— А Толя играет? — уточнила я, глядя
на футляр от гитары, который он аккуратно поставил возле диванчика.
— Так… балуюсь, — слегка смутился
он. — С Женей не сравнюсь! Он у нас известная личность. Можно сказать,
звезда.
— Ой, не надо! — скривилась
Тоня. — Ты ничуть не хуже играешь, да и петь умеешь! Толик и песни сам
сочиняет! — сообщила она и округлила глаза.
— Может, исполнишь что-нибудь для
нас? — предложила я и сделала невинное лицо.
— Здесь?! — испугался он.
— А что? Давай! — поддержала меня
Тоня. — Здесь можно петь. Вон и сцена имеется.
Я с недоумением обернулась. И правда, в самом
углу кафе оказался небольшой полукруглый подиум со стойкой для микрофона.
— Мы один раз видели, как девушка
пела, — смущенно произнес Толя.
— Чего ты ломаешься? — раздраженно
сказала Тоня и нахмурилась.
— Еще не хватало, чтобы вы поссорились
из-за такой ерунды! — встрял Женя и встал. — Ты позволишь? —
спросил он и взял гитару.
Толя кивнул. Женя ловко расчехлил гитару и
прошел на сцену. К нему уже спешил администратор. Женя что-то ему сказал, тот
закивал и заулыбался. Они подключили микрофон, Женя сел на высокий стул и начал
настраивать гитару. Мы замерли. Я очень любила, как он исполнял свои песни, и
уже давно не слышала, так что испытывала своего рода восторг предвкушения.
— Сонет, — тихо проговорил он в
микрофон.
Мне хотелось, чтобы он спел что-то свое, но
при первых же словах поняла, что он выбрал песню на стихи Грега. Я много раз
перечитывала сборник «Капли крови» и знала его содержание практически наизусть.
Как только Женя начал петь, в зале выключили свет, а официантки разнесли по
столикам зажженные свечи. Атмосфера мгновенно изменилась. Из милой и уютной она
стала романтично-таинственной.
Вновь посадил я зернышко любви.
Оберегал пробившийся росток,
Чтоб незаметным вырос меж людьми,
Чтоб поломать его никто не смог.
Любовь росла, укрытая от глаз,
Вдали от злых бесчувственных сердец.
А я все ждал, храня… И пробил час.
Она бутоном стала наконец!
Твой взгляд, как солнце, озарил бутон.
Я не успел укрыть его, спасти.
От ласки взгляда вдруг раскрылся он.
И начала моя любовь цвести.
Она цвела лишь только для тебя!
А ты ее сломала, не любя…
Последнее двустишие он повторил несколько раз.
Его голос выражал такую грусть, что у меня сжалось сердце. Когда затих
последний аккорд, в зале пару минут стояла тишина. Затем раздались аплодисменты
и одобрительные возгласы.
— Просим! Еще! — услышали мы, но
Женя встал, поклонился и ушел со сцены.
У меня комок стоял в горле. То, что он выбрал
именно этот сонет, казалось неслучайным. Женя явно хотел дать мне понять, как
на самом деле относится ко всему тому, что произошло между нами. Он приблизился
к столику и замер. В зале зажгли свет. Я ощутила странное дуновение позади,
вызвавшее неприятное волнение, словно ангел смерти пронесся за спиной.
— Мило! — услышала я знакомый голос
и резко обернулась.
Возле нашего столика стояла Злата.
— Привет! — как ни в чем ни бывало
сказала она и уселась без приглашения рядом со мной.
— Злата?! — хором воскликнули Тоня и
Женя.
— А я что, так сильно изменилась? —
ехидно поинтересовалась она.
— Н-нет, — заикаясь, ответила Тоня и
метнула на меня острый взгляд. — Просто странно снова видеть тебя в нашем
городе.
Злата вздернула тонкие черные брови, ее глаза
прищурились. Я с трудом выносила ее присутствие так близко. Энергия смерти
исходила от нее, и я буквально задыхалась. Не выдержав, пересела на стул
напротив. Толя тут же занял мое место к явному неудовольствию Тони.
— Может, меня все-таки познакомят с такой
очаровательной девушкой? — спросил он и тут же представился: — Анатолий.
Злата обворожительно улыбнулась ему, он
покраснел. Я наблюдала обычную картину: вампиры очаровывали людей с первого
взгляда, и Толя не был исключением. Он не сводил глаз с бледного лица Златы и
словно забыл о Тоне. Я помнила, как еще совсем недавно сама вот так же
очаровывалась вампирами, ощущала притяжение к ним, восхищалась их красотой,
казавшейся мне совершенной. Но сейчас я видела мертвенно-бледное лицо трупа с
потухшими глазами, заполненными пустотой, ощущала мерзейшую энергию неживого
существа, от которой меня мутило. И меня не могли обмануть ни утонченные,
правильные черты лица, ни красивая фигура, ни обворожительная улыбка. Я
застыла, с трудом удерживая себя в руках.
— Какими судьбами? — первым пришел в
себя Женя.
Он сел рядом со мной и прижался плечом к моему
плечу. Мне сразу стало легче.
— А ты неплохо поешь! — небрежно
заметила Злата.
— Спасибо, — спокойно ответил
он. — Но ты не ответила на мой вопрос.
— Так, случайно, — растягивая слова,
проговорила Злата и потянулась, словно кошка.
Толя шумно вздохнул, не сводя с нее глаз. Тоня
не выдержала и вскочила.
— Ребята, вы извините, но нам
пора! — тороп-ливо сказала она и схватила его за руку. —
Пошли! — грозно добавила она.
Толя оторвался от созерцания улыбающейся Златы
и словно вышел из-под гипноза. Он виновато глянул на разозленную Тоню и тоже
встал.
— Приятно было повидаться! — сказала
та, обращаясь к Злате и, видимо, решив быть вежливой до конца. — Но мы
пошли! А то слишком поздно! Лиля, созвонимся!
— Пока! — тихо ответила я.
Они торопливо покинули кафе. Злата закинула
голову и громко расхохоталась, показывая белые острые зубы.
— А эта каракатица слишком
ревнива! — заметила она, когда успокоилась.
— Вообще-то она моя подруга! — сухо
заметил Женя. — Так что обойдемся без грубостей.
— И моя тоже! — добавила я, в упор
глядя на Злату. — Ты чего тут забыла?
— Так, решила прогуляться, —
непонятным тоном проговорила она и внимательно посмотрела на Женю. — А
парень в курсе? — уточнила она.
— Моих дел — да! — после паузы
сказала я. — Но про тебя я распространяться не собираюсь.
— И зря! — снова засмеялась
Злата. — А вдруг я решу его укусить? Славный мальчуган. И так душевно
поет! Лилю любишь? — резко спросила она и наклонилась к отпрянувшему Жене.
— Тебя это не касается! — угрюмо
проговорил он и скрестил руки на груди.
— Смешные вы! — заметила Злата.
— Так зачем ты явилась? — повторила
я свой вопрос.
— Говорю же, просто так… на тебя
посмотреть… Здесь нейтральная территория, можно сказать. Кошек вонючих
поблизости не наблюдается… кроме тебя, конечно, — добавила она и снова
начала смеяться.
