птице, но та, взмахнув крыльями, сорвалась с места. Кати же, запнувшись о пустой контейнер, поскользнулась и чуть не полетела носом в мокрый песок. Янис успел подхватить ее под руку.
– Ты видела? Видела? – выдохнул он. Кати не поняла, чего же в его голосе больше – удивления или страха. Впрочем, не время ломать над этим голову.
