— Помоги мне лечь.
Михе взглянула на него, сдвинув брови.
— Ты так хорошо начал…
— Пожалуйста.
Она схватила Цзяня за руку и помогла ему сесть на постель. Он уже собирался повалиться на подушки, но Михе его удержала.
— Осторожнее. В тебе по-прежнему сорок шесть иголок.
— Что?!
— Как думаешь, почему ты до сих пор жив? Мастер Куи выкачала яд из твоего тела и очистила ци. — Михе ощупала лоб Цзяня и поправила несколько иголок. — Лихорадка еще не прошла. Сейчас, сейчас…
— Разве твоя наставница не велела позвать ее, если я буду горячим?
Михе кивнула и тут же ткнула его иголкой. Цзянь взвизгивал и вздрагивал от каждого укола, но, во всяком случае, то, что делала девушка, помогало. Озноб быстро прошел, и ему стало легче. Когда она поправила иголки у него на лице, перед глазами наконец перестало плыть. Ученица доктора Куи была мала ростом, с детским личиком и типичной чжунской внешностью: светлая кожа, черные вьющиеся волосы под белой шапочкой, маленький нос, яркие большие глаза, подчеркнутые очками в проволочной оправе. На щеках у девушки цвела россыпь веснушек, а брови сдвигались каждый раз, когда она щурилась, что бывало нередко.
Она все возилась с Цзянем, когда на пороге возникла еще одна фигура.
— Ага, он очнулся. Три дня на возвращение в мир живых. Ты проиграла, Михе.
— Третий день не считается, пока Король не начал спускаться. Это ты должен угостить меня обедом, — добродушно отозвалась Михе, высунув язык.
Возможно, дело было в скудном освещении, однако Цзяню показалось, что лицо девушки слегка помрачнело. Она как будто чуть смутилась, но сыпала словами все так же быстро.
— Я не помню точные условия нашего договора, но вполне доверяю твоей памяти, — с улыбкой ответил молодой человек. — И потом, надлежит быть учтивым и щедрым с тем, кто тебя латает.
Михе указала на Цзяня.
— Этот сопляк мог бы кое-чему у тебя поучиться.
— Не сомневаюсь, скоро так и будет, если то, что я слышал, — правда.
Молодой человек повернулся к двери и крикнул:
— Эй, Гвайя, скажи мастеру Най, что он очнулся.
— Да, старший ученик, — донеслось из-за двери.
— Вы заключили пари на мою смерть? — уточнил Цзянь, чувствуя себя слегка оскорбленным.
И кто такой мастер Най?
Юноша, вошедший в комнату, был высоким и широкоплечим. Держался он уверенно. Лицо у него было длинное и узкое, с решительным подбородком и властным взглядом, который, казалось, хотел притянуть к себе все внимание. Цзянь сам не знал, испытывать ему досаду или страх при виде человека столь приятной наружности. Он ощутил невольное желание подружиться с этим юношей.
Тот присел, чтобы их глаза оказались на одном уровне, и поклонился, коснувшись кулаком одной руки открытой ладони другой.
— Мы рады, что ты выкарабкался, дружище. Меня зовут Синьдэ. Я старший ученик Лунсяньской школы военного искусства. Ты, наверное, голоден?
— Да нет… — пробормотал Цзянь, солгав.
Он умирал от голода и хотел пить, однако ровные зубы Синьдэ, его ясная улыбка и дружелюбный вид отчего-то встревожили Цзяня.
Синьдэ недоуменно взглянул на него:
— Все-таки я не понимаю, отчего к тебе применили смертельное касание. Это прием очень высокого разряда.
Цзянь ощутил досаду. Неужели он недостоин покушения?
— Да будет тебе известно, что ты обращаешься к геро…
— Гиро, — позвала Тайши, быстро входя в комнату.
Взгляда, который она бросила на него, было достаточно. Цзянь замолчал, а Тайши сделала вид, будто хлопочет над ним.
— Я боялась, что лихорадка не пройдет. Ты выглядишь уже гораздо лучше. Тетя Най чуть с ума не сошла от беспокойства. Скоро ты встанешь!
На тот случай, если он не понял намека, Тайши сильно ущипнула Цзяня за руку. Над ухом у него прозвучал шепот:
— Не говори никому, кто ты такой. Я собиралась сказать, что тебя зовут Люй Ханхуо, но Люй Гиро тоже сойдет. Не болтай лишнего и подыграй мне!
— Я себя хорошо чувствую, — медленно произнес Цзянь. — Спасибо, мастер…
— Най, тупица, — донеслось шипение из воздуха.
— Най, — договорил Цзянь.
— Ученица Михе, будь так добра, позови свою наставницу, — попросила Тайши. — Старший ученик Синьдэ, пожалуйста, попроси мастера Гуаньши прийти.
Девушка поклонилась.
— Хорошо, мастер Най. Присмотрите, чтобы он не трогал иголки на лице.
Как только они остались вдвоем, Тайши схватила Цзяня за плечи.
— Слушай внимательно, мальчик. Больше я не могу тебя защищать. Никто не должен знать, кто ты такой. Стань невидимкой. Никем. Это единственный способ спасти свою шкуру.
Цзяню вдруг сделалось очень грустно.
— Разве вы не останетесь со мной?
Тайши покачала головой.
— Не могу, Цзянь. Молчаливая Смерть не сдается. Мне нужно увести отсюда Немых. А ты должен укрыться здесь, в безопасном месте.
— Но вы обещали меня учить.
Тайши отвела взгляд, и на мгновение на ее лице отразилась неподдельная боль.
— Да. Прости. Это невозможно. Военному искусству тебя будет учить Гуаньши. Он хороший человек.
— Но я хочу, чтоб меня учили вы!
— Так будет лучше. В любом случае я плохой наставник.
— Неправда, неправда!
Впервые на памяти Цзяня Тайши дала волю чувствам. Она обвила его здоровой рукой и притянула к себе.
— Не говори глупостей, мальчик. Теперь твоя жизнь в твоих руках. Пророчество не властно над тобой. Нет стен, которые тебя удерживают. Ты получил второй шанс. Будь свободен, Цзянь.
На глазах у него выступили слезы. Цзянь всхлипнул.
— Прости, что был плохим учеником.
— Ты не виноват, мальчик, — сказала Тайши и тут же добавила: — То есть, конечно, над тобой нужно поработать, сынок, но речь сейчас не об этом.
Даже в минуту печали она оставалась прямой и откровенной:
— Послушай. Отныне ты сам решаешь, какой будет твоя жизнь. Избери свое предназначение.
— Но я хочу остаться с вами! — взмолился Цзянь. — Пожалуйста, не уходите. Все меня покинули! Вы мой единственный друг!
В коридоре зазвучали шаги.
Тайши быстро прошептала:
— Я буду часто тебя навещать. Обещаю. А теперь слушай внимательно. Что бы ни случилось, никто не должен знать, кто ты такой. Для всех ты бывший крестьянин, уличный мальчишка. Ты не обучен военному искусству. А потому ни при каких обстоятельствах не выказывай своих умений. Ты несведущий новичок. Понимаешь? От этого зависит твоя жизнь.
