День без Жени прошел как-то вяло и нудно. Когда пришел домой, мама была в ванной. Я развалился на диване и стал думать, как начать разговор о встрече с отцом. Был конец недели, она, наверное, устала на работе, а тут еще я со своими дурацкими предложениями. Я налил мартини и двинулся к ноутбуку. Там была открыта мамина почта, и я увидел несколько новых непрочитанных сообщений. Они были от моего отца. Я прислушался к ванной. Вода еще шумела, значит, мама еще там будет какое-то время. Прокрутил страницу и стал читать уже прочитанные сообщения. В них отец просил о встрече со мной, а мама каждый раз писала категоричное «нет». Я не успел прочитать все, вода уже стала затихать. Не понимая зачем, я достал флешку с письмом, вставил в ноутбук и отправил отцу то самое письмо с маминого ящика, но от своего имени. Еще я приписал, что хотел бы с ним встретиться и что мама не знает про это письмо.
Я не успел вынуть флешку, как мама вышла из ванной. Довольная и счастливая. Когда тебе плохо или ты замерз, ванна с пеной – то, что нужно. Я успел нажать на перезагрузку, пока мама не заметила, что я видел ее почту.
– О, ты вернулся наконец-то, – она обняла меня. – Что делаешь? Ой, а что с компьютером?
– Да так, завис. Перезагрузить решил, – нет, я определенно размазня.
Теперь у меня было две тайны. Одна дяди-Ромина и одна моя. Меня всё это напрягало. И параллельно нужно было стараться, чтобы с Женей всё получилось. Она мне как будто с неба. Как проверка, что я не такой, как мой отец. Не зря мне это лето с самого начала не нравилось.
Утром мы договорились встретиться с Женей в парке под моим окном. Я вышел слишком рано, поэтому решил прогуляться, чтобы не ждать сидя на одном месте.
Когда я проходил мимо одного из подъездов, краем глаза заметил, как у двери стоят две женщины и разговаривают. Одна была в домашнем халате, а другая – в платье в горошек. Видимо, первая провожала вторую.
– Безвинная такая жизнь, – донеслось от женщины в халате из-за двери. Одна провожала другую и сказала ей: «Безвинная такая жизнь».
Я стал думать, что такое эта самая «безвинная жизнь». Я никогда не слышал такого выражения. Хотел даже вернуться и спросить у женщины, что имелось в виду, но, наверное, она подумала бы, что я сумасшедший.
Мне вдруг захотелось, чтобы у меня была безвинная жизнь. Я не понимал, что это значит, но уже хотел эту жизнь. Постепенно мне стало казаться, что безвинная жизнь – это когда на тебе нет вины твоего отца, твоих предков. Но жизнь без генов невозможна. Это ужасно, но ничего не поделаешь.
Я не знал, ответил ли что-то отец на мамину почту, так как забыл написать ему свой адрес. Видимо, он еще не ответил, иначе она бы уже высказала всё, что обо мне думает. Надо рассказать ей, пока он не ответил. А то выглядит как предательство.
Был выходной, а я выходные с детства не особо любил. Все куда-то уезжали, а я оставался дома и смотрел из окна, как люди берут корзины и собак, садятся с ними в машину и уезжают на два дня, чтобы купаться или заниматься еще какой-нибудь ерундой. На следующий день я смотрел, как они возвращались, несли корзины грибов, ягод и были немного красные от загара. Я даже уже знал, кто в какое время приезжает. А в промежутке двор становился совершенно пустым. Там иногда гуляли какие-то бабушки – дневной моцион, наверное, – но больше ничего не происходило. Разве что иногда кто-то шел с большим арбузом и довольным лицом, предвкушая, как это будет вкусно.
Сегодня тоже был такой выходной, но теперь меня раздражало не то, что никого не было, а то, что на площадке не было моих велосипедистов. Не было Наруто и прочих персонажей моих фотографий. Площадка стояла пустая, но, когда я приблизился, увидел, что кто-то там всё-таки сидит. Оказалось, это Женя. Она пришла немного раньше и решила подождать меня там.
Мы долго целовались, и я был бы счастлив, если бы кто-нибудь сфотографировал нас именно на этой площадке. Я бы повесил это фото у себя в комнате и глаз с него не сводил.
Весь день мы слонялись по городу, и я даже забыл о своих страхах. Я понял, что, если захочу, смогу сделать Женьку самой счастливой. Она даже сказала, что тоже меня любит. Наверное, это выглядело глупо, но я покраснел. И первый раз мне не захотелось соскочить. Мне захотелось продолжать. Идти дальше, чтобы она была во мне уверена. Ей так не хватает уверенности, и она всего боится. Просто невозможно так всего бояться. Одна штука, которую она особенно боялась, – это высота. Я-то как раз ее совсем не боялся – хоть в чем-то я должен быть мужчиной. Она всё рассказывала про то, что высота не дает чувствовать над собой контроля. Что она не может довериться пустоте под ногами.
Когда мы проходили мимо летной вышки, на верхушке которой уже горели красные сигнальные огни, мне пришла в голову дурацкая мысль, но она должна была сработать.
– Полезли на вышку? – предложил я Жене таким голосом, как будто это был сущий пустяк.
– Куда?! Ты что – с ума сошел?! Я же боюсь высоты! Даже не думай! – рука у нее погорячела.
А я впал в какой-то раж и хотел доказать, что ничего страшного в этой вышке нет.
Минут через двадцать я уговорил ее попробовать. Дальше дело было совсем плохо. Я даже не ожидал, что можно настолько трусить. С одной стороны, это было забавно, с другой – страх Жени немного передался мне, но я старался этого не показывать.
На первую секцию вышки, которая была метрах в двух от земли, мы поднимались минут десять. Но со второй секцией было гораздо хуже. Она заплакала и не хотела двигаться дальше. Я понял, что главное – не сдаваться и настаивать на своем. Через полчаса мы поднялись еще на одну секцию. И тут она словно оцепенела. Она смотрела вниз и не могла сдвинуться с места.
– Давай спустимся! Давай! Умоляю тебя! – она билась в истерике, мне было смешно, но я старался этого не показывать. Мне так хотелось, чтобы мы залезли наверх и вместе посмотрели оттуда на тротуары. Хотя вряд ли мы бы что-то разглядели, потому что стало совсем темно. Такими темпами мы как раз успеем к рассвету.
Я сам удивлялся своему терпению. Мы двигались очень медленно. Я надел себе на плечи ее рюкзак и поднимался по ступенькам следом за ней для подстраховки. Прошло часа два, и мы наконец поднялись на самый верх.
Это было невероятно. Теперь Женя специально смотрела вниз и не могла нарадоваться, что она это сделала. Она поднималась на носочки и целовала мне глаза, постоянно повторяя, что только благодаря мне на такое отважилась.
– А знаешь, почему у меня получилось? Потому что я тебе доверяю, – и она поцеловала меня около рта.
Тут меня что-то словно кольнуло. Она мне доверяет. Конечно, эти дурацкие мои страхи не могли исчезнуть так быстро, и вот они снова на горизонте. Я опять стал думать, что вдруг я обману ее доверие и всё такое. Но потом мы снова поцеловались, и я уже стал забывать обо всём. Рассветало очень медленно, а мы лежали на моей рубашке и смотрели в небо.
Спускаться было еще смешнее. Конечно, быстрее, чем подниматься, но час точно прошел.
