– И я больше ничего тебе не должна? – спрашиваю осторожно, даже голос немного понижаю.
– Если ты про деньги, то они твои. Все условия были выполнены.
– Хорошо. Тогда… Пока?!
Валиев ничего не отвечает, только улыбается. И мне эта улыбка вот вообще не нравится.
– Я не раз просила так на меня не смотреть, – буркнув между делом, толкаю дверь, и в салон сразу проникает холодный воздух.
Оказавшись на улице, я топаю к крыльцу общаги, но, в отличие от прошлого раза, пару раз поворачиваю голову в сторону машины Марка. Она продолжает стоять под облетевшим кленом, не двигаясь с места.
Ускорившись, взбегаю по ступенькам и снова мельком смотрю назад. Не уехал…
– Подожди.
Марк в это время выходит из машины и направляется ко мне.
– Ну что еще?
– Нужно поговорить.
– По-моему, мы уже за сего…
– Я заплатил Одинцову.
– Что? – застываю с парящей в воздухе рукой и открытым ртом.
– Ты спрашивала, по поводу «заплатил за тебя».
Сглатываю вставший в горле ком. Брови сползаются к переносице, а я все еще пытаюсь осмыслить его слова. Но единственное, вразумительное, что могу выдать:
– Ты больной?
– Слушай, – Марк вздыхает, – я не профи бить морды. Да и в случае с Одинцовым, деньги отличный вариант от него избавится. Я не за тебя заплатил. А за свое спокойствие. Твое, кстати, тоже.
– Ты серьезно? Так вот почему он делает вид, будто меня не существует.
– Так вышло, – пожимает плечами и сразу добавляет, – Тебя это напрягает? Его безразличие?
Валиев, как ни в чем небывало смотрит мне в глаза, а я хочу их ему выцарапать.
Гад. Как он только мог? Хотя чего я ожидала?
Дура!
Отвечать на его вопросы я не собираюсь. Внутри все выжжено. Вот так в один миг. Он заплатил Максу денег и тот их взял. Продал меня, так получается?
– Ты ненормальный, – бормочу, вцепляясь в ручку двери. Нужно поскорее уйти. – близко ко мне больше не подходи. И да, я этого придурка первая бросила в тот же самый вечер, после театра. Так что деньги ты зря потратил. Пока.
Сжимаю ручку двери и забегаю в общежитие. Не думать. Не думать. Не думать!
Как он вообще мог до такого додуматься? Хотя…
И плевать. И пусть. Видеть его больше не хочу. Я ему что, товар?
Облезет!
***
Следующую неделю Марк не дает о себе знать. На пары не приходит, сообщения не пишет и больше не звонит. Поначалу это нервирует, потому как я жду подвоха. К вечеру второго дня напряжение снижается, а на четвертый я даже начинаю чувствовать себя бодрым и очень счастливым человеком.
Жаль вот только, что на шестой просыпаюсь подавленной. В очередной раз проверяю телефон и, не обнаружив ничего, кроме странных видеоприколов с котиками от мамы, тащусь в универ. Марк там снова не появляется, и где-то в глубине души я начинаю отчетливо понимать, что хочу его увидеть.
А вот на седьмой день случайно узнаю, что он заболел. Кажется, ангина. По крайней мере, именно об этом треплется Элька с подружкой в туалете. Она долго разглагольствует о том, что она-то точно поднимет его на ноги, и, громко цокая каблуками, выходит в коридор.
Я еще минуты две сижу в кабинке, чтобы переварить услышанное, а еще придушить странного червя необоснованной ревности.
Сказала и сказала, подумаешь! Меня это вообще волновать не должно. Не должно же?
Но, несмотря на все «не должно», остаток учебного дня я нахожусь в аморфном состоянии. Постоянно кошусь на телефон, а по возвращении в общагу пересиливаю собственную вредность и пишу Марку сообщение с вопросом, как он….
Глава 23
Марк.
Сразу после диалога с Евой еду в офис. Рус как раз проводит там встречу.
Честно говоря, после скандала с Евой уже абсолютно все равно, что Руслан в курсе нашего обмана. Ее ожидаемое бегство волнует меня гораздо больше. А ведь задумывалось все иначе…
Полный провал по всем фронтам, не иначе.
Рассекаю ладонью воздух и, оттолкнувшись ладонями от коленей, в который раз поднимаюсь с дивана, вымеряя шагами расстояние между окном и зоной ожидания. Несколько секунд смотрю на темный экран смартфона, сжимая и разжимая его в руке. Сколько раз я ей уже позвонил? Десять? Пятнадцать?
Слушать долгие гудки порядком поднадоело, но я снова заношу палец над номером ее контакта. Секунда, две, три…
Лейкина выключила телефон.
Хотя чего я, собственно, ожидал?
Застывшие в ее глазах слезы до сих пор не выходят из головы. Меня ломает, как конченого нарика, от желания поговорить с ней и все же быть услышанным. Она ведь отвечала на поцелуи искренне. Это чувствовалось в мягкости ее движений, расслабленности тела. Отражалось яркими вспышками в светлых радужках, пока я самолично все не испортил. Провел между нами черту своим признанием, разделив время на до и после.
Нужно было молчать. Лучше было промолчать.
Снова смотрю на часы. Я торчу здесь больше часа. Нервы уже на пределе.
Убираю телефон в карман и поворачиваю голову на шум. Дверь в переговорной открылась.
Руслан вышел первым, за ним еще двое мужчин. Все они обменялись рукопожатиями, перебросились парой фраз и разошлись.
– Пришел, – Рус сунул руки в карманы, правда, перед этим махнул, мол, пошли, поговорим.
Так мы оказались в кабинете. В отцовском кабинете, где все по-прежнему меня угнетало. Старший брат отца смотрится в его кресле инородно. Да кто угодно так бы смотрелся в этом месте.
С его смерти прошел не год и не два, но я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что его больше нет.
– Присаживайся.
Голос Руслана выводит из состояния подкатившей скорби.
– Постою. Зачем ты с ней встречался? Мог бы сказать все мне. Сразу.
Неосознанно складываю руки на груди, готовясь защищаться. Зная Руса, мне это явно пригодится.
– Ты действовал через нее. Я тоже решил действовать через нее. Не зря же ты заплатил ей денег.
– Руслан!
– Теперь она знает, что ты не только заплатил ей денег за ваш обман, а еще и фактически купил ее у того паренька.
– Она не собственность и не вещь, чтобы ее покупать. К чему ты вообще клонишь?
– К тому, что дал тебе шанс сказать правду раньше, чем она заведет тебя в ловушку. Ты неплохо все это провернул. Но не думаю, что сделал это один.
– Старый начальник службы безопасности отца помог сделать наше с ней совместное прошлое правдоподобным.
