— Это может вызвать нежелательные последствия и отвлечь от
сценария, который мы должны разыграть перед полицейскими.
— Ну, быть может, наверстаем потом…
— Вы о чем? — спросил я.
— Ни о чем. Так, к слову пришлось, — бросила она.
Я подрулил прямо к входу в мотель.
— Приступаем, — сказал я. — Вы сейчас с понтом спросите
ключ. И помните, на данный момент вы миссис Карлетон Блевет и будете ею до тех
пор, пока не прибудет полиция и нас не попросят предъявить наши водительские
удостоверения, тогда мы расколемся и назовем наши настоящие имена.
— Господи, — воскликнула она, — я не настолько тупа, чтобы
не понимать очевидное!
Шейрон зашла в мотель, прошло минуты две, затем вышла в
сопровождении посыльного.
Посыльный побежал перед нами к номеру 27 и остановился там,
ожидая распоряжений насчет багажа.
Я послал его за картонной коробкой, чтобы он смог убедиться,
что это и есть весь наш багаж. Затем, когда он вернулся, протянул ему доллар на
чай, и мы прошли в номер.
Шейрон нервно огляделась и сказала:
— Никогда не чувствовала себя так неловко.
Я открыл картонную коробку и вынул холодную бутылку
шампанского.
— Это поможет, — сказал я.
— Плохо, что мы не познакомились поближе, Дональд.
Пробка от шампанского вылетела с хлопком, похожим на
пистолетный выстрел, и Шейрон слегка взвизгнула.
— Дональд, вы напугали меня!
Я повернулся, чтобы взглянуть на нее. Она поправляла чулки,
демонстрируя ноги.
— О, — воскликнула она, одергивая подол. — Я думала, что вы
отвернулись!
— Главное, вовремя повернуться, — ответил я.
— Вы застали меня врасплох, — сказала она и призывно
улыбнулась.
— Прошу вас, — пригласил я. — Подойдите и выпьем за успех
нашего безнадежного дела.
И я сел в мягкое кресло.
Она подошла и взгромоздилась на подлокотник. Я подал ей
холодный как лед бокал для шампанского и наполнил его.
— За нашу аферу! — провозгласил я.
Мы чокнулись бокалами, затем, усевшись, начали потягивать
шампанское.
— Дональд, — произнесла она наконец, — как вы полагаете,
скоро ли нагрянет к нам полиция?
— Это зависит от того, — пояснил я, — насколько тепленькими
они хотят застать нас, когда свалятся как снег на голову, вот и тянут время…
пока. Но надолго их не хватит. А портье узнал вас?
— Наверняка. Более того, человек, который в субботу приносил
нам выпивку, тоже был в вестибюле. Я чуть ли не физически ощутила его взгляд на
себе, когда повернулась к нему спиной.
— Вы настолько восприимчивы, что можете ощутить, когда вас
разглядывают?
— Иногда — да. Так и чувствуешь, как некоторые мужчины так и
обшаривают глазами каждый дюйм твоего тела.
— И вам это не нравится?
— Скорее, наоборот. Многие дюймы моего тела достойны
созерцания, Дональд.
— Пожалуй, да.
— Вам еще предстоит в этом убедиться, Дональд…
Как насчет шампанского?
Я наполнил ее бокал.
— Вы милы, — сказала она, погладив меня по волосам.
Шейрон сбросила туфли, развернулась в кресле и положила
ноги, обтянутые чулками, мне на колени.
— Мои ножки замерзли, — пожаловалась она.
— Да, озябшие ноги на этом этапе игры нежелательны.
Она засмеялась и пошевелила пальцами ног.
— Чувствуете, какие холодные?
— Да, прямо как лед.
Она пошевелила пальцами сильнее.
Раздался стук в дверь.
— А что теперь? — спросила она.
— Ваши друзья пожаловали, — ответил я. — Вот и дождались.
Поставив бокал, я взялся за ее лодыжки, бережно снял ее ноги
с моих колен, встал и прошел к двери.
За ней стояли двое мужчин.
— Привет, — произнес я.
Один из них вытащил из кармана кожаный бумажник, раскрыл его
и показал значок.
— Полиция, — объяснил он. — Мы хотим побеседовать с вами.
— За что? Я… я… О чем?
— Позвольте войти!
Я стоял как вкопанный, преграждая им путь.
— Вы выбрали не самый подходящий момент, — пояснил я. — Могу
выйти к вам попозже, если это так важно.
В ответ на это говоривший выступил вперед, оттеснив меня с
пути своим широким плечом.
— Я же сказал, позвольте войти, — повторил он. — Вам что,
медведь на ухо наступил?
Я попятился назад; они оба вошли и закрыли за собой дверь.
Мне пришлось обернуться, чтобы взглянуть на Шейрон.
Та уже успела снять платье и стояла в бюстгальтере, трусиках
и чулках с бокалом шампанского в руке; в глазах — испуг.
Она сумела выбрать позу — и хорошо смотрелась: ее округлые
формы и длинные ноги сразу бросались в глаза.
— Этого еще не хватало! — воскликнула она, а затем
приказала: — Вон отсюда!
— Мы на службе, и нам нужно поговорить с вами, — невозмутимо
ответил все тот же, по-видимому главный.
Шейрон сгребла свою одежду и шмыгнула в ванную.
Главный прошелся, взял бутылку с шампанским, понюхал, на
ощупь определил температуру стекла, заглянул в коробку, где увидел дорогую
бутылку шампанского и бокалы, засыпанные кубиками льда.
— Красиво жить не запретишь, — сказал он.
Шейрон вышла из ванной, застегивая молнию на платье.
— Что все это значит? — с негодованием осведомилась она.
— Полицейские расселись, один — на моем кресле, другой — на
кровати.
Главный повернулся ко мне:
— Ваше имя Карлетон Блевет?
— Нет.
Он повернулся к Шейрон.
— А вы миссис Карлетон Блевет?
— Нет!
— Придется заняться проверкой. Предъявите ваше водительское
удостоверение.
— Зачем вам это? — спросил я.
— Ну, на данный момент, — ответил полицейский, — затем,
чтобы убедиться, те ли вы двое, которые до этого сняли этот номер в аморальных
целях.
