Я рассказал дяде Роме про звонок отца.
– И что ты думаешь? – осторожно спросил он, переворачивая рыбу на гриле.
– Не знаю. С одной стороны, я понимаю, как он с мамой поступил, с другой – охота посмотреть, какой он. Я ведь его совсем не помню. А фотки только старые есть. А ты ведь его помнишь, дядя Ром?
– Помню, конечно, – закурил он какие-то крепкие сигареты. – Увивался за твоей матерью, как принц. Приехал как-то на мотоцикле к нашему дому и повез ее катать. Без шлема. Вот дурак. Отец наш тогда взбучку ему хорошую дал, так он не сдался. Мать в истерике. Сказала, что из дома Соньку не выпустит, но та тайком бегала, любовь такая была. Вообще, сначала он мне нравился, крутой такой, знаешь. С мотоциклом. Потом как-то вроде в доверие вошел. Даже в дом стал приходить, хотя родители к нему не смогли привыкнуть, но пришлось терпеть, Сонька без него не могла. Сбежала один раз, вот они и испугались. Свадьба когда была у них, красиво так ехали на мотоцикле: Сонька в белом платье и батя твой в джинсе. Ну а потом-то что дернуло его – не знаю. Соньку бросил, тебя бросил и свалил. Мать твоя на развод подала, суды все эти начались. С алиментами копеечными – и то проблемы постоянно. Я батю твоего – молодого еще – как-то встретил случайно, сказал ему тогда всё, что о нем думаю. А ему даже ответить нечего было. Понял, наверное, что дурак дураком. А в итоге? Ни кола, ни двора, ни семьи. Вот будет у тебя семья своя, поймешь.
– Да такими путями не будет у меня ни фига, дядя Ром, – копошился я палкой в костре и думал об отце. И еще о том, что никогда бы не бросил свою семью, а хотя бы денег им присылал.
– Хочешь с ним поговорить? – с подозрением буркнул в мою сторону винни-пух.
– Хотел бы, но мама не даст. У нее знаешь какая истерика была!
– А чего с ним говорить? Что он скажет?
– Да нет, понять просто, может. Не знаю. Мне иногда хочется, а потом резко не хочется, когда я вспоминаю, как мама приходила по ночам, выкладывала объедки из ресторана и мы устраивали пир.
Мне хотелось курить, но дядя Рома этого бы явно не одобрил, поэтому я продолжал вдыхать дым от мужского нашего костра.
– Ну а чего он скажет? Сейчас переманивать тебя будет на свою сторону. А ты смотри, мать-то одну не оставляй. Она тебя вырастила.
– Да знаю я, дядя Ром.
В общем, лето уже пошло наперекосяк. Я хотел закончить свой цикл картин о двенадцати разных людях. Еще я нарисовал одну девушку, Дашину подругу. Макса нарисовал, хотел еще маму, но дело застопорилось. Вместо этого я нарисовал Майкла Джексона и повесил картину на дверь. А то там, говорят, аукцион с его портретом Уорхола не заладился, зато у меня есть свой портрет.
Я Майкла никогда не слушал особо. Он был где-то далеко и был всегда. Надежно так маячил. И когда все эти дела начались, я стал изучать его жизнь, посмотрел интервью его все, целую ночь просидел. В общем, история повторяется из тысячелетия в тысячелетие. Противно, как люди могут клеветать на других. Теперь будут по кубикам разбирать поместье его «Неверленд». Интересно, а Майкл рыбачил?
Я всё думал, какой мне нужен отец. Ну вот просто взять если идеал. Само собой, Майкл Джексон, но его-то нет. Или он спрятался и только через несколько лет объявится, а мне пока надо что-то делать. В общем, из маминых кандидатов все какие-то идиоты были. Я так и говорил:
– Мам, ну зачем тебе этот идиот?!
На самом деле мне нравилось проводить время с Максом. Наверное, потому что он старше меня – ему тридцать уже. У меня из сверстников-то и друзей особо нет. Мне неинтересно, о чем они там говорят. У кого мобила новая, кто, сколько и кого в каких позах. У кого велик круче. Смешно на самом деле мериться всем этим. А вот с Максом сошлись как-то, большей частью на почве кино.
Мы познакомились на режиссерских курсах. Он тогда приехал откуда-то из Америки и набирал группу по созданию короткометражек. Я сразу записался, потому что Макс мне понравился. Маме сначала странно это казалось. Вроде взрослый мужик, и чего ему надо от моего сына малолетнего? Но потом она с ним познакомилась, и Макс стал к нам в гости приходить.
В общем, можно сказать, что он такой по внешности Брайан Адамс, только с черными волосами и бородкой. А голос так же хрипит. И высокий. Он похож на свою татуировку со львом, а когда говорит, то немного проскальзывает акцент и словечки америкосские. Макс рассказывал мне, как сбегал из дома, как отец колотил его за эту татуировку, и потом про женщин своих тоже говорил.
Зато маман меня с ним куда угодно могла отпустить, но как-то его увидела Нателл и начала втирать ей, что это всё подозрительно. После этого она перестала пускать меня с ним и настороженно к нему относилась. Но в гости он приходил. Иногда даже, когда меня не было, он помогал маме с мебелью или со шкафом.
Макс носит белые носки и просто свихнут на режиссуре своей, а сейчас вот на короткометражках. Постоянно какие-то сюжеты находит, и мы с ним иногда фильмы снимаем, на «Ютубе» они даже заметно так продвинулись.
Сегодня мы пошли с ним выбирать одежду. Мне нужны были новые джинсы и пара-тройка маек, а он в этом разбирается так же хорошо, как дядя Рома в своих крючках и опарышах.
– Камон, купим тебе забубенные джинсы! – сегодня он был в настроении, и даже мама не могла устоять перед его чарами и отпустила нас, не забыв сказать, чтобы надели шлемы, когда поедем на его мотоцикле.
Еще Макс приносил мне много американских дисков с рок-музыкой, и я их просто обожал. Никогда не любил слушать музло на компе, в мобиле, диски – другое дело, это надо понимать. На самом деле, если бы не он, я бы так и не узнал много джаза и старичков разных из классики. Вот такого бы отца, конечно, но мама на него даже не смотрит. Ей подавай каких-то шкафов в костюмах, которые только и умеют, что о бизнесе говорить и о трендах.
Отлично с Максом погуляли и приземлились в нашем рок-кафе. Тут его все знают и сразу с ним здороваются. Меня уже тоже запомнили, но, конечно, такого авторитета, как у него, нет. Макс постоянно хочет познакомить меня то с одной, то с другой официанткой.
– Саш, камон, тебе шестнадцать исполнилось, а ты девочек-то хоть видел? – язвил он, как обычно.
– Макс, да ладно тебе, были, конечно. Знаешь, ничего особенного. Все эти разговоры про секс. По-моему, в них иногда даже больше, чем сам секс.
– Мэн, у тебя просто хорошей девочки не было. Вон смотри, Ольга. Она классная. Я могу познакомить. Это тебе не старый викинг придумал.
Это означало, что в девушке есть изюминка.
– Макс, забей, – это его сводничество начинало меня раздражать.
Мне иногда хочется стать асексуалом. Или вообще существом без пола. Чего от меня ждать, какой семьи. Кажется, есть такое движение асексуалов, надо нарыть в инете, чего они там творят. У меня это началось, когда в садике нас раздевали догола и осматривали врачи. И девочек, и мальчиков. Мне было неприятно, что кто-то взрослый смотрит на меня голого и чего-то там изучает, как будто у меня что-то не так.
