— Девочки! — крикнула Аня, срывая голос. — Успокойтесь, а? — голос от надрыва моментально осип, и Аня продолжила уже тише. — Забирайте обоих с потрохами! Видеть эти рыжие морды не могу, ясно? И если ещё раз услышу хоть слово про них или даже имя, то я за себя не ручаюсь.
Девушки притихли. Кажется, они до конца не верили своему счастью, поэтому Олеся решила еще раз уточнить.
— Аня, ты сейчас серьёзно?
— Господи, да как ещё объяснить? Что они мне поперёк горла, что видеть и слышать про них ничего не хочу, — Аня раскраснелась от негодования и плюхнулась попой на своё место. — Всё! Баста! Я — спать! До ужина не кантовать.
Она забралась в спальник и демонстративно отвернулась к стенке.
— А причем тут Василий Вакуленко из Басты? — тихо спросила ошарашенная Олеся.
— Ну ты и глупая, — ответила так же тихо Таня, — сейчас модно так говорить, у него же популярная группа, вот все и хотят быть в тренде.
Глава 7
Поспать Ане в тот день так и не удалось. Две подружки убежали на обед, и девушка долго ворочалась из стороны в сторону, но сон так и не приходил. Весь день она думала о маме, Маше и о том, как она хочет поскорее развестись и, забрав дочь, уехать жить в этот провинциальный городок. Когда осталась с собой наедине, девушка ощутила острую тоску по дочери. Как она там? Не обижает ли её Валентина Ивановна и понравилось ли ей море? Они за все пять лет ещё ни разу не смогли отвезти дочь на море. То Андрею было некогда, то не было денег, то ещё какие-то заботы и проблемы. А вот с любовницей, как оказалось, муженек уже ездил в Турцию, и не раз. Было обидно и даже больше не за себя, а за дочь. Как родной отец может так безответственно относиться к своему ребёнку?
Наступил вечер. Тяжёлые мысли перебили вернувшиеся в палатку Таня и Олеся. Видя, что Аня ещё спит, они стали тихо перешёптываться, делясь новостями.
— Ой, я была на массаже, меня Саша так хорошо промял, — истомно шептала Таня, — у меня тело сейчас как будто парит в облаках.
— У меня тоже! — захихикала Олеся, — у Жени такие сильные руки, жаль, что у меня назначен массаж только шеи, я бы хотела ощутить его пальцы на остальных частях своего тела.
— А мне Саша ещё ноги и живот помассировал, — Таня сладко потянулась.
— А мне…
— Да хватит уже! — Аня откинула спальный мешок и пулей выскочила из палатки.
Щёки горели то ли от стыда, то ли от негодования. Больше в палатку возвращаться не желала. Долго бродила по лагерю как неприкаянная, на занятия идти не хотелось. Всё равно сосредоточиться не получится. Саша-проводник нигде не попадался, и странным образом никто его из участников не видел. Забредя в столовую, девушка кое-как выпросила у тёти Тони задание и до самого ужина помогала ей готовить еду. От того, что руки и голова были заняты, становилось легче. Но внимательная Тоня и та умудрилась снова разбередить Ане душу. Когда поужинали и все участники разбрелись в разные стороны, Аня снова подошла к женщине, предлагая помощь, но та категорически отказалась.
— Хватит маяться, — на круглом морщинистом лице возникла добрая улыбка, — от судьбы не уйдёшь.
Такие слова Аню удивили, и, пока женщина мыла посуду, девушка присела рядом на лавочку.
— Тётя Тоня, о чём вы?
Женщина взяла со стола яблоко, помыла его и вручила девушке.
— Тебя, кажется, Аня зовут?
— Угу, — зубы впились в сочный плод.
— Маяться долго будешь, если не примешь того, что идёт тебе само в руки.
Аня, замерев, уставилась на неё. Яблоко застряло в горле и никак не хотело проскальзывать в желудок. А женщина, видя замешательство девушки, пояснила.
— Знахарка я у нас в деревне, ну и так, ведаю немного. Хорошая ты девушка, добрая, терпеливая, многое стерпеть тебе пришлось. Но теперь я вижу два солнца над твоей головой, а ты их не видишь, пытаешься схватить луну.
— Какие два солнца? Какая луна? — Аня ничего не понимала, но о того, как пророчески звучали слова, становилось жутко.
— Вот и я говорю: зачем тебе луна, когда у тебя есть уже два солнца! А кто такие, не ведаю. А если б и ведала, то не сказала бы: сама докумекать должна, а то судьба не сложится.
И женщина, домыв последнюю тарелку и вылив таз с грязной водой в кусты, молча вышла из столовой, оставив девушку в раздраенных чувствах. Аня с хрустом откусила яблоко и медленно его прожевала.
— Ничего не поняла, но было очень интересно, — повторила известную фразу.
Утро следующего дня тоже не принесло ни ясности в уме, ни хорошего настроения. Сегодня их команда должна была подняться на вершину горы, чтобы сделать зарядку. Горделивые лица Тани и Олеси настроения тоже не поднимали, да вот ещё, больно нужны ваши рыжие ловеласы. На завтрак не пошла, решила поспать лишние часы, а Александра позже утром нашла на кухне, он собирал рюкзак. Вот только разговор, который у них состоялся, вконец добил девушку.
— Привет, — тихо подошла к сосредоточенному парню.
Сначала Саша с улыбкой поднял голову, но, увидев, кто стоит перед ним, нахмурился.
— Привет, — буркнул, скорее, из вежливости.
— Саш, прости вчерашнюю сцену с этими рыжими придурками.
— Да всё нормально, проехали, — он вновь уткнулся взглядом в рюкзак.
— Сколько идти до горы? — она присела рядом.
— Час.
— Составишь компанию? — она пыталась заглянуть ему в глаза, но он всё время старательно отворачивался.
— Вряд ли, — парень тяжело вздохнул и, наконец, поднял голову, — слушай, Ань, мне парни вчера всё рассказали.
— Что? — губы тут же онемели, и язык прилип к нёбу.
— Что ты с ними типа…
— Саш… я не с ними…
— Ань, прости, — он резко встал и, дёрнув шнурки, туго завязал рюкзак, — я с замужними девушками не встречаюсь.
Саша накинул рюкзак на плечо и развернулся, чтобы уйти. Аня подскочила к парню и, схватив его за рукав, остановила. Она заглядывала ему в глаза, ища хоть какую-то поддержку, хоть что-то, за что можно было зацепиться. Но его взгляд был просто ледяным, и он постоянно отворачивался.
— Саша, я развожусь с мужем сразу после этой поездки.
— Прости, но мне неинтересно.
— Но почему? Мы же хорошо общались!
— У тебя есть ребенок, — он резко развернулся и зло посмотрел ей в глаза, — ты забыла сказать ещё и об этом.
— Разве ребенок может стать препятствием в отношениях?
— Чужой? — он откинул голову и посмотрел на девушку, как на неразумного ребенка. — Безусловно. Мне надо идти. Надеюсь, мы всё выяснили?
* * *
Аня плелась в конце колонны, которая шла уже полчаса по лесной узкой тропе, постоянно поднимаясь в гору. С Александром больше видеться не позволяла гордость, поэтому девушка намеренно отстала от остальных. Всё, это конец так и не начавшейся истории? Она горько хмыкнула. Зачем? Зачем эти рыжие и наглые остолопы рассказали Саше про мужа и ребёнка? Она бы сама как-нибудь, потом... тихонько... если бы всё сложилось. А теперь? Теперь она шла и чувствовала себя беззащитной, каждый нерв был оголён и натянут до предела. Любое лесное шуршание воспринималось за угрозу. И от каждого шороха девушка вздрагивала и оступалась с тропы. Ко всему прочему снова начинала болеть голова. Ей надо прекращать переживать, иначе вместо отдыха она загремит в больницу. Господи, за что всё это? Взывала к небу, но ответом ей были лишь шелест листвы и пение птиц. Девушка поднялась на очередное возвышение и теперь медленно шла по прямой дороге. Последний из участников, кто маячил впереди, скрылся за очередным поворотом, и Аня ускорила шаг, чтобы не потеряться.
