Сосредоточиться не получалось категорически. Странно, живя в Нижнем Городе, кажется, что готов к стуку в дверь и тому, что тройка падальщиков проведет тебя по улицам. Там трудно найти семью, которую пусть боком, но не коснулись аресты – падальщики знали лишь один способ управления людьми, и этот способ назывался «страх». Но оказалось, что нет. Нельзя быть к этому готовым. Где-то очень глубоко живет уверенность, что тебя не тронут, ведь те, кого вели по улицам, наверняка в чем-то виноваты, а ты – нет. Главное сидеть тихо, ни во что не вмешиваться, и карающая длань местного правосудия ударит рядом, а не тебя.
И сейчас поверить в происходящее мешало странное обволакивающее ощущение нереальности и неправильности. Казалось, стоит немного подождать, и откроется дверь, безликий охранник сообщит, что произошла ошибка, и он может быть свободен.
Но его не только отпускать не собирались, но и на допрос, судя по всему, передумали звать. Бросили в камере и ушли – и чем дальше, тем сильнее это действовало на нервы. Не то, чтобы он спешил пообщаться с полковником, просто боялся, что падальщики решат начать с тех, кто посговорчивее.
Илья поморщился, старательно отгоняя последнюю мысль. Женьку девочки должны спрятать, а у Хелен достаточно связей, чтобы обезопасить себя и Вики. Его, конечно, она вытащить не сможет, но сама так глупо не вляпается.
Словно в ответ на его мысли открылось окошко в двери, повиснув кривоватым языком, а секундой позже в него сунули тарелку.
– Надо же, здесь даже кормят, – буркнул Илья, вставая. – Эй, а когда меня допрашивать-то будут?
Охранник, принесший еду, вопрос проигнорировал, и ничего не оставалось делать, как взять тарелку.
На ужин полагались разваренные до невнятной каши соевые бобы с гомеопатическими вкраплениями криля. Илья сунул полную ложку в рот и скривился. Они что, с машинным маслом это варили? Или у них Рокси на полставки на кухне трудится? Арестовала парочку неугодных и пошла кашу варить: если таким кормить, то и бить не надо, этот ужин сам за пытку сойдет. Илья с трудом проглотил склизкий комок и зачерпнул еще, старательно представляя прожаренный до золотистой корочки кусок рыбы. Но почему-то вместо сочного жирного клыкача, или, на худой конец, морской щуки, в памяти всплыл неудачно пожаренный удильщик. Даже во рту горько стало. Илья посмотрел на ложку и понял, что проголодаться еще не успел.
Вернувшийся минут через пятнадцать охранник вопросов задавать не стал, молча забрал полную тарелку и захлопнул окошко. Световая панель на стене словно этого и ждала, и начала неспешно гаснуть.
– Что? Отбой уже? – удивился вслух Илья. – Или у вас электричество закончилось?
Узкий прямоугольник не ответил, мигнул в последний раз и погас.
***
Включился свет резко, совсем не так, как гас. Илья сел, пытаясь сообразить, где он и что происходит. Сообразил. Прикрыл ладонью глаза и посмотрел на дверь.
– Вставай. Руки за спину. – Рокси равнодушно качнула наручниками. – Быстрее давай.
– Яна взяли? – Илья не шелохнулся, продолжая сидеть на кровати.
– Нет, – с секундной заминкой ответила Рокси. – Пошли.
– Это хорошо…
Илья, проигнорировав приказ, поднялся и дошел до раковины. Кран недовольно чихнул и выплюнул тонкую струйку воды. По ощущениям была либо глубокая ночь, либо совсем раннее утро – как раз то время, когда сил сопротивляться меньше всего. Подлое время. Илья умылся и, мельком глянув в зеркало, попытался улыбнуться. Вышел оскал загнанного в угол зверя.
В коридоре было тихо, тюрьма еще спала. Узкие полоски на стенах светились через одну. Ровный ряд одинаковых дверей с прорезями окошек, и решетчатая дверь в конце коридора. Рокси притормозила у стола дежурного и отрывисто приказала:
– Лицом к стене.
Илья послушно развернулся.
– Вы как его, совсем забираете? – поинтересовался дежурный и громко зевнул. – Камеру за вами оставлять или как?
– Как получится, пока за нами.
– Распишитесь.
И опять длинные, сонные коридоры с красными точками камер у потолка. Илья не считал повороты, бездумно сворачивая, куда прикажут. Удивился только, когда за очередной дверью оказался знакомый гараж.
– Садись.
Сидеть со скованными за спиной руками было неудобно, но Рокси молчала, и он не стал просить снять наручники. Потерпит.
На улице было тихо и пустынно. Маленький электрокар почти беззвучно скользил по узким улочкам, все дальше удаляясь от офисов Службы Безопасности. Илья уже хотел поинтересоваться, куда они, собственно говоря, едут, когда Рокси резко затормозила.
– Вылезай, и без глупостей.
Илья, дождавшись, пока дверь поднимется, выбрался из кара. Попутно размышляя, какие именно глупости ему доступны. Бежать по прямой, как стрела, улице смысла не было: Рокси даже догонять его не будет, просто снимет из тазера. А если вдруг решит не стрелять и не догонять, то куда здесь бежать? Тут не Нижний Город, вряд ли жильцы этого квартала откроют дверь преступнику, желая ему помочь. Значит максимум, что он может, – добраться до поста на выходе из сектора, тут-то все и посмеются.
Развлекать падальщиков в планы Ильи не входило, и он молча зашел в подъезд, продолжая не понимать, куда его привезли. Обычный жилой дом: на стенах висят горшки с пластиковыми цветами, под лестницей стоит детский велосипед, а на ступеньке валяется забытая кем-то игрушка. Такой же подъезд, как у него, только чище. Мирная жизнь за пару кварталов от казематов.
Рокси открыла дверь и посторонилась, пропуская.
– Я не понял, меня что, здесь бить будут? – Илья огляделся. – Грязно же будет, полы мыть придется.
Жилой модуль тоже был самый обычный, единственно, какой-то… нежилой. Тумба в коридоре стояла, а обуви видно не было. И вешалка пустая. Даже на полке под зеркалом ничего не валялось.
– Туда иди.
«Там» оказалась кухня. Со стандартно-безликими шкафами и девственно чистыми столами. Если здесь кто и жил, то он явно перед уходом протирал все поверхности тряпкой, чтобы не оставлять отпечатки пальцев.
– А тут ничего, уютненько. Твой домик? Может, тебе кастрюлек каких прикупить? Ну, знаешь, на кухне обычно бывают кастрюльки…
– На табурет. Руки.
Илья хмыкнул, восхищаясь лаконичностью общения, но на стоящий рядом со столом табурет сел, наклонился вперед. Тихо щелкнули наручники… и тут же щелкнули еще раз. Илья изумленно дернул рукой – левая рука была свободна, а правая оказалась пристегнута к ножке стола.
– А… может, для первого раза в спальню пойдем? Нет, я не против, если тебе так больше нравится…
Рокси отвернулась и зло дернула ручку шкафа, придирчиво изучила пустые полки и открыла соседний. Достала две кружки, упаковку кофе и щелкнула кнопкой чайника. Тот зашумел.
