Я почувствовала нечто еще и отстранилась. Блейн шевельнулся, как пьяный, и взглянул на меня зеленущими глазами. Произошедшее было столь странно, что я решила заканчивать и сказала устало:
— Не представляешь, насколько сильно я хочу верить, что виной всему вдовий напиток...
— Виноват вдовий напиток? Так ты успокаиваешь себя?
— Я не успокаиваю себя. Ты сказал, что ллары опаивают вдовых пладесс, но в нашем с Рензо браке главной была я, да и связь между нами давно разорвалась. Да, я верю, что виноват вдовий напиток... или то, что мне дали под его видом.
— Попытка убийства?
— Значит, так. И в случае с твоей матерью тоже, может быть…
— Это лишнее, — оборвал меня мужчина и, сказав, чтобы я никуда не выходила, ушел.
Услышав, как хлопнула дверь, я подошла к кровати и присела.
Как же сильно Блейн испугался, узнав, что случилось; насколько разозлился, каким глубоким было его разочарование… такие сильные чувства, просто буря эмоций. Из-за нас с Тео… Сама ситуация, столь похожая на ситуацию из его детства, так его взбаламутила, или дело в другом? С чего ему быть со мной настолько откровенным?
Нереза влетела в спальню.
— Эньора, как вы? — проговорила она.
— Меня пытались убить. Надо выяснить, кто, — ответила я.
— Вижу, эньор вас подлечил, — вставила фрейса Клара, появившись вслед за Нерезой в спальне.
— Конечно, подлечил. Ведь мы не чужие люди.
Нереза уставилась на меня так, словно у меня выросла третья голова, а фрейса, сложив руки на плоской груди, усмехнулась. Пусть и дальше считает, что мы с Блейном любовники. Пусть весь двор так считает!
Было объявлено, что вдовая эньора Гелл удалилась в провинцию к друзьям, но все дружно сочли, что я устроилась в доме своего любовника Элдреда Блейна. Меня костерили на все лады, но внешние приличия были соблюдены, так что всерьез укусить меня никто не мог, и пока сплетники гадали, где именно я предаюсь разврату, я добралась до храма Великого Дракона в Тоглуане.
Когда мы подъехали к храму, шел мокрый снег. Тоглуанская зима — это не про красоту; это серость, грязь, промозглые ветра и тоска. В общем, это и не зима вовсе, а затяжная осень в самом ее противном периоде. Я так и не полюбила верховую езду, но сюда иначе не добраться; увидев знакомые строения, я выдохнула с облегчением.
Мой спутник, немногословный мужчина бандитской внешности, своим видом доверия не вызывал, так что когда мы подъехали к воротам, раздался недовольный мужской голос:
— Кто такие? Чего надо?
— Приюта, — ответил мой сопровождающий.
Видимо, там внутри сочли, что двое незнакомцев опасности все же не представляют, и нам открыли ворота. Когда мы заехали во двор и спешились, к нам подошел рослый парень в темном плаще с капюшоном. Что-то в парне показалось мне знакомым…
— Назовитесь, — потребовал он.
— Мы хотим видеть ллару Эулу, — сказал мой спутник.
— Пока не назоветесь, никого не увидите.
— Да брось ты, Рик, — сказала я, и парень вздрогнул.
Откинув капюшон, он сделал шаг ко мне и уставился неверяще. И точно так, как он не верил своим глазам, не верила я своим.
Рика я помнила худеньким мальчиком, но сейчас меня передо мной парень. Он по-прежнему тощий, но его плечи уже начали раздаваться вширь, да и сам он здорово вытянулся. Волосы потемнели и ушли в русый, черты лица стали крупнее, и выражение глаз, так и не определившихся, какими им быть — серыми, зелеными или голубыми — поменялось тоже. И, естественно, голос парня изменился, стал ломким, хрипловатым.
— Вот это ты вымахал, дружок, — улыбнулась я.
— Эньора Валерия? — вымолвил служитель.
— Не узнаешь?
— Узнаю… с трудом. А это кто? — указал он на моего спутника.
— Моя охрана. Как видишь, я прибыла тайно.
— Вам снова угрожает опасность?
— Я хотела бы видеть ллару Эулу. Надеюсь, она не уехала в деревню по делам?
— Она в храме. Ждите.
Развернувшись, парень пошел докладывать лларе, оставив нас мокнуть под мокрым снегом. Мой охранник вернулся к лошадям и занялся ими, а я стала прохаживаться по двору храма, чтобы размять затекшие ноги и не мерзнуть.
Инцидент с вдовьим напитком повлиял на Блейна едва ли не больше, чем на меня; плад сказал, что я должна уехать на время, чтобы не искушать больше своих недругов. Фрейса Клара сказала о том же: мне надо покинуть столицу и привести мысли в порядок. Мое отбытие из Авииарана удачно обставили, так что император вопросов не задал. Скрываться где-то у Блейна я не захотела и сразу предложила в качестве укрытия храм в Тоглуане. И — маскировку. Все-таки я личность известная и скандальная (на меня уже карикатуры рисуют!), и будет лучше не светиться. Блейн согласился, но предупредил, что сидеть я должна ниже травы тише воды до тех пор, пока он сам за мной не приедет. Нереза не желала отпускать меня одну, но я уговорила ее остаться во дворце и заняться тем, что она так хорошо умеет — собирать информацию.
Дорога была трудной, я замерзла, но стойко терпела все неудобства, успокаивая себя мыслью, что уезжаю все дальше и дальше от змеиного гнезда… то есть столицы. К тому же я попала на землю своего отца, своих предков… Как ловко все-таки играет нами судьба! Год назад, очутившись здесь, я тяготилась и мечтала поскорее уехать из этого туманного края, а теперь, кажется, и сам воздух Тоглуаны лечит.
Послышались шаги, и я увидела ллару Эулу, торопящуюся ко мне; Рик следовал за ней. Я пошла женщине навстречу.
— Дитя мое, — выдохнула она и взяла меня за руки, — ты здесь!
— Мое почтение, ллара, — склонила я голову.
— Почему ты так одета? Почему ты одна?
— Я не одна, я с…
— Какой ужас! — прервала она меня, стрельнув взглядом в моего охранника. — Вдвоем, зимой, по лесу! Ты с ума сошла?!
— Поверьте, это куда безопаснее, чем оставаться в Авииаране, — с горечью ответила я.
— Идем скорее к огню, тебе надо согреться и поесть!
— О моем спутнике тоже надо позаботиться.
— Разумеется. Рик, отведи лошадей в конюшню.
Служитель направился к лошадям, а мы — в тепло храма.
Драконова невеста не сводила с меня глаз. Мы сидели в комнате, которую она для меня выделила, и пили травяной чай. Меня разморило от тепла и сытости; на один страх в душе стало меньше. Конечно, мне было страшно отправляться в путь с бандюганом Блейна — кто знает, что он мог сделать бы со мной в лесу? Да и сама поездка верхом в такую пору то еще развлечение…
— Ты изменилась, — сказала ллара Эула.
— Нравится грим? — сонно усмехнулась я.
