Мысли блуждают в голове, а так хотелось хоть на время отбросить от себя тревожные думы.
Не получается.
Где-то два принца, рыскают как ищейки в поисках меня. А ещё есть Федя, это который Воронов, тоже непонятно куда делся. Переместился он в этот мир или нет? Ищет ли меня? Угрожает ли моей жизни что-то? Почему я избранная для двух принцев? Мне нужно выбрать? Хочется отказаться от обоих и отправится к себе в малюсенькую сиротскую квартирку, и забыть это все. Посидеть с подругой Катей и схомячить мой любимый тортик «крем- брюле». Столько вопросов. И как обычно нет ответов. И даже тортика нет.
Что-то грустно так стало, хоть плачь. А ещё чувствую какую-то тяжесть в груди, будто тоску, по принцам, которые стояли и смотрели на удаляющуюся меня. Даже жалко их стало на секундочку.
Ладно, хватит меланхолить. Пора выбираться, сушится и одеваться, а то скоро парни проснутся.
Открываю глаза, сделав переворот в воде, начинаю размашисто грести к берегу. И вот уже берег близко, а ноги чувствуют дно, когда выхватываю глазами Хьюго. Он сидит на камне, около моих вещей, облокотившись на согнутые в коленях руки. Замираю, смотрю на него, он на меня. Не отрываясь, пристально, в глаза и будто тоска у него в них мелькнула. Странный парень. Не шарит взглядом по фигуре, которую не скрывает прозрачная, как слеза вода, а смотрит в глаза. Взглядом побитого котёнка.
— Отвернись, — отмираю и резко говорю парню. Он секунду мешкает и встаёт, поднимает плед, держа его за уголки раскрывает, сам при этом закрывает глаза и отворачивает голову в сторону.
Я выхожу из воды, приближаюсь к Хьюго. Поворачиваюсь к нему спиной, а он, чувствуя, что я подошла вплотную создаёт, будто кокон из пледа. Внутри кокона воздух закружил вокруг меня, будто я внутри фена оказалась. Высыхаю я за минуту, только волосы сырые немного, и только после этого он опускает мне на плечи плед, обнимает буквально секунду и отступает. А мне так захотелось, чтобы это волшебство продлилось.
— Ты красивая, — раздалось из-за спины.
— Рассмотрел? — язвительно говорю я.
— Прости, не сдержался, — и чувствую, что Хьюго сократил расстояние между нами. То минимальное расстояние, которое сам же ранее и создал. Теперь я чувствовала спиной его крепкую грудь, это было так приятно, и волнительно, что я встряхнула головой, отгоняя от себя наваждение.
Пока я стараюсь отогнать мысли, чувствую, что воздушник мягко берет меня за плечи, нежно поглаживает их через плед. Потом руки смещаются на шею, в таких же мягких и неспешных поглаживаниях. А я готова раствориться, такая незамысловатая и мягкая ласка привела меня в состояние тряпочки. Что это творится со мной, не понимаю, но прям борюсь с собой, чтобы не откинуться на крепкую спину и расслабиться, отдавшись на волю эмоций.
Чувствую тяжелое дыхание на своей шее, а в следующий миг нежный и невесомый поцелуй опалил кожу основания шеи. Меня словно током ударило, такие острые эмоции от поцелуй, меня очень испугали. Я вздрогнула и напряглась, а парень почувствовал мое напряжение, замер.
— Не бойся, — прошептали мне в макушку.
Я резко оборачиваюсь и смотрю на парня, он выше меня, больше чем на голову, в плечах пошире, чем мой котик, но оно и правильно, он же старше.
Отвожу взгляд от таких удивительно светлых, будто прозрачных глаз, они пугают и завораживают, и вижу, как около палатки стоит Даниэль и смотрит на нас. Хьюго провожает мой взгляд, и меняется в лице.
29. Завтрак у костра или наконец-то адекватный принц попался
Что-то неуловимо интимное и нежное было между нами и это что-то упущено. Я так и не поняла, что именно промелькнуло в глазах Хьюго, но от этого стало как то зябко и неуютно, будто ушат ледяной воды на голову вывили.
Он отворачивается, и направляется к палатке.
— Одевайся и иди завтракать, — тихо говорит из-за плеча, но при этом, не поворачивая голову.
И так мне жалко его стало, так грустно. Так надо срочно узнать, что он делает в лесу? Что папаша деспотичный это понятно, и что он сбежал из своего замка и прячется с лесу, тоже понятно. Но что конкретно случилось, почему сейчас он здесь?
Да и с Даном надо поговорить. Долго на одном месте сидеть нельзя, иначе нас найдут. А мы вообще-то в город собирались, в библиотеку, искать пути выхода из этого мира.
За этими мыслями я быстро одеваюсь и подхожу к палатке. Костёр весело горит, согревая все вокруг, и так и хочется протянуть руки и погреть их. Все же купание меня взбодрило, но и продрогла я малость, а ещё волосы сыроватые. Надо срочно сушиться, и я пытаюсь разгрести волосы, распутать. Жаль весь мой нехитрый скарб остался в избушке.
Даниэль уплетает какую-то похлёбку и только довольно мурчит, вот привык за время пребывания в шкуре кота издавать забавные зыки во время еды, а сейчас и не замечает даже.
— Давай помогу, — вдруг предлагает Хьюго, смотря, как я мучаюсь. Мне и хочется принять его помощь, и как то неловко. — Или боишься, жених заревнует? — хмуро говорит наш хозяин лагеря, окидывая нас взглядом.
Мой котик (не могу отвыкнуть, что он то уже и не кот) чуть не подавился и резко вскочив, осмотрелся по сторонам. Видимо он подумал, что нас братишка его и «огонек» нашли.
— Ты про Даниэля? — удивленно переспрашиваю я.
— Да, — удивленно отвечает Хьюго, посматривая на Дана, и не понимая его реакцию.
— Он не жених, он друг, — отвечаю Хьюго, а сама смотрю, что Даниэлю неприятны мои слова, будто, я таким образом открестилась от него.
Хьюго предлагает жестом руки присесть на поваленное дерево, послужившее нам лавочкой. Я подчиняюсь. Встаёт мне за спину и ловко расправляет мне волосы. Откуда то взялся гребешок, которым он потихоньку расчёсывает мне колтуны, которые возникли после необычной сушки. Расчесанные и разложенные по спине волосы высыхают в одно мгновение, я даже доесть не успеваю чудесную мясную похлёбку, а Хьюго уже заплетает мне косу, ловко орудуя гребнем. То, насколько это приятно, не передать словами, я просто млею и таю.
— Ты где научился? — восхищенно спрашиваю у него, явно в перечень дисциплин для воспитания принцев такая парикмахерская наука не входит.
— Я меня была сестра, — уже немного грустно отвечает Хьюго.
— Была? С ней что-то случилось? — слова срываться с языка раньше, чем мозг успевает подумать, и я готова пнуть сама себя. Но слов сказанных, не воротишь.
— Да, несколько лет назад, отец выдал ее замуж, и она умерла в замке у мужа, — тихо и зло говорит Хьюго.
У меня мурашки по коже от его слов. Я не знаю подробностей, но мне уже страшно. Теряюсь, не знаю как поддержать и приободрить Хьюго, поэтому просто беру его руку и как-то неумело ее пожимаю. Не мастак я в сочувствии, но даже эта нехитрый жест поддержки приободрил парня, и он поднёс мою руку к губам, поцеловал ее. Не чувственно, а так по-дружески, будто тоже в приободряющем жесте.
