— Ты вспомнила что-нибудь о случившемся, что могло бы как-то повлиять на расследование?
Тори с вызовом посмотрела на Керри, словно надеялась заставить ее сменить тему. Нет, никак не получится.
Тори признала поражение и буркнула:
— Кто-то из семьи Брендал написал в «Фейсбуке», что ее состояние не изменилось. Критическое. И она все еще не приходила в сознание. Родственники просят за нее молиться. — Она несколько раз быстро моргнула, чтобы сдержать горящие в глазах эмоции. — Я не понимаю, зачем кому-то молиться. Я вон сколько молилась за Амелию, а толку-то? Нисколько не помогло. — Она снова гневно посмотрела на Керри. — Возможно, я что-то делала неправильно. Может, все дело в том, что я почти никогда не ходила в церковь.
Самый легкий способ избавиться от чувства вины — взвалить ее на кого-то другого.
— Твой отец не хотел грузить тебя религией. — Хотя саму Керри водили в церковь, когда она росла, и от старых привычек трудно избавиться, но нельзя было сказать, что детектив полностью не соглашалась с бывшим мужем. — Если хочешь, можем помолиться вместе.
— Забудь.
Керри дала дочери пять секунд, чтобы та поварилась в последнем оправдании такого состояния — почему она чувствует себя несчастной. Затем она задала вопрос, на который Керри Девлин отчаянно требовался точный ответ.
— Ты считаешь, в случившемся с Брендал есть какая-то доля твоей вины?
Керри затаила дыхание. Ей не хотелось думать, что дочь способна на такое насилие — и она не верила в это, — но матери требовалось знать, что же случилось.
На лице Тори появился ужас.
— Как ты можешь такое спрашивать? Конечно, нет.
— Что-то ты недоговариваешь, Тори. Что-то тебя беспокоит. У меня сложилось ощущение, что ты борешься с собой, страдаешь из-за причастности или ответственности за случившееся.
После того как Тори исполнилось четырнадцать лет, она стала более скрытной. Это было нормально. Керри понимала. До этого года Керри знала всех друзей Тори, как девочек, так и мальчиков, всех, начиная с детского сада. Теперь все изменилось. После начальной школы Тори пошла в частную школу, в которой училась до сих пор, и часть детей тоже перешла туда. Появились и новые, много новых имен и лиц.
Керри с сестрой ходили в государственную среднюю школу. И дети Дианы ходили. Отец Тори настоял, что их единственный ребенок будет учиться в частной школе. В той самой, где учился он сам. Странно, что эта престижная школа не научила его морально-нравственным принципам, или он просто пропустил изучение морального кодекса, когда его там проходили. Но несмотря ни на что, Тори там нравилось. Ее друзья учились там. Бывший муж Керри при разводе сделал только одну хорошую вещь — согласился платить за обучение Тори до окончания школы. Эта уступка была сделана не ради Керри и даже не ради Тори. Ник просто не мог допустить, чтобы его ребенок, даже брошенный им эмоционально и географически, посещал государственную школу.
— Я сказала полиции правду, — объявила Тори, на глаза которой снова наворачивались слезы. — Я не знаю, что случилось. Мы все стояли там, а в следующую секунду Брендал уже падала с лестницы.
На последнем слове ее голос задрожал. Она вытерла глаза.
Керри дала ей минутку, чтобы прийти в себя.
— Эта твоя новая подруга Элис… Она тебе нравится? Я имела в виду: нравится ли она тебе так, как Сара?
Тори пожала худенькими плечиками, фактически дернула одним.
— Наверное. Мы с Сарой дружили всегда, нельзя сказать, что мне так же нравится Элис. Я не так давно с ней знакома. Она симпатичная и умная, но трудно сходится с людьми. Она любит быть в центре внимания. Это многих отталкивает.
Бесспорно.
— Значит, она не робкая?
Еще одно ничего не значащее пожимание плечами.
— Она просто… знаешь… другая.
Брайтонская академия славилась тем, что принимала детей разных национальностей. Керри не могла понять, какие трудности могли возникнуть у Элис из-за принадлежности к ее этнической группе.
— В каком смысле другая?
— Властная. Любит командовать.
Если появляется новая ученица, которая любит командовать, то это, конечно, не понравится большинству других.
— И как она командует?
Тори тяжело вздохнула.
— А как ты думаешь? Любит говорить людям, что делать. Она называет себя принцессой.
Тори сжала губы, глаза у нее округлились. Она явно сказала Керри больше, чем собиралась.
— Принцессой?
Тори облизнула губы.
— Вообще-то, это секрет. Я не должна была его раскрывать.
— Я никому не скажу, — пообещала Керри. — Все, что ты говоришь мне, останется между нами, если только это не имеет отношения к случившемуся. Я обязана… мы обе обязаны сообщать все, что относится к случившемуся с Брендал.
Тори теребила пальцами край ноутбука.
— Элис говорила, что рождена править, но что-то случилось и изменило все. Именно поэтому ее и отправили сюда. Подальше от дома, пока не решатся те проблемы. История о смерти ее родителей — это прикрытие. Ее родители на самом деле умерли, но давно. Ее услали подальше от дома, чтобы защитить от того, что происходит в Мексике.
Керри кивнула.
— Все может быть. Хотя иногда люди что-то придумывают, если случившееся в реальности приносит слишком много боли.
— Думаю, она так и делает. — Тори встретилась взглядом с матерью. — На самом деле я не поверила в то, что она принцесса.
Керри ждала продолжения рассказа, но вместо этого Тори отвернулась.
— Вы с Сарой несколько раз у нее ночевали.
Теперь Керри поняла, что с последней такой ночевки в гостях прошла уже пара месяцев. Элис никогда не оставалась у них ночевать. Керри понятия не имела, ночевала ли она у Сары.
— От ее дома мурашки бегут по коже. — Тори секунду покусывала нижнюю губу перед тем, как продолжить: — Мне не нравится там бывать. Похоже, Сара там оставалась пару раз уже без меня.
— Район хороший, — заметила Керри. Она обязательно выясняла, что за дом у подруг Тори и в каком районе находится, если возникал вопрос похода в гости.
— Дело не в этом. Сам дом красивый, с ним все нормально, но внутри от него бросает в дрожь.
— Почему?
Это было новостью.
— Там полно предметов культа. Ее тетя и дядя очень религиозные.
— И от этого тебе было некомфортно?
Это Юг. Большинство людей ходит в церковь. Тори несколько раз посещала церковь вместе с Сарой. Дома у Дианы есть кресты и, по крайней мере, одна картина с изображением Иисуса.
Тори кивнула.
— Просто там все по-другому. Пожалуйста, давай больше не будем об этом говорить?
