— Значит, вы родственники, — сделала вывод Керри. — По линии его матери?
— Отец Эшера сказал бы, что нет, но это правда. Мы с Ланой сестры. Когда мне было два года, наша мать бросила отца и меня. Она переехала в Бостон, чтобы учиться в колледже. Мама родила в очень юном возрасте. Самым большим ее желанием было сбежать от южного наследия и вести другую жизнь. В конце концов она снова вышла замуж и родила еще одного ребенка, мою сестру Лану — мать Эшера. Если вкратце, то я росла здесь с отцом, а Лана в Бостоне. Мать настаивала на нашем знакомстве и каждое лето привозила меня в Бостон. Мы с Ланой в какой-то степени поддерживали отношения до смерти матери. После этого не особо. У нас была совсем разная жизнь и разные цели. Как часто говорил мой отец, моя младшая сестра унаследовала внешность матери, а мне достались мозги. Я стала профессором правоведения, а моя сестра нашла себе богатого мужа. Меня ее муж не любит. Я уверена, что не соответствую его высоким стандартам. — У нее из горла вылетел тихий звук, напоминающий смешок. — Наверное, справедливо, потому что я презираю этого ублюдка.
Керри прикусила губу, чтобы не улыбнуться от такой откровенности.
— Но они позволяли Эшеру вас навещать, — заметил Фалько.
— Только потому, что хотели путешествовать по всему миру, а с Эшером это было не так просто. Он доставлял много хлопот. Наша с Ланой мать умерла до его рождения, поэтому не было никого, с кем его можно было бы оставить, кроме нянек, а, как мне кажется, его родители не хотели, чтобы кто-то знал про их личную жизнь. Эшер обычно повторял каждое услышанное от родителей слово. Это была серьезная проблема до тех пор, пока его желание иметь машину не перевесило необходимость вызывать у родителей раздражение.
— Он поддерживал с вами общение после того, как прекратил часто приезжать? — спросила Керри.
— Вначале нет. — Наоми Тейлор вздохнула, у нее на лице появилась печальная улыбка. — Знаете ли: гормоны. Подростковый возраст, влюбленности и потери. Хотя к тому времени, как он поступил на юридический факультет, Эшер снова начал со мной общаться. Думаю, он понял, насколько мы с ним похожи.
— Чем именно вы похожи? — поинтересовалась Керри.
— Целеустремленностью. Нашей любовью к правоведению. А больше всего, как я думаю, нелюбовью к привилегированным классам.
— Людям с деньгами? — уточнил Фалько. — Только его отец очень богат, и сам он учился в Гарвардском университете.
— И его неприязнь только росла. Никто не удивился больше, чем я, когда он решил перебраться на Юг вместо того, чтобы пойти работать в престижную фирму отца. Лилэнд это планировал с той минуты, когда Эшер появился на свет. — Наоми Джун Тейлор слегка пожала плечами. — Хотя предполагаю, его отец удивился еще больше. На самом деле я уверена, он испытал сильное потрясение. Отец был ошеломлен, и я этому очень радовалась.
Керри вернула разговор в настоящее.
— Эшер проводил много времени с вами после переезда в Бирмингем?
— Он снимал квартиру в кондоминиуме, но редко там ночевал. Я считаю, что он ее арендовал для соблюдения внешних приличий. Большую часть ночей он проводил здесь. Я заподозрила нехорошее, когда он вчера вечером не пришел ночевать. Я почти не спала. Я хотела ему позвонить, но он просил этого не делать. У него была важная встреча. Эшер заверил меня, что объяснит все сегодня.
Керри подумала про следующий шаг. Эта дама, казалось, была готова к сотрудничеству, но она знала законы. И очевидно лучше, чем многие. Их пригласили в эту комнату, а чтобы выйти за ее пределы, требовался ордер на обыск. Или ее разрешение. Похоже, дама рада с ними поговорить, но она вполне может уклониться от всего остального и даже помешать им.
— Следующий пункт нашего плана — осмотреть его квартиру в кондоминиуме, но, наверное, нам не стоит с нее начинать. Можно нам посмотреть его комнату здесь?
Мисс Тейлор распрямила спину, сидя в кресле. Она долго молча смотрела на Керри.
— Делайте все, что считаете нужным, если это поможет найти того, кто забрал у меня Эшера. Он был потрясающим молодым человеком с блестящим будущим. А что еще важнее, он был хорошим. Он хотел помогать другим и избавить мир от наркотиков, поскольку был очень серьезно настроен против этой дряни и от другого зла. По правде говоря, детективы, он был слишком хорош для этого мира. — Она встала. — Его комната находится в конце коридора справа, на верхнем этаже. Я заварю чай.
Фалько последовал за хозяйкой из комнаты.
— Я могу вам как-нибудь помочь?
— Нет. Нет. Идите и выполняйте свою работу, детектив. Я завариваю чай с тех пор, как в детстве научилась зажигать плиту.
Керри медленно поднималась по крутой лестнице и изучала семейные фотографии в рамках. Она увидела несколько фотографий Уолша в детстве, но только одну его матери Ланы. Похоже, она была сделана лет тридцать назад. Лана и Наоми стояли перед каким-то историческим зданием, явно не в Алабаме. К тому времени, как Керри добралась до лестничной площадки, ее догнал Фалько. Похоже, дом оказался в капкане последней модернизации. Керри решила, что ремонт здесь делали в последний раз в семидесятые годы, учитывая модных тогда сов, «рассаженных» по дому, и геометрические формы и геометрические фигуры на некоторых картинах. Никакой недавней перестройки и косметического ремонта.
— Как думаешь, дама может знать, зачем Уолш на самом деле встречался с Курцем? — спросил Фалько.
— У меня сложилось ощущение, что она много знает, но как и любой хороший юрист, она ничего нам не скажет, пока не возникнет такая необходимость.
В узком коридоре было четыре двери. За первой справа оказалась спальня, оформленная в розовых тонах с кружевными занавесками и весьма потрепанным, но когда-то шикарным постельным бельем. Золотистый ковер с грубым ворсом еще больше подчеркивал атмосферу семидесятых. Бутылочки духов на трюмо указывали, что это спальня хозяйки дома. Следующая дверь вела в большую винтажную ванную комнату с массивной глубокой ванной. Напротив ванной находилась вторая спальня — темная, явно мужская, с тяжелой антикварной деревянной мебелью, включая кровать с четырьмя столбиками и балдахином. Здесь пахло плесенью, как в закрытом, долго не используемом помещении. Это указывало на то, что спальня по всей вероятности принадлежала отцу Наоми.
Последняя дверь вела в самую большую спальню. Там имелась ванная комната, дверь в которую оставили открытой. Также были распахнуты и двустворчатые двери встроенного шкафа с рубашками, костюмами и несколькими парами джинсов. Хотя мебель здесь тоже была старая, но все-таки поновее, чем обстановка во всех других частях дома. Вероятно, Уолш жил в этой комнате не только после переезда в Бирмингем, но и когда приезжал сюда в детстве. Пространство еще раз показывало, что Наоми Тейлор обожала племянника. Она выделила ему лучшую комнату в доме, ту, в которой должен жить хозяин.
Фалько открыл ящик комода.
— Похоже, мистер Уолш соблюдал такой же порядок дома, как и на работе.
