Катарина на самом деле звалась Анна-Мария и была внебрачной дочерью Оттавио и Марианны Хофмайстер. Отец по какой-то причине был очень привязан к этой девочке и узаконил ее. К внебрачным детям в те времена относились весьма сурово, но Оттавио пошел простейшим путем: девочку выдали и окрестили как дочь ее бабушки, баронессы Оттилии Шенк фон Россберг. Это обеспечило ей официальное положение «урожденной Страды фон Россберг, гражданки Рима». По воспоминаниям современников, она была очаровательной блондинкой с тонкими чертами лица, ослепительно белой кожей и синими глазами. Катарина получила хорошее образование в Вене, быстро усвоила повадки тактичной и обаятельной светской дамы. Император пожаловал ей титул графини, она жила в собственном особняке на Градчине, к которому, по легенде, вел подземный ход из королевского замка. Она родила шестерых детей, трех сыновей и трех дочерей. Долголетняя привязанность Рудольфа к Катарине, длившаяся по меньшей мере тринадцать лет, привела окружение императора к выводу, что эта женщина околдовала его.
Вряд ли Катарина опутала его какими-то сверхъестественными чарами. Скорее всего, общение с Эдвардом Келли и Джоном Ди и твердая вера в астрологию привели к тому, что уже в 1600 году император, постепенно переставший различать границу между реальной жизнью и потусторонней, совершил первую попытку самоубийства. Его удалось спасти, но душевное состояние монарха становилось все хуже и хуже. Он совершенно пренебрегал ведением войны с турками, так что его братья-эрцгерцоги во главе с Маттиасом составили заговор и заставили Рудольфа в 1608 году отречься в пользу Маттиаса от управления Австрией, Венгрией и Моравией, а в 1611 году — Богемией.
Дальнейшая судьба Катарины Страда сложилась по типичному образу и подобию многих королевских фавориток: ее выдали замуж за камердинера и гардеробмейстера Рудольфа Кристофера Ранфта. Она родила еще нескольких детей, причем отчим проявлял заботу также и о своих пасынках и падчерицах. Катарина умерла в возрасте 50 лет в Праге и была похоронена в семейном склепе Ранфтов. Судьба ее старшего сына, дона Юлиуса-Цезаря (1585–1609), стала ярким свидетельством душевного нездоровья, которое дремало в генах династии Габсбургов.
Он был любимым сыном Рудольфа II, но чуть ли не с пеленок проявил себя трудновоспитуемым отроком. Еще ребенком он до крови кусал руки нянек, далее ни одна воспитательница не смогла продержаться при нем более пары недель, поскольку Юлиус-Цезарь общался с ними исключительно посредством пинков. Его любимым занятием было натравливать друг на друга собак, с наслаждением наблюдая, как они рвут друг друга в клочья или загрызают до смерти. Он вел весьма беспутный образ жизни, а когда его отправили для исправления в монастырь Гаминг, сбежал оттуда. Отец выделил ему для проживания имение, городок Крумау с замком (ныне Чешский Крумлов). Сынок вел там разгульный образ жизни, не поддававшийся никакому описанию. Когда ему исполнился 21 год, произошла уже совсем чудовищная по жестокости история.
На свою беду его внимание привлекла пригожая девушка Маркета Пихлерова, дочь местного цирюльника. Родителей не очень порадовал такой фавор, но они получили щедрые подарки (речь будто бы шла о 315 литрах вина, 30 карпах и откормленной свинье) и дали свое согласие на эту связь. Девушка регулярно навещала замок, но в один ужасный день пала от руки высокородного возлюбленного. Он приказал ей надеть его халат, подбитый мехами, и лечь на ложе. Никому не ведомо, что за дьяволы овладели его умом, но припадок Юлиуса длился три часа, в течение которых он превратил тело девицы в груду растерзанных останков. У Маркеты были отрезаны уши, выколот глаз, выбитые вместе с деснами зубы засунуты в рот, череп расколот так, что мозг вытек, и из головы торчал обломок кинжала. Вокруг ложа валялись куски отрезанной плоти. Юлиус-Цезарь вызвал прислугу и приказал завернуть тело жертвы в простыню. Перед этим он опустился на колени, погрузил пальцы в кровавые раны и изобразил ни лице величайшую грусть. Далее убийца проследил, как слуги сложили останки в два гроба, забили гвоздями и отнесли к месту захоронения.
После этого события он неуклонно погружался в бездну безумия. Юлиуса заключили под арест. Он вывинтил и сломал ножки от ложа, оставил себе только два оловянных блюда и складывал на них несъеденные зачерствевшие булочки, которые никак не желал отдавать назад, а разбрасывал по полу. Узник разбил стекла, так что отапливать спальню было делом бесполезным, бился о железные оконные решетки, временами скакал и свистел от безумной радости, перестал умываться, порвал свое нательное и постельное белье, разбросал по комнате пух от перины. В помещении царили ужасная грязь и вонь. Помешанный метался по комнате полураздетым, спал, завернувшись в турецкий ковер. Иногда Юлиус приходил в себя и дивился своему состоянию, но очень быстро безумие вновь овладевало им. 25 июня 1609 года он умер, то ли подавившись своими рвотными массами, то ли от лопнувшего нарыва в глотке. Разумеется, эта смерть вызвала толки об отравлении. Поскольку со стороны матери никаких душевнобольных известно не было, это помешательство отнесли за счет отягощенного наследия по линии отца. Неизвестно также, известили ли его об этой смерти.
Надо сказать, что Рудольф со временем совершенно отстранился от реальной жизни, целыми днями любуясь своими коллекциями и картинами, пристально наблюдая за работой искусных ювелиров. Примечательно, что именно по его приказу был изготовлен венец, который с 1804 года стал короной Австрийской империи. Разжалованный император скончался, оставив после себя огромные долги. У наследовавших ему братьев детей не было, и эта ветвь династии Габсбургов также пресеклась.
Рудольф не счел нужным упомянуть в завещании остальных побочных детей. Таким образом, сыновья дон Маттиас (1594–1626) и дон Карл (1603–1628), избравшие военную карьеру, целиком зависели от милостей своих габсбургских родственников. Оба вели весьма расточительный образ жизни и умерли опутанные долгами, причем Карл погиб в пьяной потасовке.
Дочь, донью Каролину (1591–1662), отец в 1607 году выдал замуж за графа Франца-Томаса де Гранвелля, принадлежавшего к семье крупных чиновников и дипломатов, возвысившихся на службе Габсбургам. Таким образом Рудольф II намеревался прибрать к рукам художественные коллекции очень высокого качества семьи де Гранвелль, собранные ими в Безансоне. Две ее сестры, донья Доротея и донья Эльжбета, постриглись в монахини в Мадриде.
Итак, к началу ХVIII века сохранилась только австрийская ветвь династии Габсбургов. Однако многочисленные браки между близкими родственниками привели к тому, что в 1711 году на престол в Вене взошел Карл VI, оказавшийся последним мужчиной в роде. Он наследовал своему брату Иозефу I (1678–1711). Этого нетипично привлекательного для Габсбургов молодца женили в возрасте 21 года, но он вместо соблюдения брачных обетов принялся вступать в многочисленные любовные связи. Одним из таких непродолжительных увлечений стала Марианна Пальфи, дочь венгерского палатина Яноша Пальфи, сумевшего вернуть бунтующую Венгрию в лоно Австрийской империи. Иозеф I скоропостижно скончался от оспы в возрасте всего 33 лет, и эта греховная любовь дорого обошлась Марианне, поскольку добродетельные и набожные мать и жена покойного Вильгельмина-Амалия всячески унижали и преследовали ее.
