Однако походе на то, что проклятой стихии надоело ждать, когда я сам пойду на охоту с её силами.
— Эм. Извини, — я прекрасно понимал, как глупо это звучит, но будет еще хуже, если Ранника заметит, какую дрожь ужаса вызвало у меня произошедшее.
Так, способности пустоты я, кажется, не использовал. Значит, худшее, что она могла обо мне сейчас подумать — это что я банально ее домогаюсь. Вот только я почти уверен, что лишенное контроля мое тело пустотника видело в ней только добычу, которую можно сожрать.
— Да ладно, — Ранника как-то странно улыбнулась, все еще отчасти пребывая во сне. — Я ведь не говорила, что против.
Даже не представляю, что говорят в таком случае. Поэтому сказал то, что первым мне пришло в голову:
— Пойду прогуляюсь.
Нефтис! Как же тупо это сейчас звучит!
Ввиду того, что в лагерь вел лишь скрытый проход бывшей башни, Мархи решила оставить в дозоре сегодня одного Терми. Я же оказался слишком расслаблен в дружеской атмосфере, и дал себе слабину.
Единственный часовой бессовестно спал, прислонившись к стене. Я не стал его будить, а лишь скользнул дальше вниз, к гейзеру. Далёкий гул в отдалении говорил о том, что он снова готовился выбрасывать в ледяное небо Мельхиора кипящую воду. Новый поток как раз зарождался где-то глубоко в чреве каменной крысы.
Вспомнив босые ноги Ласки, бежавшие по камням в долине Смотрящих, я спрятал обувь в инвентарь и прошёлся вокруг норы. На земле скакали маленькие кусочки грязи, подсохшие с последнего выброса подземной воды.
Что, если Ласка и была тем, что меня здесь держало? С первого дня я думал лишь о ней и ее выживании. Что, если потеряв ее из виду, я потерял смысл в жизни вообще? Откуда эта щемящая грусть внути?
Лишь когда целебная вода гейзера снова потекла по рукам, я перестал дрожать. Теплый поток постепенно начал приводить меня в чувства. Если вокруг меня есть магия и заклинания, должны быть и эликсиры, помогающие не спать. Жаль, тогда я ещё не знал, что такое утро будет меня теперь ждать каждый день. Помнится, во время моего путешествия с Лаской это было не так заметно.
Как вариант, можно просить себя связать перед сном. Вот только в таком случае придётся поделиться своей маленькой тайной, за которую в их глазах я мигом из милого повара-лекаря стану кровожадной тварью. Если припомнить, как все страшились Ласку, меня или убьют на месте, или будут улыбаться и ждать удобного случая для всё того же. Нет уж, спасибо.
Мда.
Волшебная вода медленно стекала по телу, проходя сквозь тряпичные вещи. Всё ещё отчасти находясь во власти сна я изо всех сил захотел хоть немного тепла, и вода вокруг начала подниматься. Десятки крошечных ручейков, словно чьи-то заботливые руки, взбирались все выше, позволяя моему телу полностью быть поглощенным потоком.
Ваш навык «контроль» повышен. Текущий уровень — 5 (8)
Температура воды изменялась так же, как я недавно собирал отдельные капли в поток вместе с Ранникой. Контроль распространялся и на её температуру. Я принялся менять теплоту воды вокруг, оказываясь то в ледяном потоке, то почти в кипятке. Контрастный душ сделал своё дело.
В битве всё решают быстрые и эффективные заклятия, но вне сражения именно контроль позволял творить настоящее волшебство, не прописанное в списке способностей. Увы, даже обладая высоким навыком, боевое заклинание все равно было во много раз сильней и дешевле по мане. Но в быту медленное и эффективное управление родной стихией было незаменимо. Обладай я контролем изначально, многое делал бы совсем иначе. В конце концов изначально мое развитие в сторону магии пара — результат попыток варить пищу не разводя костра, хех.
— Так и знала, что найду тебя здесь, — из размышлений меня вырвал неожиданный голос Ранники.
Чародейка медленно подходила к обильно поросшему растительностью обрыву. Растения тянулись на еще один уровень выше и замирали лишь у самого выхода наружу. Солнце давало растениям достаточно света, а тепло приходило с «крысиным дыханием».
— Твоя подруга была заражена пустотой? — спросила она, так и не дождавшись моего ответа.
— Почему все вокруг так говорят, как будто это какая-то болезнь? — чуть резковато ответил я вопросом на вопрос.
— Вообще-то от этого сходят с ума и убивают всех вокруг, включая себя. Стихийная одержимость одна из худших напастей этого мира.
Иногда проблема не в том, чтобы найти ответы, а в том, чтобы задать правильные вопросы.
— Ты сейчас тоже был немного не в себе. Хотя, в этом даже есть что-то.
— Слышала про лунатизм? Наверное, это от того, что я мало сплю, вот и хожу иногда во сне. Извини, что побеспокоил тебя сегодня.
Ну и паршивая же отмазка! Я очень удивлюсь, если прокатит.
— Вот как? Тебе стоило сказать нам об этом сразу же. В таком месте это может быть опасно, сам понимаешь. Может, я могу помочь тебе чем-то?
Я тоже не святой, и когда меня припрут к стенке, я буду врать, как и любой другой, чего уж там. Для идеальной лжи нужно самому верить в то, о чем врешь. Однако, когда твои слова по сути и есть правда, только представленная в правильном свете, а всё остальное ты позволяешь додумать собеседнику… Судя по всему, я часто прибегал к этому в прошлой жизни.
— На самом деле можешь, — ответил я. — Это прозвучит несколько странно, но… не могла бы ты меня перед сном, мм… связывать?
— Оу, так ты любитель таких развлечений? Не проблема, — сразу же ответила чародейка, будто бы именно такого предложения от меня и ждала.
Хотя, чего уж там, если после сегодняшнего у нее закрались сомнения относительно меня, так всем тем более будут спать спокойно.
Я ничего ей не ответил, и снова ошибся, потому как баффер снова переключилась на поднятую ей изначально тему:
— Вы были близки? — было не очень сложно догадаться, о ком она.
— Мы вместе вышли из кровавой комнаты, — уклончиво ответил я.
— Да, ты уже говорил, но это и не ответ на мой вопрос, — погрустнела Ранка. — Я бы тоже не пережила гибель Альфии. Что ж, по крайней мере Танатос не будет твоей подруге промывать мозги, как Ирис.
— Ирис? — переспросил я, чтобы перевести разговор в иное русло.
— Ты снова пытаешься увести меня от темы, Сион? — деланно обиделась девушка, но пояснила. — Она магистр Мероу. Она тоже была моим другом, но даже проведя один год в Оазисе, она сильно изменилась. Хоть она и с нами, я чувствую, что она с каждым днём становится дальше от нас.
— И в чём это проявляется? — не мог не спросить я, сразу же подумав о том, как могла измениться за это время Ласка под властью магистра Танатоса.
— Мероу даже говорит теперь как один из призраков её домена. Сейчас я уже не уверена, что она отправилась бы с нами в поход, если бы не чувства к Сегинусу.
