Хамф живет в восьми километрах от Натворта и шикарен по всем статьям. Генеалогическое древо, клетчатые рубашки, старушка-няня, которая по-прежнему живет в доме, и все в таком духе. В школе он все время бегал за мной – я, само собой, интереса не проявляла, – но сейчас это был шанс отомстить Джо.
Я в том смысле, что это сработало. Когда я появилась на рождественской службе в эффектной шляпе из искусственного меха и под ручку с Хамфом, у Джо чуть челюсть не отпала. А когда я громко воскликнула: «Хамф, дорогой, с тобой не соскучишься!» – Джо, оглядываясь на нас, чуть шею себе не свернул. (Честно говоря, еще много кто чуть шею себе не свернул. В том числе Бин.)
На этом мои достижения закончились. Одна почти отпавшая челюсть и одна почти свернутая шея, а дальше – тишина в эфире. Джо свалил до подачи глинтвейна. Мы даже парой слов не перебросились.
И ради этого мне пришлось терпеть визгливый голос Хамфа, его ужасные поцелуи и внушающие опасения воззрения на жизнь. («Я к тому, Эффи, что женский мозг меньше, это научный факт».) На День подарков наши пути разошлись. Мы пробыли вместе три недели, и этого мне было за глаза.
Мы не переспали, о чем я частенько напоминаю себе. Я нашла в Интернете перечень – 10 отговорок, чтобы не заниматься сексом, – и методично прошла по всем позициям, начиная с «Что-то голова болит» и заканчивая «Не могу, когда твой пес на меня смотрит». Но мы были парой, и уже этого хватало.
Конечно, сейчас я об этом сожалею. Это была безответственная выходка. Но о чем только я не сожалею – к примеру, я верила, что когда-нибудь у нас с Джо будут внуки.
Звук покашливания выводит меня из задумчивости – я поднимаю глаза и вижу Тэми, которая наблюдает за мной.
– Говоришь, Джо – пройденный этап? – произносит она. – Видела бы ты сейчас свое лицо. Ты даже не заметила, как я вошла. И не притворяйся, что ты не о нем думала.
Тэми не в курсе всей истории о том, что произошло с Джо, но она знает, что у меня до сих пор саднит. (И от того, что он практически каждый день фигурирует на сайте «Дейли Мейл», мне не легче.)
– Он ведь расстался со своей девушкой, да? – добавляет она, словно читая мои мысли. – Это было в «Мейл». Как же ее звали?
– Точно не знаю, – уклончиво говорю я, словно не в моей памяти отпечаталась подробная информация о ней. Люси-Энн. Редактор телевидения. Очень хорошенькая, с распущенными каштановыми волосами. На фотографии, снятой в Гайд-парке, они стояли под ручку.
– Нет, все-таки, – терпеливо говорит Тэми, – а вдруг ты его увидишь? На этот случай тебе нужен геймплан.
– Не нужен, – возражаю я. – Потому что я его не увижу. Я пробуду в доме от силы минут десять и не буду приближаться к гостям. Я проберусь с черного хода, через кустарник…
– Кто-нибудь тебя засечет, – упорствует Тэми, и я мотаю головой.
– Кусты подходят почти вплотную к кухонной двери. Помнишь, как мы раньше играли там в прятки? Я зайду оттуда, метнусь вверх по лестнице…
– А на кухне никого не будет? Служащих кейтеринга или еще кого-нибудь?
– Они там будут, но не все время. Я спрячусь в кустах и улучу момент.
– Хм, – скептически произносит Тэми, и тут ее лицо меняется. – Эй, а как же дом на дереве?
– А никак. – Я пожимаю плечами. – Отойдет новым владельцам.
– Черт, – сокрушенно качает головой Тэми. – То есть это правильно, но черт возьми. Когда-то мы жили в нем.
Несмотря на все, что произошло тогда, дом на дереве по-прежнему мне дорог. Он двухэтажный, с веревочной лестницей и даже с трапецией. Летними ночами мы, постелив одеяла, ложились на деревянные доски и смотрели на звезды. Мечтали, слушали музыку, строили планы на жизнь.
А потом нам разбивали сердца. Или, возможно, так произошло только со мной.
– Да ерунда, – отрывисто говорю я. – Это всего лишь дом на дереве.
– Эффи. – Тэми, вдруг посерьезнев, смотрит мне прямо в глаза. – Послушай, ты уверена? – Она проводит рукой по моему черному облачению.
– Конечно. – Я выпячиваю подбородок. – Что за вопросы?
– Это же твое прощание с «Зелеными дубами». – В ее взгляде тоска. – Даже я любила тот дом, а ведь я не жила в нем. Ты должна попрощаться как следует, а не шмыгнуть подобно тени.
– Попрощаться с чем? – Я не в состоянии сдержать резкость в голосе. – Дом уже не тот… и наша семья уже не та…
– Пусть так, – не сдается она. – Пока ты там, тебе нужно улучить момент. Побыть с ним. Прочувствовать его. – Она прижимает руку к сердцу. – А не то потом ты можешь пожалеть, что промчалась впопыхах, понимаешь?
Ее взгляд устремлен мне прямо в глаза – моя самая старая и самая мудрая подруга глядит на меня с беспокойством, и я внутренне вздрагиваю, потому что она подбирается к моей самой сокровенной части. К самой крошечной матрешке. Которой по-прежнему, спустя столько времени, обидно и больно.
Я знаю, что в ее словах есть смысл. Но правда вот в чем: я не хочу «прочувствовать его». Я устала от «чувствований». Мне нужно быстро, со щелчком, спрятаться во внешних защитных оболочках. Кукла за куклой. Оболочка за оболочкой. Щелк, щелк, на замок, на замок. И безопасно внутри.
– Да ерунда. – Я почти на глаза натягиваю бини. – Это всего лишь дом. Думаю, у меня все будет в порядке.
Глава 6
Ну, положим, не в порядке. Совсем не в порядке. Все идет не так, как мне представлялось.
А представлялось так: бесшумная, как ягуар, я под прикрытием кустарника по-лисьи подкрадусь к дому, метнусь через кухню и за три минуты окажусь наверху. А еще через пять – снова внизу. Все пройдет чики-пуки.
А на деле: я сижу за розовым кустом в палисаднике, вдыхая запах мокрой земли и листьев и наблюдая за тем, как разодетые гости подходят к вышибале, который отмечает их в списке. К вышибале. Криста наняла вышибалу. Надо же так выпендриться! Такое я даже вообразить не могла. Все совсем не так, как я себе представляла. А другого геймплана у меня нет.
Я не паникую, по крайней мере, пока. Но чувствую себя слегка на взводе. И все еще посылаю проклятия на голову того, кто вырубил весь кустарник и на корню поломал мой план.
А как хорошо все начиналось. Никем не замеченная, я приехала в Натворт на поезде, обогнула деревню окольной дорогой и воспользовалась проулком, предназначенным для тракторов. Да, я планировала заступить на чужую территорию, но это касалось только сельхозугодий, принадлежавших нашему соседу Джону Стэнтону. Он старичок и добряк, и я инстинктивно чувствовала, что возражать он не будет. Иногда такие вещи о ближних знаешь на подсознательном уровне.
Перелезая через ограду, я слегка порвала легинсы о колючую проволоку, но заморачиваться не стала. Я резво шагала краем соседского поля, лавируя среди коровьих лепешек, и наконец достигла границы нашей земли, откуда уже просматривалась башенка «Зеленых дубов». Я перелезла через ограду на наше поле и машинально бросила взгляд в сторону дома на дереве.
