Тварь заметалась, сначала резко подавшись вверх, а затем, растеряв остаток сил, мёртвым грузом устремилась в воду, пробивая начавший собираться тоненький лёд.
Получен новый уровень. Текущий уровень — 24.
* * *
На голых камнях отчетливо виднелись следы крови и валялось сразу четыре туши небесных медузы. Судя по всему, твари напали на наших друзей чуть раньше, чем на нас. Должно быть, поэтому никто и не спешил нам на помощь.
Но почему после боя они не стали нас дожидаться и не пошли на встречу?
Я осторожно взглянул вниз и облегченно выдохнул — тела полупрозрачных медуз, прекративших мигать молниями на щупальцах, с такой высоты заметить невозможно. Однако тело павшего товарища я углядел бы наверняка, а значит, потерь у друзей не было.
Мы Ранникой и Альфи занервничали ещё сильней, но к счастью, друзья оказались за следующим витком ледяного каньона. Уставшие, изможденные и заляпанные кровью, они медленно но упрямо брели вперёд. Догнать их оказалось не сложно, особенно когда нас заметила Мероу и принялась что-то говорить Мархи, тыча пальцем в нашу сторону. Вереница путников остановилась, а мы ещё немного ускорились, чтобы поскорее воссоединиться с продрогшими товарищами, нуждавшимися в моём исцелении и баффах Ранники.
Девушки тут же принялись делиться друг с другом новостями, а я усилил ауру, чтобы снять обморожение и залечить раны.
На них налетели сразу шестеро медуз. В отличии от наших осторожных тычков по ним на дистанции. Враг напал всем скопом, лишив защитных чар, примерно в то же время, когда медуза поглотила силу Ранники. Потому исчезновение её обкаста никого не удивило — его списали на работу летающих тварей.
По началу от них попытались уйти, от чего их группа отошла от нас слишком далеко, чтобы наши крики достигли их ушей сквозь вьюгу. А дальше сражение проходило примерно так же, как и у нас — к полному поражению пожирателей маны. Руте повезло повысить ауру до следующего уровня, и медузы стали получать урон просто находясь с ней рядом. Теперь вокруг неё летал ореол знакомых огненных снежинок, которыми та хвасталась ещё в городе.
Воспользовавшись возникшей слабостью монстров, все кто мог атаковали дистанционными навыками и оружием, и остаток медуз предпочли сбежать прочь.
Больше мы не разделялись. Путь стал чуть шире, а мы в свою очередь, наплевали на опасность случайно столкнуть друг друга и решили идти едва ли не в обнимку. Эта тактика сработала, и медузы перестали пытаться на нас напасть, однако до самого конца пути по Поверхности они преследовали нас и периодически пытались подобраться поближе, получая огнём от Руты. Её магия оказалась для медуз смертельной — каждая огненная стрела сносила от трети до полвины запаса здоровья, а второй попытки раненая особь уже не предпринимала, оставляя такую возможность для более рисковых собратьев.
Всего путь, который должен был занять около часа, занял почти целый цикл. В его конце заклятия с аурами уже почти перестали справляться. Тропа стала ещё шире, и теперь мы шли обнявшись и пытаясь сохранить последние остатки тепла. Одновременно старались поддерживать сразу все имеющиеся заклятия, что хоть как-то помогали согреться. Если бы на нас снова обрушились небесные монстры, боюсь, в такой температуре шансы выжить после снятия магии были бы равны нулю.
Говорить мы тоже перестали. Даже мысли, казалось, замерзали, и мир сузился до механического шага окоченевших ног. Ранка применила какую-то способность, давшую ей понять, что на улице сейчас где-то около минус восьмидесяти по Цельсию. Плавно переходящие к минус ста…
Темнеющий провал входа в Подземье казался миражом, но каждый периодически бросал на него полный надежды взгляд. Спутанные мысли начинали походить на бред и в какой-то момент я словил себя на том, что вижу у входа в тёмный провал Ласку. Вырывавшийся изо рта и носа пар становился слабее, будто вместе снами рядом шла сама Смерть, но образ пустотницы заставлял через волю продолжать передвигать ноги.
Когда мы, едва живые, добрались до нового входа в Подземье, оказалось, что наши неприятности на этом еще не закончились. Пещера оказалась почти непроходимой — повсюду сталагмитами и сталактитами росли, свисали и искрились под действием ветра прозрачные сосульки, сделавшие пещеру похожей на ледяной лес. Однако внутри отсутствовала вьюга и бьющий в лицо ледяными иглами снег.
Чтобы пробраться дальше, необходимо было рубить все это добро железом и топить заклинаниями. Ледяные наросты были не особенно большими, потому дело это оказалось не сложным, но ввиду количества таких ледяных зарослей, весьма трудоемким процессом.
В ход пошла боевая магия Руты, и от её жара мы сами начали понемногу приходить в себя. Только от этого лес ледяных сосулек не делался менее бесконечным. Так продолжалось не очень долго. Может, ещё с пол часа, но температура внутри поднялась до каких-то минус тридцати-сорока, и заклинания уже нормально справлялись с комфортом. А после поверхности это действительно был ещё тот комфорт!
Пещера была насквозь дырявой, и ветер выл почти отовсюду, но теперь в нём не было обжигающего снега. А пролетая через сотни тоненьких ледяных зубьев, его свист стал напоминать органную музыку. Если бы в мире существовал титан метров шесть-восемь ростом, он мог бы использовать это место, как один большой музыкальный инструмент.
Вернее, раньше мог бы. Теперь пещере придется заново отращивать часть ледяных наростов. С эстетической точки зрения было даже жаль делать это, но жизнь дороже.
Удивительное место. Показать бы его Ласке однажды.
Природа тоже пыталась играть свою музыку. Но ее мелодия ветра и тонких ледяных игл-колонн была ужасно печальной и однообразной. Придя в себя, Мероу начала жаловаться на невыносимую головную боль от постоянного воя этого места.
Следом за все истончавшимися ледяными колоннами, мы вышли в большую светлую пещеру, заполненную прозрачной водой с легким зеленоватым отливом из-за обильно росших на его дне растений. В центре, с легким наклоном к северо-западу располагалось большое отверстие, откуда бил слабый солнечный свет.
Но больше всего в пещере поражали пузыри горячего воздуха, поднимавшееся в случайных местах на песчаном дне пещерного озера. Скорее всего, сюда выходил отросток Крысиной Норы с частью горячего пара от её дыхания. Должно быть, гейзер снова проснулся, давая тепло и жизнь этому крохотному оазису посреди ледяной пустыни.
Наконец-то, стало по-настоящему тепло. Лес ледяных игл сохранял большую часть тепла, благодаря чему вокруг тёплого озерца в обилии росла зелёная трава.
После долгих часов возни с рубкой и топкой льда, это место казалось раем. Не в силах сдержать своей радости, Лесат и Терми повалились прямо на мягкий зеленый ковёр, в великом множестве произраставшую в пещере, и я без раздумий последовал их примеру.
Крохотный геотермальный оазис объяснял появление ледяного леса сосулек — поднимавшийся от озерца теплый пар не весь уходил в проем к небу, малая часть растекалась по всей пещере, создавая это природное чудо.
