Что ж, сегодня она оставит продукты, а завтра что-нибудь придумается. Конечно, Антон велел в подобных случаях звонить и даже номер телефона оставил, но, наверное, нельзя же позвонить в СИЗО. Или можно? Пожалуй, на этот счет необходимо проконсультироваться с Олегом Васиным, но не сейчас, позже. Сейчас важно убедиться, что дети не голодны.
Выпроводив тетю Стешу и натянув ботинки и пуховик, Мила прицепила Кактуса на поводок, взяла пакет с продуктами и вышла из дома. При виде ее Игорь тут же вылез из машины, подошел ближе.
– С собакой гулять? – уточнил он, поднимая воротник куртки. – Или вам надо куда?
– И с собакой, и надо, – ответила Мила. – Тебе не обязательно со мной идти, если холодно, я недалеко.
– Идти с вами мне обязательно, потому что это моя работа, – рассудительно сказал охранник. – Правда, в семь часов у меня сменщик придет. Вы сегодня на прогулку припозднились что-то.
– Соседка забегала, пирог принесла, – тут же начала оправдываться Мила. – Я ее чаем напоила, неудобно было сразу выпроваживать. Ой, а времени-то уже без десяти семь. Игорь, правда, не надо со мной сегодня гулять. Ты езжай домой, а сменщик твой пусть меня здесь ждет. Это кто, опять Николай?
– Нет, Колька утром на смену заступит. Ночь сегодня Игнат дежурит. Вы еще его не видели, поэтому я познакомить хотел.
Да, охрана такой досточтимой персоны, как Камилла Эрнандес, влетала бизнесмену Александру Соболеву в копеечку.
– Вы, Камилла Александровна, не должны под нас свои планы подстраивать, – меж тем говорил Игорь. – Вы – охраняемый объект, вы имеете право делать то, что считаете нужным. Хоть в шесть с собакой гулять, хоть в семь, хоть ночью. Не имеет это никакого значения. А нам за то, что мы вас охраняем, зарплату платят, поэтому домой я не пойду, а отправлюсь с вами на прогулку с Кактусом, а сменщику вас передам тогда, когда вы решите вернуться в дом. И не переживайте вы из-за этого, право слово.
Откуда-то он знал, что Мила чувствует себя неудобно. Дорога к дому Кедровских заняла минут десять. Умница Кактус быстро справил все положенные вечерние дела и теперь послушно трусил рядом с Милой, даже в сугробы не норовил нырнуть. Игорь молча шел рядом и тащил пакет с продуктами, за что Мила ему, признаться, была благодарна.
Немного волнуясь, она поднялась на нужный ей третий этаж и надавила на кнопочку звонка. Дверь открыли сразу, словно ее визита ждали. За дверью обнаружилась Оля Кедровская, сильно заплаканная. При виде учительницы английского она отступила от двери и опять побледнела. Мила искренне не понимала, почему она вызывает у девочки такую реакцию.
– Опять вы? – спросила Оля. – Вы к маме?
– Нет. Я к вам. Я принесла продукты.
– Зачем? – в коридор вышел Витя, ощетинившийся, злой. В глазах у него горел какой-то непонятный Миле огонь, который, признаться, немало ее пугал.
– Я узнала, что Антон арестован, и решила, что у вас нет продуктов, – сказала она. – Он сегодня приходил ко мне в школу, и мы договорились, что я буду вам помогать.
Это была не совсем правда, но сейчас Миле было не до угрызений совести. Эти дети были как два волчонка, и приручать их ей сейчас совершенно некогда.
– У нас есть продукты, – сказала Оля тоненьким голосом. – Калина принесла.
Вот как. Калина Троекурова, из-за которой был арестован Антон Кедровский, снизошла до того, чтобы накормить его брата и сестру.
Из тени коридора, в котором не горел свет, выступила еще одна фигура, и Мила тут же узнала в расстроенной красавице с красными от слез глазами женщину, которую видела сегодня с Антоном в супермаркете.
– Вы кто? – спросила она отрывисто, оглядев Милу с головы до ног. Что-то подсказывало, что увиденное ей не понравилось. – Вы знакомая Антона?
Кажется, эта женщина способна приревновать Милу к Кедровскому, и, хотя ревность не имела под собой никаких оснований, Мила поспешила развеять подозрения. И так обстановка была достаточно нервной, чтобы еще нагнетать ее на пустом месте.
– Я учительница Вити и Оли, – мягко сказала она. – И пришла проверить, не нужно ли им что-нибудь.
– Но вы сказали, что Антон к вам приходил.
– Да, а что странного в том, что человек, отвечающий за брата и сестру, приходит в школу, чтобы поговорить с учителем?
Молодая женщина, которая на вид была ровесницей Милы, провела ладонью по лбу, словно стирая что-то неприятное.
– Странного? Наверное, ничего. Я не знаю. Вокруг меня в последнее время так много странностей, что я уже перестала их различать. Вы знаете, у меня убили мужа. Это как раз не странно, потому что у него был редкий талант превращать во врагов всех, с кем он общался. Но сначала следователь был уверен, что это я его убила. И самое страшное, что я думала над этим. Не над тем, чтобы убить, нет. Над тем, как бы было хорошо, если бы он умер. Я могла всю ночь представлять, какое бы было счастье, если бы его в одночасье не стало. Я была бы свободна. Совсем свободна. Вы когда-нибудь мечтали о свободе? Точнее, вы когда-нибудь чувствовали себя запертой в клетке?
Она говорила все быстрее и быстрее, словно заговаривалась в лихорадке. Вид у нее становился совсем больной, и Мила сделала шаг вперед и приложила свою прохладную с улицы ладонь на пылающий лоб Калины.
– У вас температура. Вам нужно лечь.
– Лечь? Наверное, вы правы, но здесь нельзя. Полина Егоровна может проснуться и устроить скандал. Ей не нравится, когда я прихожу. Я сейчас поеду домой.
– Вы что, вам нельзя в таком состоянии за руль, – сказала Мила, – вот что, меня внизу ждут, я попрошу, чтобы этот человек вас отвез. Хорошо? Витя, Оля, продукты разложите, что делать дальше, решим завтра.
– Камилла Александровна, а Антона отпустят? Он же ни в чем не виноват, – жалобно спросила Оля.
– Я не знаю, – честно призналась Мила, которая никогда-никогда не лгала своим ученикам. – Но мы обязательно что-нибудь придумаем. Может быть, адвокат Калины поможет и Антону.
– Я сразу ему позвонила, но он сказал, что ему заплатили только за то, чтобы вытащить меня, – проговорила Калина. – И это тоже еще одна странность, потому что я понятия не имею, почему ему заплатили. А я обязательно должна с этим разобраться, потому что чувствую, что это важно. Но я сейчас не могу. У меня голова кружится, все плывет.
– Потому что вы заболели, – терпеливо объяснила Мила. – Пошли, вам нужно срочно домой. Где ваше пальто или куртка?
– Где-то здесь, я не знаю.
Молодая женщина опустилась на стоящую в коридоре табуретку, как будто ее не держали ноги.
– Оля, помоги Калине одеться, – отдала распоряжение Мила, которая вдруг почувствовала, что стала здесь главной и за все отвечает. Пусть и непонятно почему.
– У Тохи зарплата завтра, – проворчал Витя. – Если его не выпустят, то ее снять будет нельзя, карточка-то у него. А нам за квартиру заплатить надо. Можно что-то сделать так, чтобы он карточку нам передал? Мы пароль знаем и лишнего не потратим.
