– Я легко схожусь с людьми!
– Мы это ценим, – отметила Лала по пути в комплекс. – Все, что вы видите, – запатентованная технология. Наши инвестиции в Корею и Кремниевую долину окупились сполна: мы опережаем другие киностудии как минимум на пять лет. Джим, это конкурентное преимущество в чистом виде.
– Черт возьми, все подмяли под себя, – Керри смотрел на купола, под каждым из которых свободно пролетел бы «Боинг-747».
– У нас есть графические дизайнеры, программисты и художники по 3D-рендерингу. У нас есть гениальные звукорежиссеры и интерфейсы дополненной реальности. У нас…
United Artists почти добились этого. Лазерный Джек – молния тоже подступался, но творческим личностям сложно конкурировать с денежными мешками.
– Сценарий редактируют писатели – анонимно, но за приличные гонорары, а мейнфреймы в реальном времени анализируют выходной сигнал камеры…
«Из меня хотят сделать первую обезьяну в космосе. Надо просто выполнять указания. Интересно, мне дадут банан?» – подумал Керри у закрытых дверей.
– Наши технологии оцениваются в миллиард долларов, – сказала Лала, приглашая Керри внутрь. – За ними устроили настоящую охоту. Мы вступили в эпоху дезинформации. А теперь, если не возражаете…
Керри обыскали на предмет скрытых жучков и проводили в диспетчерскую. Круговые ряды компьютеров и рабочих станций опоясывали однообразный бежевый павильон за односторонним зеркалом. За главным столом сидел миллениал Лэнни Лонштейн, новый Джордж Лукас, рыжий упитанный коротышка с реденькой бородкой, прикрывающей безвольный подбородок. Россыпь веснушек на его руках под галогенным светом казалась еще ярче.
– Джим, познакомьтесь с Лэнни, – сказала Лала. – Лэнни, это Джим.
– Джим Керри… – восхищенно протянул Лонштейн.
Во время учебы в Нью-Йоркском университете он поражал однокурсников и преподавателей глубочайшим осмыслением сценариев, страстной убежденностью, что в полной мере они раскроются лишь со смертью культуры, в тот момент, когда она, как и человек, расстанется с душой. Многократные просмотры сродни чтению молитв и приближают к познанию сути кино.
– Я собрал всю коллекцию фигурок из «Маски». Они все еще в оригинальной упаковке. Я видел «Эйс Вентуру» двести восемьдесят три с половиной раза. Да, именно столько! В детстве не мог оторваться. В университете мы должны были выбирать между искусством и коммерцией. Бред собачий! «Вентура» доказал, что можно офигенно разрывать шаблоны и в то же время собирать полные залы.
– Вообще-то мы подтрунивали над идеальным главным героем, – пояснил Керри.
– Вы выпотрошили пуританский идеал, – возразил Лонштейн.
– Зрителям понравились животные, – добавила Лала. – Столько милых зверушек.
– Позволь нам кое-что обсудить с Джимом, – перешел к делу Лонштейн.
– Конечно, конечно.
Лала ушла, оставив их наедине.
– Для меня кино – прежде всего накопитель памяти, – заявил режиссер. – Вы знаете, что вавилонские печати – это первые записанные воспоминания? Несколько кадров… Вавилоняне катали по глине каменные цилиндры с резьбой, и получался рассказ об урожае, наводнении или герое. Обнаженный бородатый герой борется с буйволом; Человек-бык борется со львом. Человек-бык перед сидящим на троне божеством, которое спустилось из светящегося шара.
– «Древние пришельцы», – кивнул Керри. – Я видел этот сериал.
– Да, вавилоняне верили в свое внеземное происхождение.
Их взгляды пересеклись.
– Джим! На наших глазах происходит величайшее массовое вымирание в истории. Языков… Видов… Я хочу оставить наследие, которое будет говорить за нас. Люди думают, мы снимаем фильм по какой-то настольной игре. Ну и ладно! Не надо их разубеждать. Пусть называют его «Голодными, голодными бегемотами». Истинная суть откроется нам с вами. Только мы будем знать, что здесь на их миллиарды мы воссоздаем первое литературное произведение человечества. Я расскажу эту первую историю, чтобы помочь нам пережить трудные времена.
– Какую историю?
– Эпос о Гильгамеше.
Помощник Лонштейна принес еду, и в воздухе завитал аромат спокойствия и сытости. Два горячих сэндвича из полбяного хлеба с орехами и сыром, бутылочка органического кетчупа и холодная банка ароматизированной газировки LaCroix с натуральным манго. Традиционный набор Керри для похудения, который избавлял его от мук настоящих диет.
Лонштейн, довольный, что угодил, поглядывал, как Керри ест.
– Думаете, вас не затронут масштабные катаклизмы? Наивное заблуждение. Капитализм окончательно распоясался, мир под угрозой. Впрочем, всему есть предел.
– Он движется к самоустранению, – сказал Керри.
– Как и знаменитости, – добавил Лонштейн. – Ведь массовая популярность тоже часть капитализма. Шаткая. Думаю, именно поэтому вы все такие ненасытные.
– Кто все?
– Элвис. Лиз Тейлор. Бардо. Брандо. Впрочем, под конец все корифеи объедаются.
Длинная сырная нить повисла у Керри на подбородке.
– Кажется, я должен сказать спасибо…
– Поймите меня правильно, я просто делюсь своими наблюдениями.
– Майкл Джексон без своих лекарств был бы просто расфуфыренным типом, – сказал Керри. – Он пытался удержаться таким способом.
– Что вы имеете в виду?
– Полтинник стукнул? Турне по пятидесяти городам? Глотнул фентанил – и танцуешь, глотнул пропофол – и можешь уснуть. Еще одно подтверждение.
– Не понял…
– Любую знаменитость рано или поздно укладывают в саркофаг, – отчеканил Керри. – А что можно сделать в саркофаге?
– Умереть?
– Но прежде попытаться выбраться.
– Тогда не будем откладывать, – воскликнул Лонштейн.
Левая рука Лэнни дрожала, глаза выдавали невротическую потребность в одобрении – Керри отметил это, но осознал гораздо позднее, прокручивая события в голове.
Режиссер сделал глубокий вдох и выдал до жути идеальную фразу:
– Ну-у-у, за де-е-е-ело!
Керри натянул черный комбинезон с оптоволоконными датчиками движения и передачи данных. В руках Керри держал очки дополненной реальности стоимостью в миллион долларов, одну пару из четырех, самое ценное приобретение TPG в сфере передовых развлекательных технологий. Очки ознаменовали собой качественный прорыв в технологии кинопроизводства: раз и навсегда разрешили проблему актеров на хромакее, которым не удавалось представить тираннозавра вместо теннисного мяча. В целом – если не обращать внимания на размер – очки напоминали солнцезащитные и должны были в реальном времени показывать отрендеренные сцены.
– Полное погружение, скачок от игры к реакции, – гордо отметила Лала, вынимая очки из упаковки. – Пожалуйста, не уроните.
