— Поясни.
Муж взглянул на меня пытливым взглядом и уставился на свои руки в перчатках.
— Тебе наверняка Алиска рассказывала о том, как мы лечим этих детей. — Он снова покосился в мою сторону.
Я кивнула.
— Да, она что-то говорила про ДНК и растения.
— Так вот, мы смогли выявить этот хромосомный набор и работать с ним с помощью растений лишь четырнадцать лет назад. До этого использовались клетки животных. — Было сообщено мне.
— О! — Округлила я глаза. — Так ты все-таки оборотень? — Я посмотрела на его совершенно не волосатую грудь и прикинула, не обрастает ли он шерстью в полнолуние.
— Нет, мы не оборотни. Скорее… мы мутанты. Точнее нет, не так. — Он поморщился. — Смотри, например, у меня было сломано несколько хромосом, они не работали так, как надо, и это вызывало определенное физическое увечье. — Он замолчал, пытаясь взглядом высказать все недосказанное.
— Это я поняла. Я видела тех детей. — Хоть в чем-то разобрались.
— Ранее сломанные хромосомы замещались модифицированными составляющими животного, наиболее подходящего для конкретного человека. В основном для изучения брались млекопитающие….
— Подожди! — Перебила я его. — Для изучения? На вас ставились эксперименты? — До меня только что начал доходить весь ужас ситуации.
— Можно сказать и так. Базы не было, были только теоретические наработки и все. — Грустно усмехнулся он. — Самых агрессивных особей пришлось усыпить. — У меня внутри все похолодело, но перебивать я не стала. Пусть рассказывает. — У выживших стали проявляться различные отклонения от нормы…. Блин, как бы проще объяснить…. — Николай нахмурился сильнее обычного.
— Как для дуры объясняй. — Посоветовала я, так как в биологии разбиралась на уровне «глаз от уха отличу». — Я все равно ничего не понимаю.
— Ты очень сообразительная и умная. — Не согласился муж и видимо решил, что мне будет понятнее объяснить все на конкретных примерах. — Смотри, мы все очень хорошо различаем запахи.
— Как оборотни? — Полюбопытствовала я.
— О, нет. Эти звереныши иголку в стоге сена найдут за пару минут и любой шорох услышат за пару километров. Мы немного более специфичны. — Покачал он головой. — Еще у многих развились таланты разного рода. У каждого свой. Я вот… людьми управляю.
— Они тебя боятся, поэтому слушаются. — Напомнила я ему.
— Побочный эффект. — Хозяин скрестил руки на груди. — Как ты могла заметить, я сорок два года управляю этим городом, и он находится в лучшем состоянии, чем когда-либо.
Вот здесь у меня весь мозг поломался.
— Сорок два? — Не поверила я. — Но этого быть не может. Тебе же лет тридцать, не больше.
— Мне восемьдесят два года. — Огорошил он меня интимными подробностями. — Благодаря повышенной живучести срок нашего бытия увеличился. Пока не знаю на сколько, но точно это выясню.
— У вас пока никто не умирал? — Что ж он меня с утра так шокирует….
— Своей смертью нет. — Фыркнул он. — Но многие участвовали в войнах, различных операциях…. До сих пор где-то числится подразделение, которое полностью состоит из таких… генно-модифицированных людей.
— Поэтому Май охраняют военные. — Вдруг дошло до меня.
— Да. Мы нужны, поэтому нас охраняют. — Согласился он, подтверждая мои мысли. — Но дело даже не в этом. Мы — единственный удавшийся в мире подобный эксперимент. Мы — те, кто смог выжить. Если кто-то поймет, что мы существуем, то проблем не оберемся не только мы, но и… много кто. — Я все так же слушала не перебивая, так как понимала, что он прав. Молчание — золото, а для некоторых еще и жизнь. — Но сейчас у нас появилась технология, когда замещения в структуре белка…, - я скорчила рожицу и он быстро исправился, — в общем, замещение идет за счет вытяжки из модифицированных растений. И побочных эффектов от этого практически нет. Про продолжительность жизни мы пока не знаем, но она точно не меньше обычной человеческой. Темпы развития этих детей позволяют нам надеяться на это.
— Тогда почему эта технология применяется только в Мае, если она полностью безопасна? — Не поняла я.
Николай чуть повернулся ко мне, и я спешно отвела глаза от его живота. Нет, ну какой же красивый мужик! Мне б такого!
— Оборотни. — Ответил он мне.
Блин, я все еще чувствовала себя, как в какой-то неправдоподобной сказке.
— И что с ними не так? — Спросила я, глядя исключительно на свои руки. Если я немного забудусь, тот могу просто наброситься на мужика и испугать его.
— Для того, чтобы лекарство полностью работало как надо, используется кровь оборотней. А живут они только здесь. — Усмехнулся он.
Все равно я ничего не поняла. Растения же лечат?
— А оборотни…. Они как тут вообще появились? — Спросила осторожно.
— Они тут всегда жили. Только ты не думай, что они обрастают шерстью и превращаются в зверей. Они обычные люди с обостренными реакциями организма. Скорее всего они утратили те свои признаки, что были раньше, и ассимилировались с людьми. Но у них проблемы с деторождением. Мужчинам подходит только определенный тип женщин, а женщины (более способные к подавлению агрессии) давно себе выбрали человеческих мужчин и уехали из Мая и Березкино. Тенденция не способствует всплеску демографии. Зато брошенных больных детей хватает, чтобы забирать их в бесплодные семьи после лечения. Так же у нас есть детский дом в Березкино, где привезенные дети-подростки учатся контролировать себя. — Пояснил он дикую для меня вещь.
— Откуда у вас подростки без родителей? — Ухватила я главную мысль.
— Собираем по стране агрессивных подростков без попечения родителей и привозим сюда. В девяноста процентов случаях генетически они оказываются оборотнями. Теми, в чьем роду были женщины, уехавшие отсюда. Бесхозных мало, но они есть. Каждый год человек десять-двенадцать привозим. — Было пояснено непонятливой мне.
— А младенцев сколько? — Не удержалась я.
— Сто — сто двадцать в год.
Вот только теперь до меня начал доходить весь масштаб огромной благотворительной деятельности всех жителей данной территории. И ведь нужно всех устроить, вылечить, отдать в семью, где на какие-то деньги нужно содержать этих детей…. Все это держится на засушенных растениях, которые продаются в аптеки. Это единственный источник дохода, без которого ничего хорошего точно не будет. И Николай изо всех сил пытается сделать для своих людей все возможное….
— А взрослые люди с детьми к вам приезжают? Ну там, мама с больным ребенком, например. — Уточнила я.
— Человека три в год. — Скривился мой муж. — Они лечатся в Березкино и чаще всего — это дети кого-то из тех, кто знает о нас. Военных, например.
Я задумчиво кивнула, думая над тем, чтобы о нас узнало как можно больше людей. Но нужно это сделать так, чтобы никто не узнал о таких особенных личностях, как мой муж. Черт! Моих мозгов на все явно не хватит. И знаний не хватит. И что мне с этим делать?
