– Это статья о том, какое влияние оказал джаз на американских политиков, – добавил он.
– Точно, ты был очень увлечен ею. Как продвигаются дела?
Он сел и закрыл компьютер.
– На самом деле, она готова. Я отправил ее вчера.
– Отправил?
Я не смогла скрыть удивления. В Hudson Санджей был крайне эффективным сотрудником, но тогда он был младшим редактором, который сочинял разве что заголовки и подписи к фотографиям. Однако я знала, что как журналист он слабоват, он может целую неделю мучиться над одним абзацем. По правде сказать, чем больше он думал о чем-то, тем меньше была вероятность того, что он дойдет до конца. По этой причине я вполне допускала, что он все еще работает для журнала Atlantic.
– Да, и редактор уже прочитал ее и только что написал, что ему понравилось. Цитирую: «Большой редакторской правки не потребовалось».
– Чудесно!
– Они собираются опубликовать ее в октябре. Онлайн и в журнале. За печатный вариант мне заплатят гонорар.
Я подошла и поцеловала его.
– Я так горжусь тобой.
– Спасибо, – сказал он. – Но это не все.
В моей голове заплясали значки доллара. Atlantic предложил ему новое задание! Или, возможно, даже колонку!
– Редактор сказал мне, что эта история – из числа тех проектов, которые у них на глазах часто превращаются в долгосрочные, – сказал он. – Или… даже в книгу.
Моя радость разлетелась на миллионы мелких кусочков. Книгу? Потребовалось бы несколько лет, чтобы написать ее. Оплата, как обычно, была бы паршивая, и, конечно, так и должно было быть, поскольку речь шла о мало известной теме. Даже если бы Санджей продал книгу за умеренную цену, она обернулась бы единовременной выплатой и не обеспечила бы нам стабильного дохода, в котором мы нуждались. Я размышляла, учел ли он это или же все еще переживает первую волну восторга.
Ладно, я не собиралась поднимать этот вопрос – не сейчас. Не то чтобы в последнее время он заикался о том, чтобы написать книгу, я давно спалила его планы парой обескураживающих, но правдивых слов. Может быть, через несколько дней я смогу возобновить разговоры о поиске работы, совместимой с его проектом. В данный момент я собиралась поддержать мужа.
Переведя компьютер в спящий режим, Санджей толкнул крышку. Потом он встал и потянулся.
– Времени еще много, но я собираюсь поработать, чтобы обдумать проект. Когда статья будет опубликована, у меня уже что-то будет готово. И если получится хорошо, я поеду в Нью-Йорк и попробую найти агента, чтобы продать книгу. В смысле, все закончится успехом, если действовать последовательно. Я посмотрел, и мне кажется, что можно хорошо продать подобный материал, если он написан с умом, но рассчитан на массового читателя. Это могло бы положить начало чему-то большему.
– Замечательно, милый. Я правда рада за тебя. – И я была рада. Только мне хотелось, чтобы он понял, что все его мечты о будущем – журавль в небе, и что даже если они материализуются, они не решат наши финансовые проблемы надолго. Я просто представила себя морщинистой старухой, согнувшейся над компьютером, как мелкая офисная сошка. Когда придет моя очередь сидеть дома и писать?
Ответ, поняла я с грустью, был «никогда». Или, во всяком случае, после того, как оба ребенка закончат колледж. Кому какое дело, что я тоже когда-то хотела писать детские книжки? Полагаю, я могла бы выкроить несколько минут вечером или в выходные, чтобы вернуться к одной из историй, которая много лет зрела в моей голове. Но для этого пришлось бы забыть о том, что я обессилена, и постараться поймать вдохновение, а потом работать еще усерднее.
И, честно говоря, я не была уверена, что готова на это.
В какой-то момент Санджей, вероятно, нашел бы работу – ведь я попросила его об этом, и он, кажется, серьезно отнесся к нашим планам – но маловероятно, что он будет получать зарплату, хотя бы отчасти сравнимую с моей. Все держалось на мне, и никакие семейные проекты не могли опровергнуть эту банальную истину.
Санджей снова застенчиво ухмыльнулся.
– Так… что ты думаешь?
Отправив мысленный вопрос Дженни, я улыбнулась как губами, так и глазами.
– Я думаю, это замечательно, милый. Я не могла бы порадоваться за тебя больше, даже если бы постаралась.
Глава 16
В ту субботу я повела Сесили и детей поужинать в городе и посмотреть кино, а Санджей остался дома писать. Сначала Сесили казалась замкнутой, но когда мы стояли в очереди за билетами, она, Стиви и Майлз хихикали и шутили по поводу пуканья. Она улыбалась, даже когда я привезла ее домой.
Я разволновалась, видя ее радостной, но я знала, какой мимолетной может быть эта радость. После ухода матери тяжелее всего мне было по ночам. Монстры и буки прятались повсюду, и мне представлялось, что отец не сможет защитить меня так, как могла бы она, неважно, что я вообще не могла припомнить, чтобы моя мать проявляла свои материнские чувства. Однажды вечером Ник свернулся калачиком в моей кровати, и мы долго так продолжали спать в одной кровати, хотя с точки зрения общественной морали это было неприемлемо. Несмотря на это, я часами пристально вглядывалась в темные углы своей комнаты, прежде чем в конце концов отключиться от полнейшего изнеможения, или просыпалась среди ночи в поту и звала ту, кого с нами не было.
– Как, по-твоему, чувствует, себя Сесили? – спросила я Мэтта, когда Сесили убежала в дом.
Он обернулся, чтобы убедиться, что она не подслушивает.
– На самом деле, я не знаю, что сказать.
– Почему?
Он почти с безнадежностью пожал плечами.
– Я имею в виду, что на этой неделе она целыми днями была в лагере. Прошедшие выходные были первыми выходными без Кимбер, но я провел бо́льшую часть времени, заполняя страховые формуляры. – Он вздохнул. – Там столько бумажной волокиты. Никто никогда не предупреждает о том, что касается смерти.
– Прости, – сказала я.
– Ничего не поделаешь.
Стоило ли мне продолжать?
Мне не нужно было слышать голос Дженни, я и сама знала правильный ответ.
Повесив сумочку на плечо, я глубоко вздохнула.
– Я немного беспокоюсь о Сесили. За ужином она сидела как в воду опущенная.
Мэтт посмотрел на меня так, словно я была тупицей.
– Ну, да. Психотерапевт сказал, что она еще долго будет ужасно себя чувствовать. У нее даже может начаться депрессия. – Он покачал головой. – Депрессия в шесть лет. Никогда не думал, что кому-либо из нас придется беспокоиться об этом.
– Но у вас с психотерапевтом есть план, как с этим бороться, если такое случится?
– Тебе кажется, что я делаю что-то не так, Пенни? – Он говорил спокойно, но не приходилось сомневаться в том, что его глаза вспыхнули от гнева.
