Нужную глубину Илья чуть не проскочил. Красный контур на экране байка замкнулся, показывая сузившийся провал, и Илья попытался оглядеться. Впрочем, впадина в этой точке была не настолько узкая, чтобы из ее центра рассмотреть стены. Дрон тоже не помогал, висел рядом, таинственно блестя зрачками камер, но подсказывать, в какой стороне валяется корабль (и как он валяется посреди впадины) не спешил. Илья решил начать осмотр с правой стены – она была ближе.
Через пятнадцать минут стало понятно, почему корабль не опустился на дно впадины, выбрав для своего последнего пристанища именно это место. Стена здесь выдавалась вперед, образуя широкий и плоский уступ, на котором и покоился корабль, опрокинувшись на бок и нависая носом над пропастью.
– Вижу объект. Глубина четыре двести семь, приступаю к осмотру.
– Поняла тебя, – сердито отозвался наушник.
Илья двинулся к стене: байк лучше оставить здесь, закрепив страховочный трос к скале, а вокруг корабля так поплавать.
Молекулярный диск загорелся красным, информируя, что намертво сцепился с камнем, и Илья активировал встроенные в перчатки модули управления буксировщиком. Трубки водометов, идущие вдоль предплечья, тут же засветились мягким синим светом, сигнализируя о готовности начать работу. Гидро-реактивные двигатели буксировщика на такой глубине были очень условно реактивными: максимальная скорость, которую они бы потянули на четырех тысячах, была не больше половины километра в час, но это все равно быстрее, чем просто на мускульной силе. Илья сжал кулаки, вдавливая подушечки пальцев в контроллеры буксировщика на перчатках, и плавно вытянул руки вперед, задавая направление.
Управлять буксировщиком было несложно: руку в сторону отвел – развернулся, вытянул вперед – бьющая вдоль тела струя толкает в заданном направлении. Скорость контролировалось нажатием пальцев на контроллеры. Илья привычно крутанулся, приноравливаюсь к буксировщику, и пробормотал:
– Ну что, вперед на мины? Медали позже…
Корабль был небольшой, метров семьдесят в длину и пятнадцать в ширину. Вся верхняя палуба была густо утыкана непонятной аппаратурой, от которой время оставило только каркасы, напоминающие скелеты давно вымерших морских чудовищ. Двухэтажную надстройку венчал шар антенны, а над кормой сломанным клювом торчала стрела тральной лебедки. На первый взгляд корабль был совершенно целым, словно плыл по своим делам, а затем, притомившись, решил немного отдохнуть на океанском дне.
Плавно погасив скорость, Илья опустился на скалу рядом с кораблем. Устилавший все вокруг ил приподнялся и, зависнув на минуту плотным облаком вокруг ног, начал оседать обратно. Илья совершенно непочтительно стукнул ногой по килевой балке и присвистнул.
– Нет, я, конечно, в предках никогда не сомневался, угробить целую планету, это талант нужен, но утопить корабль с антигравом? Как? Они же непотопляемые!
– Может, аккумуляторы отключились? – откликнулась Рокси. – Как-то же утопили, какая разница.
Илья привык, что антиграв был чем-то сродни местного божества – ему, конечно, не поклонялись, но все системы снабжали таким количеством дублирующих контуров, что просто так отключить устройство не выйдет, только если отодрать защитную паутину с бортов. Возможно, это правило не распространялось на надводные корабли. Толстые жгуты, оплетающие днище корабля, выглядели совершенно целыми, но корабль, подчиняясь гравитации, затонул.
– Ладно, попробую глянуть, как тут в трюм попадают.
В грузовой отсек забираться предлагалось совершенно обычным способом – через расположенный на верхней палубе люк. Который сейчас был закрыт. Илья подергал за торчащую скобу, но крышка люка предсказуемо не шелохнулась, а электроника, которая могла ее сдвинуть в сторону, давно умерла.
В рубку Илья полез из чистого любопытства, и медузе ясно, что там запасного хода в трюм быть не может, но у него же задача осмотреться – он и осматривается.
Ничего подобного виденному на старых фотографиях в рубке не было. Ни покосившегося штурвала, ни небрежно забытой на столе астролябии, даже компас нигде не валялся – ничего общего с парусной романтикой древних времен. Рубка скучно напоминала их собственную на «Пиранье». Те же два кресла, когда-то умевших анатомически подстраиваться под севшего в них человека; выступающие полосы компьютерных терминалов, из которых никогда уже не развернутся полупрозрачные окна экранов; сфера рулевого джойстика с углублениями под пальцы. И стакан под панелью управления – словно кто-то пил из него, сидя в кресле, а потом человеку стало не до этого, и упавший стакан закатился в угол, чтобы так там и остаться. А может, Илья все это придумал, и стакан просто свалился с полки.
С подлокотника одного из кресел свешивался какой-то брелок, и Илья, обхватив кругляш ладонью, дернул тот на себя. Проржавевшая цепочка легко порвалась, и Илья потер пальцами находку, счищая грязь. В центре диска был выгравирован якорь, а по кругу шла надпись: «Научно-исследовательское судно Академик Александра Флиберова». Ну и фамилия, язык вывихнешь… Илья нахмурился и поднес брелок ближе к лицу, недоверчиво вглядываясь в буквы. Надпись была сделана на кириллице, и не просто на кириллице, а явно по-русски. Фамилия неизвестного академика тоже была славянской. И что, интересно, корабль из далекой России делал в Антарктике?
Если бы научное судно затонуло до Катастрофы, его бы наверняка нашли и скорее всего достали – технологии того времени это позволяли. Да и не было никакой информации, что тут корабли валяются, он же проверял. Значит, корабль отправился в путь, когда планета уже сошла с ума, взъярившись на своих обитателей, а людям было наплевать на терпящий бедствие одинокий корабль. Зачем им потребовалось пересечь весь земной шар, да еще тогда, когда по планете гуляли огненные смерчи и бушевали двенадцатибалльные штормы? На Ноев Ковчег судно явно не тянуло размерами, искали они здесь кого-то, что ли? Или что-то. Интересно, что? В такую погоду можно только за Святым Граалем отправиться, не меньше… И они его нашли, но не смогли вернуться обратно, и сейчас надо доставить эту чашу безопасникам, и обретут те бессмертие… Или что там эта посуда обещает.
Илья накрыл рукой джойстик, чувствуя, как пальцы удобно скользнули в углубления, и попытался представить, каково это – идти по морю в том безумии? Когда тебя пытаются убить и океан, и небо, и ты точно знаешь, что помощи не будет. Когда вокруг вздымаются огромные волны, с неба льет огненный дождь, а сушу лихорадит так, что искать там убежище нет никакого смысла. Безумству храбрых…
Илья сунул находку в сумку на поясе и выбрался из рубки.
– Пойду внутрь схожу, дрона за мной не посылай, а то еще потеряется. Связи там все равно не будет, корпус заглушит.
– Астахов! – возмутился наушник. – Какого черта!
– Не истери, – отмахнулся Илья. – Шестьдесят минут контрольный срок, если не появлюсь – можешь начинать меня спасать. Хотя нет, лучше домой плыви.
