Тайши уже собиралась спросить у возницы, не проводит ли он ее к Ву Чуну, однако передумала и задала другой вопрос:
— Простите, не могли бы вы порекомендовать мне хорошее, чистое, дешевое место для ночлега?
Он пристально посмотрел на нее и протянул руку. На сей раз она послушно бросила ему два медных ляна. Кучер поймал их и сунул в карман с ловкостью опытного человека. Затем он снова окинул Тайши взглядом и ответил:
— Так вам нужно хорошее, чистое или дешевое?
Впоследствии Тайши не раз думала, что нужно было дать другой ответ.
Коренастая кухарка с мрачной миной и грязными руками принесла большой поднос. Она остановилась у длинного деревянного стола и принялась швырять на него полные миски, словно игральные кости, заставляя их вращаться и скользить. Мимо Тайши проскочили несколько мисок риса, тарелка с чем-то зеленым, две порции цыплячьих ножек, порция жареной утки. И каждое блюдо замерло в точности перед нужным клиентом.
Тайши признала, что кухарка довела свое умение до совершенства. Ци можно использовать в любой области, не только в боевых искусствах.
— Эй, хозяйка, — сказал мужчина, сидевший рядом с Тайши. При виде стоявшей перед ним жареной утки у нее потекли слюнки. — Где соевый соус?
Женщина глянула на клиента с раздражением, но тем не менее нацедила из меха, висевшего у нее на плече, коричневой жижи в маленькую деревянную миску и ловко пустила ее по столу.
К Тайши, вращаясь, прилетела миска рисовой каши. Оставалось надеяться, что кухарка хорошо умела не только подавать еду, но и готовить. Одного взгляда на содержимое хватило, чтобы разочаровать Тайши. Она насчитала в каше с полдюжины жучков. Тайши вздохнула. Вот так, меньше чем за год она превратилась из посла с княжеским мандатом, пирующего на придворных банкетах, в беглянку, уплетающую отвратительную кашу.
Но так или иначе, она умирала с голоду. В животе у Тайши заурчало, когда она взяла палочки и принялась совать рис в рот, не обращая внимания на жучков. Под соевый соус так и вовсе неплохо зашло, а хрустение на зубах добавляло пикантности. Тайши проглотила кашу и едва удержалась, чтобы не вылизать миску. Она сумела даже стянуть немного утиной кожи у соседа, который по необъяснимой причине не стал есть самую лакомую часть птицы.
Каша, в конце концов, была съедобной, и Тайши набила живот — на большее она и не рассчитывала. Расплачиваясь, она обратилась к кухарке:
— Не подскажете ли, хозяйка, где живет человек по имени Ву Чун?
Кухарка взглянула на нее так же раздраженно, как и на человека, просившего соевый соус, и протянула руку. Тайши, подавив недовольство, вложила медный лян. Здесь и впрямь ничего не доставалось даром.
— Ступай на ту сторону, на утес Хо. Два яруса наверх, через три моста. Следуй за указателями, пока не увидишь большую оранжевую вывеску.
Кухарка отвернулась и затопала к следующему столу, прежде чем Тайши успела спросить, в какую сторону «через три моста». Ну и ладно. За уточнение наверняка пришлось бы заплатить еще лян.
Тайши взяла свой узел и вышла из таверны черным ходом. Она шла по узкому переулку, вырезанному в зеленоватом известняке, пока не оказалась на обдуваемом всеми ветрами карнизе огромного ущелья, которое тянулось в обе стороны, насколько хватало глаз.
Ветерок закружил вокруг лодыжек Тайши, вздымая белый песок и рисуя на земле сотни крошечных воронок. Да, это место совершенно не годилось для того, чтобы здесь жить. Чтобы гостить. Дышать. Да для чего угодно. Площадь с прекрасным видом на водопад и озеро — очевидно, там жили богатые и знатные — превратилась в далекое воспоминание. Уродливое сердце Санбы находилось внизу.
Большая часть населения Санбы обитала на нижних ярусах, глубоко в туннелях, в деревянных домиках, которые лепились к крутым утесам над бездной. Здешние рудники сделали этот город жемчужиной Просвещенных государств. Санба также служила торговой факторией для маленьких шахтерских поселений, стоящих в пустыне деревушек, разбойничьих лагерей к югу от земель Чжун.
Тайши посмотрела через край и увидела бескрайнюю пропасть, исчезающую в непроглядной мгле. От головокружения земля у нее под ногами качнулась; ветер ударил в лицо, обжигая щеки крупной пылью. Тайши плотнее закрыла платком рот и нос и зашагала по деревянному мостику, перекинутому через ужасающую бездну. Она переставляла ноги, стиснув зубы и крепко цепляясь за толстые веревочные перила. Тайши умела носиться на воздушных потоках, но это еще не гарантировало ей полной безопасности. Попытка прокатиться на здешних порывах ветра могла оказаться гибельной. Несколько идущих навстречу рудокопов ухмыльнулись, разминувшись с ней: они шли, не держась за перила, спокойной походкой людей, привыкших к качающимся мосткам. Тайши была сама не своя от радости, когда наконец покинула эту шаткую штуковину.
Она несколько раз свернула не туда, прежде чем нашла наконец нужный туннель, о котором говорила кухарка, — два яруса вверх, через три моста. Она не обнаружила никаких указателей и дважды прошла туда-сюда, пока не заметила запыленную оранжевую вывеску, которая, к слову, была довольно среднего размера.
Тайши стерла пыль ладонью и прочла вслух:
— Ву Чун, или Проводник счастливого человека по пустыне.
Внизу буквами поменьше было написано: «Мастер-картограф».
— Картограф, которого невозможно найти, — проворчала Тайши и дернула дверь.
Та оказалась заперта. Тайши, прищурившись, взглянула на третью строчку на вывеске, судя по которой лавка должна была еще работать. Она вновь с досадой затарабанила в дверь.
— Закрыто! — донеслось изнутри.
— Еще два часа как открыто!
— Мне очень жаль. Приходите завтра.
Тайши провела несколько месяцев в склепе, а последние две недели спала на деревянной скамье в трясучей повозке. Она не собиралась ждать еще целый день только потому, что кто-то решил закрыться пораньше, и уж точно не желала из-за Ву Чуна платить за ночлег в гостинице. Тайши настойчиво застучала кулаком.
— Не уйду, пока не откроешь!
— Тогда устраивайся поудобнее. И следи, чтоб лампы не погасли. Ночью холодает и выходят крысы…
Тайши ненавидела крыс. Входная дверь распахнулась, слетев с одной петли и криво повиснув на второй. Тайши вошла и обозрела комнату. Именно так и должна была выглядеть лавка картографа. Десятки карт всех размеров, форм и цветов свисали с потолка. Справа стоял рисовальный стол, посредине — письменный. Слева полуодетый мужчина какой-то мышиной масти сидел со спущенными штанами над ведерком. Дрожа, он таращил глаза на Тайши, как будто сам не знал, что сделать раньше — закричать или натянуть штаны.
— Полагаю, ты Ву Чун. Заканчивай свои дела, я подожду, — сказала Тайши, села за стол и сморщила нос. — Да зажги свечу.
— Убирайся! Как ты смеешь? — Чуну потребовалось немного времени, чтобы закончить и натянуть штаны. Он подбежал к гостье, пылая гневом, и указал на дверь. — Ты заплатишь за новую дверь!
