Сали моргнула.
— По-твоему, я делаю это ради денег? Ты правда думаешь, что меня можно купить?
Цисами поморщилась.
— Купить — слишком резко сказано. Не беспокойся, он умрет, просто не сейчас. Поверь, живым он никому не нужен.
— Эй! — возмутился Цзянь.
Цисами не обращала на него внимания.
— Покупатель вовсе не заинтересован в том, чтобы мальчишка исполнил какое-то там дурацкое пророчество. Он всего лишь хочет дождаться подходящего времени. Ну знаешь, чтоб вышло покрасивее. Бананы лучше рвать спелыми.
— Что? — переспросила Сали, сузив глаза. — Нет. Я избавлю твоего покупателя от возни.
Цисами снова потянулась к копью.
— Я знаю, что это было неожиданно, но поверь, я правда думаю о нас обеих. Ну, что скажешь? Мы стукнем котенка по голове, сунем его в мешок, и я угощу тебя ужином. Если мы не поладим, ты отсечешь ему голову или вырвешь печенку, если угодно…
Сали не стала ждать, когда та договорит. Ножи тени-убийцы сверкнули в воздухе. Один отразил удар кнута, который немного не дотянулся до мальчишки. Другой чуть не вонзился в горло Сали, когда та метнулась вперед.
— Говорю в последний раз. Не зли меня. Я и так на грани.
Всю игривость как ветром сдуло.
Сали ослабила кнут и тут же вновь превратила его в копье. Древко, словно натянутая тетива, подбросило тень-убийцу в воздух. Цисами, вскрикнув, отлетела к стене. Сали опять повернулась к Цзяню, но что-то ударило катуанку в спину, выбило кнут из руки и заставило рухнуть лицом в пол.
Снова ее шеи коснулось лезвие острого ножа. Цисами прошипела на ухо:
— Я сказала: не вынуждай меня. Ты ведешь себя очень неучтиво.
Сали взвилась вверх и с легкостью опрокинула миниатюрную противницу. Она перекатилась, поднялась на ноги и повернулась к тени-убийце. Как ни странно, хоть ее и предали, Сали не хотелось сражаться с Цисами. Воина обучают драться бесстрастно, но, глядя на Цисами, которая сжимала в руках ножи, Сали невольно поколебалась. Эта тень-убийца была прелюбопытным созданием. Ее необузданность раздражала Сали, как слизняк, который пробрался в спальный мешок. Но своеобразный нрав делал Цисами такой интересной…
В следующей жизни они могли бы стать подругами.
Сали приняла защитную стойку. Для одной из них следующая жизнь должна была наступить вот-вот.
Они закружили по пещере.
Цзянь робко поднял руку и спросил:
— Может, я уйду и не буду вам мешать?
— Стоять! — рявкнули одновременно Сали и Цисами, не сводя глаз друг с друга.
Сали приняла классическую стойку Зуб гадюки. Это был собственный стиль Незры, который обрел признание несколько веков назад. Владение им считалось обязательным для всех, кто желал вступить в секту Бросков Гадюки. Сали стояла неподвижно, медленно описывая руками круги. Она ждала, когда Цисами набросится на нее с вихрем ударов.
Свет, пробивавшийся сквозь решетку в потолке, давал противнице слишком много возможностей отступить и неожиданно появиться. Она могла нанести Сали несколько ран, пропасть и возникнуть снова.
Когда Цисами появилась в следующий раз, Сали резко повернулась и подалась в сторону. Метнувшись вперед, она выбила нож из руки тени-убийцы, едва та вышла из мрака. Затем она схватила запястье Цисами одной рукой, а другой скользнула вверх по предплечью противницы, впившись в мягкую плоть под мышкой и намереваясь сделать захват. Цисами кое-как вывернулась, хотя все-таки получила несколько крепких ударов.
Потирая челюсть, она отступила. Ее лицо было искажено яростью.
— Как прекрасно мы могли бы убивать вместе…
Напористый стиль тени-убийцы был под стать Зубу гадюки. Цисами бросалась вперед, как разъяренный бык, а Сали неизменно отступала, сохраняя дистанцию и отбиваясь длинным копьем. Они танцевали, переносясь из одного угла пещеры в другой.
Сали сама не знала, как долго тень-убийца сможет драться с такой скоростью, но после нескольких бешеных обменов ударами Цисами, казалось, даже не запыхалась и уж тем более не устала.
Всякий раз, когда Сали делала паузу, чтобы перевести дух, она обводила пещеру взглядом. Цзянь не двигался с места. Он сидел на коленях разинув рот и наблюдал за схваткой. Тайши по-прежнему лежала в луже крови в дальнем конце пещеры. Во время боя Сали мельком замечала и остальных, но они ее не особо заботили.
Ей удалось со второй попытки ухватить Цисами за руку и опрокинуть, швырнув головой оземь. Цисами забила ногами и несколько раз ударила Сали по лицу, прежде чем упасть. Обе повалились друг на друга. Сали пришла в себя первой, прижала тень-убийцу покрепче, схватила за рубашку, приподняла и бросила. К ее огромной досаде, Цисами провалилась сквозь землю, и кулаки Сали грянулись о камень. Этот фокус ей уже приелся.
Едва она оглянулась, как получила сильнейший удар по лицу и упала. Тень-убийца навалилась на нее и достала нож. Она целилась в сердце. Сали только успела заслониться рукой, как щитом. Клинок вошел в плоть с одной стороны и вышел с другой; кончик застрял в щели между пластинами доспеха.
Сали подавила крик и несколько раз коротко втянула воздух, заставляя себя успокоиться. Нож продолжал давить, постепенно входя все глубже. Ошеломляющая боль грозила лишить Сали сознания.
Она собралась с силами и ударила головой. Первый удар сломал Цисами скулу, второй — нос. Тень-убийца отпрянула — и получила вдогонку мощный пинок в колено, которое хрустнуло и согнулось под неестественным углом. Цисами издала вопль и повалилась наземь.
Сали поднялась на четвереньки, тяжело дыша. Кровь лилась из глубокой раны на груди и десятка небольших порезов, нож по-прежнему торчал в руке. Прикусив губу, она расстегнула доспех и вытащила три пластины, которые впились в тело. Затем Сали сняла с пояса маленький мешочек, открыла его зубами, двумя пальцами достала темно-зеленую густую смесь и, подавив крик боли, щедро смазала рану на груди. Паста, сделанная из плодов дерева хонг, смешиваясь с кровью, жгла огнем, но свое дело делала. Постепенно боль отступила.
Несколько медленных глубоких вдохов помогли Сали полностью прийти в себя. Рана закрылась — хотя бы на время. Нужно было еще нанести снадобье на раненую руку. Она закусила кожаный ремешок доспеха, выдернула нож и обработала рану как можно быстрее. Сали вся была в поту и в крови, когда закончила.
Она едва держалась на ногах, не говоря о том, чтобы драться. К тому же кнут куда-то делся. Доспех был пробит. Хампе будет чем заняться, когда она отсюда выберется, если, конечно, ей удастся унести ноги.
Цисами, которая по-прежнему лежала на полу, тоже страдала. Лицо у нее представляло сплошное месиво. Левая сторона вспухла, один глаз почти закрылся. Кровь из сломанного носа ручьем текла по подбородку и по шее. Цисами двигала челюстью, пока не вытащила выбитый зуб, испачкав кровавой слюной руки и лицо. Она заметила, что Сали смотрит на нее, и расплылась в щербатой улыбке.
