— Ух, бля, ты чего? — вздрогнул я от внезапного прикосновения.
— Ничего, — прошептала Света, глядя мне прямо в глаза.
— Спать иди, тебе через четыре часа меняться, — буркнул я.
— Ага, — кивнула девушка, но с места не сдвинулась, а в следующее мгновение прильнула к моим губам.
Я даже опешил от такого поворота. Не то, чтобы мне не хотелось, ещё как! Просто слишком неожиданно, без прелюдий и лишних разговоров. Плюс Макс спал здесь же, на полу и от этого стало вдвойне неудобно.
Спустя секунду я ответил на поцелуй, после чего Света тут же положила ладонь на мою ширинку. Её дыхание сразу сделалось глубже, а уж как заколотилось сердце, я ощутил, запустив руку под лиф. Или это уже моё так разогналось?
Раздеваться — это для слабаков, мы слились воедино лишь слегка освободив нужные места от одежды. Да и было бы ради чего столько возиться, ведь весь процесс занял не белее пары секунд. Света выгнулась и задрожала моментально, а я успел лишь пару раз качнуть бёдрами, словно впервые женское тело вкусил.
Девушка крепко прижалась ко мне и часто дышала прямо в ухо, и как мне показалось — улыбалась. Я в этот момент чувствовал себя неловко, будто опрофанился, словно неопытный подросток какой. А затем Света осыпала мою шею и лицо множеством коротких поцелуев и отстранилась.
— Спасибо, — с улыбкой добавила она.
— Угу, — буркнул я в ответ. — Обращайся.
— Грубый ты, Сашка, и не женственный, — усмехнулась она и ещё раз впилась в мои губы.
Сопротивляться я не стал, всё же приятное занятие. Однако внутри не возникло ничего такого, что можно было назвать чувствами. В отличие от меня, отношение Светланы, похоже, стало теплее, хотя кто его знает, может, показуха.
Странный всё же инстинкт вот это влечение партнёров, стоит получить желаемое и тут же теряется всяческий интерес к сексу, а в большинстве случаев и к объекту вожделения. И как нам теперь себя вести? Изображать семью, каковой мы не являемся, или дальше продолжать делать вид, будто мы чужие люди? Ведь, по сути, никаких договорённостей не было, да и с чего вдруг? Но с другой стороны, интимные связи вроде как сближают.
Снаружи мир окончательно погрузился во тьму. Сегодня, как специально, небо заволокло облаками, и даже звёзды не помогали рассмотреть хоть что-либо за окном в узкую щель между досок. В доме так вообще хоть глаз коли, зато слух обострился. Ему, конечно, далеко до того состояния, каким владеют слепые, но в нашем случае и этого в достатке.
Ночная тишина давит, кажется звенящей. Даже сверчки ушли на антракт, дабы насладиться покоем. Вскоре они вернутся и продолжат концерт с новыми силами, и уже не стихнут до самого восхода. Зимой такого нет, мир словно погружается в спячку, а покой нарушают разве что ночные хищники.
В последнее время они сильно распоясались, особенно волки и лисы. Людей совершенно не боятся, несмотря на то, что каждый встречный носит оружие. Природа постепенно отжимает свои владения у некогда бывшего венца творения — человека. Трава прорастает сквозь асфальт, деревья постепенно заполняют остовы домов, цепляясь корнями за битый кирпич.
Мы, разумеется, боремся за место под солнцем, но это уже жалкие крохи от былого величия. Может, и не зря многие считают уродов новым видом оружия, что создала наша планета, дабы защититься от нас. А иначе как ещё объяснить их агрессию? И при всех плюсах, какими обладают твари, размножаться они не могут — учёные несколько раз проверили. Вот только на вопросы: откуда они и что ими движет, в ответ разводили руками.
* * *
Света сменила меня на посту и я наконец смог завалиться спать. Ночь прошла без каких-либо происшествий, а пробудился я под шорох посуды и потрескивание дров в печи. За окном уже брезжил рассвет, потому девушка без зазрения совести приступила к приготовлению завтрака. Я немного понаблюдал за ней в полглаза, затем повернулся на другой бок и снова погрузился в дрёму.
Толкнула она меня примерно через час, хотя по ощущениям казалось, будто я сомкнул веки секунду назад. Ведро холодной воды быстро вернуло меня к жизни, а чтобы не замёрзнуть на утренней прохладе, я сделал зарядку.
Макс следовал за мной как привязанный, повторяя все действия в точности, видимо, решил, что я таким образом тренируюсь. А может, и стоит взять за привычку, потому как прилив энергии на лицо, хоть сейчас готов в путь сорваться. Однако лень, как правило, оказывается сильнее, даже не знаю, что именно повлияло на сегодняшний день, может, вчерашний секс, а возможно, просто хотелось поскорее проснуться.
В любом случае физические упражнения я завершил самокруткой. Надеюсь, в Мичуринске получится разжиться нормальным куревом. Хотя и махорка неплохо насыщает организм никотином, здесь, скорее, приоритет вкуса и удобства.
Позавтракали, погрузили вещи в коляску и снова в путь. Мерный треск мотора, холодный ветер в лицо и отсутствие обязательной работы, это ли не та свобода, о которой мечтал каждый человек на планете? Вот оно извращённое исполнение желаний, о котором гласит предупреждение в известной поговорке. Но мне эти моменты нравятся, есть в них нечто своё, особенное, некий покой и умиротворение. Не нужно спешить, никто не поругает за опоздание, над душой не стоит начальник с кнутом, только я и дорога. И даже Светка с малым не смущают, они, словно чувствуют то же самое — вон как она улыбается, сидя в люльке.
Такие спокойные дни — большая редкость. Как только покинем Мичуринск, всё может поменяться. Да, может быть, местные и знают свою территорию, а я здесь никогда в жизни не бывал даже в мирное время. Потому в посёлке планирую задержаться на пару суток, необходимо выяснить как можно больше информации. А ещё лучше, попытаюсь в артель пристроиться, чтобы по месту дальние позиции осмотреть. Лишним точно не будет.
Глава 11. Союзники
Сентябрь 2024 г.
— Беркут на связи, приём, — закричал я в рацию.
— Доложить ситуацию, Беркут, приём.
— Чё? А… Всем пиздец, Соловей, никого не осталось, только я!
— Кто, я, боец?! — после долгой паузы шикнул динамик. — Доложить, как положено! Какие потери? Приём.
— Бля… — от волнения никак не получалось собраться с мыслями. — Морзе я, рядовой Морзе. Никого не осталось, все мертвы, приём.
— Саня, ты? — вдруг прилетел очень странный вопрос. — Саня, это Рустам. Я нихрена не понял, что там у вас. Что значит никого не осталось, где, у вас или противника?
— Какого нахуй противника? Наши все мертвы, ВСЕ, понимаешь?! Здесь куча трупов…
И здесь адреналин, который неминуемо поступает в кровь, когда человек находится на грани между жизнью и смертью, схлынул. Вот будто кто-то взял и по выключателю щёлкнул. Раненое плечо заболело с такой силой, что я не смог удержать рацию. Та выпала на полуслове, и я снова не успел сказать «приём».
— Морзе! Морзе, мать твою! Что там у тебя, не молчи, приём.
