– И я в порядке, – улыбается Джо. – Спасибо. А теперь медленно вставай. И если где-то болит, скажи.
Я послушно встаю и осторожно шевелю конечностями.
– Все нормально. Лодыжку слегка тянет. Но я в порядке.
– Хорошо. – Он выдыхает. – Хорошо. Пожалуй, перила нужно починить.
Все это время застольная компания наблюдает за нами в гробовом молчании, но сейчас Лейси выходит из ступора и, указывая на меня, неожиданно вопит:
– Кейт!
– Эффи, – поправляет ее Гас. – Это Эффи.
– Эффи? – Лейси недоверчиво щурит глаза. – Это Эффи? Я знала, что на самом деле она не доктор! Я знала, что все это брехня!
– Кейт? – Бин таращится на меня, и я понимаю, что в ее голове все становится на свои места. – Ну слава богу! Так это ты – Кейт! Гора с плеч. Значит, вы… – Она переводит взгляд с Джо на меня и обратно. – Вы двое?..
– Так что больше, Бин, никаких нравоучений по поводу неэтичности служебных романов, – говорит Джо, беря меня за руку и целуя кончики моих пальцев. – Как ты себя чувствуешь? – обращается он ко мне.
– Меня слегка потряхивает, – признаюсь я. – Но… сам знаешь. Ладно. Бин, а ты в порядке? – с беспокойством спрашиваю я.
– Вообще-то нет, – говорит Бин. – Но жить буду.
– Выпей воды. – Джо наливает стакан и наблюдает за тем, как я осушаю его. – И не парься.
– Только посмотрите на этих голубков, – едким тоном произносит Лейси. – Значит, ты все-таки пришла на семейный праздник, Эффи. Не смогла остаться в стороне? Должно быть, у тебя горели уши!
– Еще как! – Я бросаю уничтожающий взгляд на Хамфа, который поспешно отводит глаза.
– Ты, Эффи, прямо как снег на голову. – Гас смеется собственной шутке. – Улавливаешь? Свалилась.
Криста пока молчит, и я, когда поворачиваюсь к ней, чувствую, что наша старая вражда не утихла, потрескивает, как прежде. Но мне до этого нет дела. Я намерена быть выше. Переступая через разбитую посуду, я спокойно направляюсь к ней с самым достойным выражением лица.
– Спасибо за любезное приглашение, Криста, – чопорно говорю я. – По здравом размышлении я решила его принять.
– Добро пожаловать, Эффи, – поджав губы, говорит Криста. – Здесь тебе всегда рады.
– Спасибо, – рассыпаюсь в благодарностях я. – Ты так внимательна.
– Всегда пожалуйста, – скрестив руки на груди, ответствует Криста.
Ну, теперь только папа. Наконец-то. Пока я на него даже не посмотрела. Не до этого мне было. Но сейчас…
Я поворачиваюсь к нему, и меня пробивает дрожь – настолько он бледен.
– Я думал, ты насмерть убьешься, – говорит он. – Я думал… О господи… – У него вырывается нечленораздельный звук, похожий на скрип ржавой музыкальной шкатулки, затем он резко выдыхает. – Но обошлось. Ты цела. Остальное не важно.
– Папа… – Я с трудом сглатываю.
– О, Эффи. – Мы встречаемся взглядами – эти глаза я помню с детства. Теплые, с искринками глаза папы.
– Папа… – снова говорю я. А что говорить дальше, не знаю. С чего начать? – Папа…
– Кхм. Простите. – При звуках мужского голоса мы оба вздрагиваем.
Я изумленно поворачиваю голову и вижу на террасе лысеющего субъекта в костюме – он держит портфель и с неловким видом смотрит на нас.
– Извините, что нарушаю… э-э… семейную идиллию. – Он делает несколько шагов вперед, осторожно ступая среди осколков. – Меня зовут Эдвин Фуллертон. Я из агентства недвижимости Блейков. И тут от имени Ван Бьёренов.
– Кого? – Гас морщит лоб.
– Семейства Ван Бьёрен. Они покупают поместье.
Он показывает на дом, и мы все беспокойно переглядываемся.
Значит, фамилия покупателей – Ван Бьёрен. Никогда не слышала ее прежде, и, по-моему, она звучит зловеще. Неудивительно, что они прошлись по дому и тырили все подряд.
– И что они хотят? – спрашивает папа.
– Они поручили мне уточнить, проедут ли по дорожке автофургоны. Вы позволите мне провести замеры? – Он снова кашляет. – Но если момент неподходящий, то вы скажите.
Он старательно избегает смотреть на разбитые тарелки, на окровавленную ногу Хамфа и заплаканное лицо Бин и в итоге устремляет взгляд к небу, точно вдруг заинтересовавшись облаками.
– Конечно. Пожалуйста. У нас тут просто… – папа делает паузу, обдумывая, как бы точнее охарактеризовать происходящее, – бранч.
– Понятно. – Эдвин тактично кивает. – Есть еще пара вопросиков, которые я хотел бы с вами согласовать, мистер Талбот. Но, повторюсь, если момент неподходящий… э-э… – Он переминается с ноги на ногу. – Я оставлял вам сообщение на телефоне.
– И вы, и все мы, – весело отзывается Бин. – На этой неделе наш папа был категорически недоступен. Так что неудивительно.
Я обеспокоенно смотрю на нее. Что-то Бин совсем не похожа не себя. Говорит цинично, лицо напряженное и скептическое. Вид такой, точно она обманулась в своих жизненных надеждах и больше не намерена заморачиваться на эту тему.
Агент нервно переводит взгляд с Бин на папу.
– Да нет, никаких проблем, – говорит он.
– У риелторов, возможно, проблем нет, – соглашается Бин, – а у его детей – есть. Тут, видите ли, мачехи распродают направо и налево дорогое сердцу имущество. Такие дела. Вот такая у нас семейка – хоть стой, хоть падай. Скажите, – доверительным тоном говорит она, – а Ван Бьёрены не выказывали желания приобрести эти тарелки? – Она берет целую и машет ею у него перед носом. – Потому что среди них могут быть пошкрябанные. Вы уж не обессудьте. – Она указывает на расколоченный фарфор. – Естественная убыль, знаете ли.
Эдвин Фуллертон безмолвно взирает на осколки, а затем снова смотрит на Бин, как бы не совсем понимая, шутит она или нет.
– Мне нужно свериться с контрактом, – наконец говорит он.
– И дайте нам знать, – говорит Бин. – Потому что нам ужасно не хочется подвести Ван Бьёренов. Врагу не пожелаешь такого кошмара. – Она моргает. – Врагу в буквальном смысле.
– Хорошо. – Похоже, Эдвин Фуллертон теряется с ответом. – Ну, м-да.
– Прошу… – Папа, судя по всему, взял себя в руки. – Прошу вас проследовать в мой кабинет.
– Врагу не пожелаешь! – кричит им вслед Бин, когда они удаляются. – Счастье Ван Бьёренов для нас превыше всего!
Я переглядываюсь с Джо и вижу, что он тоже под впечатлением от видоизмененной личности Бин. Что с ней произошло?
– Пойду-ка я тоже, – обращается Криста к Лейси. – Послушаю, о чем они толкуют. А ты, дорогая, наливай себе вина или чего еще. И вы, Хамф.
Она уходит, даже не взглянув на нас, я тотчас перевожу дух и открываю рот, но Хамф оказывается более прытким.
