Инстинкты самосохранения истерично кричали мне о том, чтобы я попытался оторвать ладонь от отпечатка, но не тут-то было! Он крепко держал меня за кисть, а вибрация при этом достигла такой силы, что меня уже мотыляло из стороны в сторону, как безвольную тряпичную куклу. В какой-то момент дикая боль пронзила всё мое тело, меня выгнуло дугой, и я дико закричал. Мне еще никогда не было так больно и страшно, как сейчас. Самое ужасное было то, что мое тело разрывало изнутри на части, и я ничего не мог с этим поделать.
Через пару минут сумасшедшей трясучки вибрация с крупной перешла на более мелкую. Я, пытаясь сфокусировать взгляд, заметил, как вдоль всего скального выступа пошла трещина, которая от этой вибрации с каждой секундой становилась всё шире и шире. Где-то глубоко в сознании промелькнула отстраненная мысль о том, что я правильно выбрал маску — иначе я бы давно уже потерял загубник и нахлебался морской воды.
Кое-как я нашел в себе силы повернуть голову, пытаясь найти глазами своих близких. Никого... Рядом нет никого! Я остался один на один с этим жутко трясущимся выступом.
Где они? Что с ними? Живы?
Следующий приступ боли мгновенно выбил из головы все посторонние мысли. Вибрация снова перешла с мелкой на крупную и стала усиливаться, переходя в чувствительные толчки.
Меня охватила паника и дикая невыносимая, разрывающая изнутри боль. Мне казалось — еще чуть-чуть и я не смогу больше держаться, сдамся и потеряю сознание. В какой-то момент я начал задыхаться, мне нечем было дышать, и при каждом вдохе какая-то неведомая сила выбивала весь воздух из моих легких. Надо успокоиться, постараться сосредоточиться и отрешиться от этой всепоглощающей боли.
Короткий вдох, короткий выдох. Короткий вдох...
А-а-а! Новый адский приступ боли накрыл меня еще сильнее прежнего. Я стиснул зубы. Не сдаваться… Взять себя в руки и не сдаваться.
Я закрыл глаза. Надо постараться забыть о боли, выкинуть ее из своего сознания, как учили меня когда-то мой отец и дед. Еще бы вспомнить только, как это делается! Вместо этого перед моими глазами почему-то возникла баба Фрося. Она, улыбаясь, погладила меня по голове и проговорила успокаивающе: «Держись, паря, немного осталось, всё хорошо будет».
Я выдохнул, и боль немного отступила.
Что это?! Перед глазами какие-то красные разводы. Это… кровь? Откуда? Попытался согнуть свободную руку, и о чудо... с трудом, но она слушается! Я хотел было вытереть лицо всё еще непослушной рукой, но вместо этого наткнулся пальцами на пластик маски. В голове шум как от водопада, в висках стучат колокола, перед глазами красная пелена.
Я встряхнул головой и закричал зло, изо всех сил прогоняя этим криком слабость и страх:
— А-а-а-а!
Но как-то быстро выдохся и уже точно начал терять сознание от нехватки воздуха, дикой слабости и боли.
В этом пограничном состоянии между явью и обмороком вдруг возник другой образ. Образ моей таинственной синеглазки и ее слова: «Держись. Ты нужен мне, нужен всем нам. Держись, не теряй сознание. Ты сможешь!».
Я с усилием разлепил глаза и сквозь кровавую пелену посмотрел на свою прижатую к отпечатку руку, она вместе с площадкой уже погрузилась по плечо в расщелину, которая продолжала расширяться сантиметр за сантиметром. Я уже перестал понимать, что сейчас происходит, и где теперь нахожусь.
Что мне делать? Что...
Только у меня промелькнула эта мысль, как расщелина резко расширилась, и меня в мгновение ока затянуло вовнутрь целиком.
Ощущение свободного падения в полной темноте продолжалось всего несколько секунд. Я уже было приготовился к жесткому приземлению и всем последствиям для себя, но тут случилось то, чего никак не ожидал. Воздух вокруг меня вдруг сгустился, и я, как будто окунувшись в огромную емкость с густой субстанцией, замедлил свое падение. Дальше произошло совсем уж необъяснимое — помимо воли мое еле живое тело какая-то сила развернула вертикально и мягко поставила на ноги.
Без той сумасшедшей трясучки боль постепенно отпускала, давая мне возможность кое-как осмыслить и проанализировать ситуацию. Вокруг было темно — хоть глаз выколи! Темнота была настолько плотная и густая, что я ненароком подумал — всё, ослеп…
Я попытался поднять руку, чтобы включить налобный фонарь, и не смог. Совсем не было сил, да и не чувствовал я пока этой руки, как будто ее и не было у меня совсем!
Через секунду меня плавно потянуло куда-то вперед. Дышать стало чуть легче. Странно... Такое ощущение, что я прилип ногами к какой-то платформе, и меня вместе с ней быстро несет куда-то вдаль по узкому и бесконечно длинному тоннелю. Одно радовало — с каждым болезненным ударом сердца ко мне постепенно возвращалось мое потрепанное тело. Боль как-то незаметно утихла, и уже через несколько секунд я смог вздохнуть полной грудью.
Так уже лучше…
Скорость движения платформы стремительно увеличивалась. Я это ощущал по участившимся вздрагиваниям, которые острыми иголками отдавались во всём теле.
Вторая попытка включить фонарь. Преодолевая непонятное сопротивление, мне кое-как удалось согнуть руку в локте, а вот поднять ее к голове я уже не смог. Слабость просто запредельная. Что-то не дает мне упасть. Как будто та густая субстанция, что обволакивает меня сейчас со всех сторон, держит крепко и не дает мне даже немного наклониться вбок. Но так дальше дело не пойдет, ничего не видно, и внутри меня понемногу начинает просыпаться ощущение легкой паники.
Боль постепенно отпускает, уколы иголок уже не так болезненны, надо попытаться еще раз включить этот проклятый налобный фонарь и осмотреться вокруг. Расслабившись и полностью повиснув в густом, как кисель, воздухе, я попытался сосредоточиться на своем дыхании. Если начну правильно дышать, то через дыхание получится восстановить силы намного быстрее.
Нельзя терять присутствия духа, нельзя!
Вдох, задержка, выдох, вдох, задержка, выдох...
Примерно через минуту, прилагая неимоверные усилия, мне всё-таки удалось включить фонарь. Третья попытка оказалась самой успешной. Яркий свет больно резанул по глазам и выхватил из темноты совершенно гладкий тоннель, по которому я несся с сумасшедшей скоростью. Разглядеть что-либо более детально было очень затруднительно, но мне всё-таки удалось заметить кое-где боковые ответвления. Ноги мои стояли на невидимой платформе, а правая рука при этом была всё также прикована к той самой площадке с отпечатком, которая парила в воздухе как в невесомости впереди меня.
Странно. Я почти не чувствовал сопротивления воздуха. Может, его здесь и нет совсем?
По моим ощущениям эта сумасшедшая гонка продолжалось еще несколько минут, затем незримая платформа, на которой я стоял, начала плавно замедляться, пока не остановилась совсем. Теперь у меня появилась возможность осмотреться. Тоннель как тоннель, сухой и идеально чистый. Везде, куда ни падал мой взгляд, была абсолютно гладкая поверхность, нигде не видно ни потеков, ни падающих капель, всё сухо и стерильно. Может, я уже и не под водой, а где-то под скалой?
