— Ты сказал Нумерий? Нумерий Аспренас?
— В точку, Робин Гуд.
Я высвободила локоть из его хватки.
— Тот подлый тип с апельсинами, который намеренно подсунул несчастной вдове порченый товар?
— Да-да, он самый, ты угадала ещё с первого раза.
— Ты же должен был побить его, а не квесты брать!
Шарлатан закатил глаза, наглядно показывая, что думает о моём праведном негодовании.
— Два из двух! Жжёшь, детка! Да, я не стал бить его. Чё, я больной, по-твоему, нападать на мужика только потому, что мутная бабка ткнула в него пальцем? С ним, если ты не видела, два бугая ходили. Хочешь знать, чего бы они со мной сделали?
— Не уверена.
— Всё равно скажу. Они бы из меня лимонад приготовили раньше, чем Нумерий договорит слово «апельсин». Ну кинул он ушлую вдовушку с товаром, но и она за предыдущую партию заплатила фальшивыми монетками… Погоди минутку… — Шарлатан нервно покосился на хихикающих девчонок и настойчиво потянул меня к выходу. — Продолжим на улице, пока нас не начали раздевать на сувениры. Вообще-то я не против двух леди сразу, но только если обе они азиатки.
За то недолгое время, что мы провели в гостинице, успело стемнеть. Людей заметно поубавилось, Неаполь будто вымер. Мирный вечер в приморском городе, не знавшем войны с тех пор, как сюда пришли возлюбленные богами. Неписи отправились по домам к своим семьям, а живые игроки оккупировали траттории. Заглянув в окно ближайшей из них, я поняла в чём дело. Началась осада Таниса, уникальная, беспощадная и драматичная. Разве можно пропустить такое событие? Телевидения в мире ВЦ не было, но были голосовые чаты вроде общественного радио, подключаемые лишь во время осад. Таким образом те, кто в силу расстояния, возраста или желания не имели возможности сражаться на передовой, могли послушать военные сводки, зайдя в тратторию, на двери которой стоял специальный знак.
Дорога уводила к центру города.
— Это Нумерий сказал тебе про фальшивые монеты, да? — я вернулась к разговору. — И ты ему сразу поверил?
Шарлатан утвердительно хмыкнул:
— Он призвал в свидетели Юстицию, богиню правосудия. Римские небожители не любят, когда их упоминают не по делу, она бы его в кровь растерзала, посмей он соврать. Получается, ты просто так обокрала мужика на кругленькую сумму. Что скажешь на это?
Признаться, у меня даже мысли не возникло, будто Туллия могла обмануть. Добродушное лицо, бьющая на сочувствие история и в награду обещано то, что больше всего нужно. Её «убийственная» профессия намекала на возможный подвох, но я оправдывала себя тем, что грабить предстоит злодея, а не честного человека.
— Откуда мне было знать?
— А ты попробуй меньше доверять людям. В жизни пригодится.
— Справедливости ради, Нумерий тоже не ангел-благодетель. Его лавка с апельсинами прикрытие для тёмных дел. Я была внутри и всё видела.
— Что видела? — Шарлатан изогнул бровь. — Оружие, наркотики и закованных в цепи детей эмигрантов, шьющих контрафактные тапочки?
— Э-эм… нет.
— Нумерий Аспренас, что б ты знала, спонсирует сиротский дом за стенами Регия.
— Сиротский дом?
— С бесплатными обедами для бездомных каждый третий день.
Если он хотел меня пристыдить, ему это удалось. Гадство, я обокрала благодетеля сирот!
— Ты ведь соврал, да?
— Только в одном: азиатки не обязательны. Так ты со мной? Окажешь помощь Нумерию?
— Если дел действительно на пять минут и никого не придётся убивать. Что нужно сделать?
Шарлатан потёр руки, не скрывая радости.
— Сейчас расскажу наглядно.
Шарлатан предлагает вам разделить с ним задание. Принимаете?
Принимаю.
Получено задание «Цена дружбы».
Условие: передать Агриппе Фабиусу Дивесу, предпринимателю из Неаполя, письмо, пропитанное особым ядом «7 месяцев несчастий». Обязательное требование: 1. взять с собой друга, 2. Агриппа должен вскрыть письмо.
Награда: 777 пунктов опыта, 7 золотых монет, 1 очко Престижа.
Особенности: в случае неудачи вы потеряете 777 пунктов опыта, 12 очков Престижа.
Нельзя отказаться.
— Что-то не шибко вяжется с сиротками и бездомными, — я в упор посмотрела на Шарлатана. — Какой изощрённый подарок, от него за километр пахнет вендеттой.
Тот беспечно повёл плечом. Нумерий Аспренас позволил ему подделать успех в квесте Туллии, накормил и заплатил авансом всяко больше семи золотых — кого в таком случае будут интересовать мотивы?
— Агриппа сто процентов злодей, не переживай. О беспризорниках он думает, лишь когда посылает их собирать апельсины на плантации. Тут такое дело: они с Нумерием по молодости и по глупости сидели вместе в сицилийской тюрьме, дружили не разлей вода, жрали баланду из одной миски и мечтали общую мечту сбежать. Всё шло хорошо, как вдруг Агриппа подставляет друга с побегом, а сам в награду выходит по условно-досрочному. Чтобы избежать казни, нашему Нумерию пришлось вступить в легион смертников к Сервию Квинту и отправиться в Карфаген. Дальше ты знаешь со слов Туллии.
О да, Нумерий просто душка! Конечно же, в тюрьму он попал чисто по незнанию, злые римские менты ни за что повязали наивного парнишку и его порочного друга. Разве могло быть иначе? На смену чувству вины пришло невнятное чувство грядущих неприятностей. В этой истории слишком много вырванных из контекста фактов и намеренного сокрытия информации. В существование сиротского дома я верю, раз Юстиция подтвердила, но кто сказал, что детишек кормят не на деньги, полученные от продажи наркотиков из апельсиновых шкурок?
— Долго же он тянул с местью.
— Я не говорил, что это первая попытка. Один из братков Нумерия обмолвился, будто двадцать или тридцать чувачков до меня уже провалились с треском, но это не точно.
— А у нас, конечно же, всё получится, — едко проворчала сквозь зубы. Чувство неприятностей перестало быть невнятным. «Халява»? Ну-ну. — Друга-то брать зачем?
— Написано надо, значит надо. Кто ж на стрелку приходит без телохранителя? — Шарлатан широко улыбнулся. — Постоишь сзади с кинжалом наперевес, состроишь страшное личико, пока мы перетрём за жизнь. Кстати, раз уж идём вместе, ты не могла бы проложить маршрут к дому номер 19 на улице… — он сверился с бумажкой, — на улице Сандальщиков. Моя карта слишком дешёвая для таких подробностей.
***
Северо-восточный район Неаполя, которому принадлежала улица Сандальщиков, был отдан ремесленникам и торговцам. Любоваться здесь особо не на что: рынок, однотипные магазины, два храма и несчетное количество похожих друг на дружку инсул в четыре-пять этажей. Пеший путь, даже с навигационным указателем, занял без малого час. Дороги сплетались лабиринтом, стекаясь в небольшие площади, разбегались и в половине случаев заканчивались решётчатыми воротами. Днём они открыты любому желающему, а по ночам запираются на замки максимального уровня. Понятия не имею, зачем, но таковы правила в Неаполе.
