— Мы так и оставим Птицу здесь?
Герой без сознания в самом недружелюбном районе города, известном пристанище злодеев всевозможных мастей... да его на кусочки растащат сразу, как обнаружат!
— Мы могли бы запихнуть его в какое-нибудь узкое место, но так как теперь он не супериор, это не будет весело, — хмыкнул Лендер. — Идём. Через три дома бар, рядом с ним машины... Проклятье...
Сделав шаг, он пошатнулся.
Я тут же ухватила его, давая дополнительную опору. Какой тяжёлый!
— Эй, ты как?
— Отлично, — соврал он, улыбнувшись через силу.
Мог бы не стараться — вышло только хуже. А что, если он сейчас упадёт? Мы с Юлиусом даже с места его не сдвинем, а скоро Птица очнётся и герои выползут. И вообще, где-то тут таинственный стрелок с нанороботами.
— Ники, забирай Установку. — Юлиус перехватил приспешника.
— Я отлично, док, — проворчал Ленд. — Уже да. Твои перчатки прожгли дыры в моей куртке. Блин, мне она нравилась!
— Ты действительно в порядке, раз ещё способен ныть.
Глава 4
О том, что рядом питейное заведение, мы поняли ещё до того, как его увидели. Обрывистые звуки губной гармошки вперемешку с пьяным смехом разносились по всей округе. Бар с провокационным названием «У-Битая Птица» пристроился на первых двух этажах низкого по меркам района дома. Зато он уцелел во время последнего землетрясения. Жизнь внутри бурлила, и даже думать не хотелось, какая там собралась публика. Под такой-то вывеской. Без сомнений: празднуют Хаос. Очень надеюсь, что Чёрная Птица придёт в себя раньше, чем кто-нибудь из местных жителей его обнаружит.
Освещения на улице не было — единственный фонарь не горел. Можно выбирать любую машину без страха, что кто-то увидит нас из окон.
— Хлам. Рухлядь. Инвалидная коляска, — Ленд методично перебирал варианты. — Тележка из супермаркета. Садовая тачка... А вон та с краю ничего, вроде.
На дверной замок ушло меньше минуты, на зажигание чуть больше.
Когда мы отъехали на приличное расстояние от бара, Юлиус протянул руку в когтистой перчатке и требовательно пошевелил пальцами:
— Ники, давай сюда свой телефон.
Догадываюсь, что он собирается сделать. Скорее всего, герои вычислили нас именно по его сигналу, но... там же все мои номера и фотографии за два месяца жизни в Стограде! Жаль их терять. Единственное, что я могла себе позволить, это вытащить симку.
— Купишь мне новый.
— Возьмёшь телепатошлем.
Юлиус накрыл телефон второй ладонью. Электрический заряд, треск и вместе с моим малышом умерла наша машина.
— Молодец, док! Очень вовремя.
— До «Приюта старого дракона» осталось всего три квартала, — Юлиус не стал акцентировать внимание на случившемся, он и вины-то за собой не чувствовал. — Силы ещё есть, Ленд?
— Обругать тебя хватит!
Лендеру стало немного лучше, и он взвалил Установку себе на плечо. Я попробовала убедить его, что и сама не надорвусь, но он трезво оценивал мои возможности. Веса в Установке семь кило, а ростом она почти полтора метра, неудобно нести. Плюс рюкзак. После тяжёлого взгляда, которым Ленд меня одарил, все доводы застряли в горле. Даже с замученным Спектром лучше не спорить.
Морозный воздух сначала приятно бодрил, а потом я стала замерзать и завидовать своим спутникам. Для них обоих холод не проблема: один его не чувствует, а второй сам ходячий электрообогреватель. Тянуло дымом — где-то горела машина, может даже не одна. Страшно подумать, какая анархия творится в Стограде. Пусть всех наиболее опасных злодеев давно переловили, но мелкие возьмут числом.
Сегодняшний день наглядно показал, как тяжело быть злодеями или со злодеями, и если таинственный «Приют старого дракона» окажется очередной дырой, я натурально взвою. Радует хотя бы то, что расположен он не в Индустриальном районе, а в Южном. Здесь живут преимущественно мигранты, у них своя культура и она разительно отличается от нашей грандериканской.
Разруха осталась позади. Трудолюбивые южане не пожалели сил убрать все повреждённые здания и отстроить на их месте более низкие, аккуратные и прочные домики. От жёлтого света фонариков и яркой рекламы становилось чуточку теплее.
— В этом «Приюте» жить-то можно? — обхватив себя руками, поинтересовалась я. Чего шагать в тишине?
— Он принадлежит господину Тао, — ответил Юлиус. Мы с ним отстали шагов на семь от Лендера из соображений безопасности для чувствительной аппаратуры. Да и болтать о делах приспешник не особо любит. — «Приют» нечто вроде гостиницы для всякого сброда, у которого есть деньги, чтобы позволить себе спокойствие. Работа по принципу «можете переночевать, я вас не видел» приносит немалый доход.
— Звучит не шибко законно. Вполне вероятно, герои уже побывали там в рамках упредительной операции. Может, поищем что-то менее знаменитое?
— Ты не знаешь ситуации, — возразил Юлиус. — Тао супериор. Все обладатели этого гена рано или поздно выбирают сторону, но он остался нейтрален, если такое вообще можно сказать о типе, который помогает злодеям. Его способность — считывание намерений на уровне добра и зла. Не только поверхностных, но даже тех, что человек старательно прячет от окружающих. Разумеется, герои с благими намерениями к нему не заходят, а для всех остальных мерзавцев есть два его брата и заступничество всей южной общины.
Интересно! В комиксах «Приют» ни разу не упоминался. Ребятам с форума Флавиуса определённо бы понравилось.
— Эти намерения вообще или в частности к Тао?
— К Тао. Он мужик самых высоких морально-волевых качеств! Его не волнует, что постояльцы собираются делать вне его «Приюта», лишь бы заплатили и ничего не разбили внутри.
— О да, это и называется «самых высоких», — покачала головой.
Время позднее, а улицы не спали. Южане вообще очень работящий народ: магазины, лавки и забегаловки не пустовали, даже уличные торговцы наперебой предлагали нам купить их сомнительный товар. Сами они, кстати, тоже имели весьма сомнительный вид. Другая культура.
— Вот и он!
«Приют старого дракона» оправдывал своё название. Старый дом с облупившейся облицовкой и большая деревянная вывеска с нарисованной рептилией, изрыгающей символический огонь из пасти. В жизни бы не зашла внутрь по доброй воле.
А внутри оказалось очень даже ничего! Простенько, чистенько и уютненько. В углу сидели два настолько жирных южанина, что я окрестила их борцами сумо. Они играли в шашки. За стойкой регистрации хозяйничал не в пример худенький мужчина невозмутимого вида. Жёлтое личико, тонкие длинные усы с нефритовыми бусинами на кончиках и пальцы, унизанные массивными кольцами. Он лениво глянул на нас пробирающим до костей взглядом янтарных глаз и снова уткнулся в сканворд. Это и есть Тао?
