Блейн хочет правды? Вот тебе правда!
Я рассказала ему, что переродилась, но не сказала где, поведала о проблемах с огнем и недоверии Брадо, и для реалистичности добавила, что вышла замуж за молоденького дурачка, чтобы быть относительно свободной в браке. Блейна не удовлетворяли мои ответы, и он давил все сильнее, но я успешно лавировала, напоминая о перерождении и амнезии. Странное дело: чем больше плад на меня наседал, тем проще мне было отвечать. Я каким-то образом знала, что он хочет услышать и каким ответом останется доволен. Дошло до того, что я начала чувствовать отголоски его эмоций и даже слышать биение его сердца…
Теперь у меня не осталось сомнений в связке и в том, что с Марианом у нас тоже образовалась связь. Но Мариан был светом и теплом, а Блейн — омутом мрака…
Когда Блейн закончил и отпустил мою руку, я без сил опустилась на пол. Так вот что такое связка, вот как она ощущается… Это не просто смешение огней, это что-то более глубокое и стихийное. Вот почему я так остро реагирую на пладов…
— Это и есть связка? — хрипло спросила я.
— Да, — тоже немного хрипло ответил Блейн, сев в свое кресло; он по-прежнему был наг, но меня это уже не беспокоило.
— Я раньше не ощущала такого… — солгала я.
— Ощущала, но слабее. Чем сильнее плады, тем сильнее их связка, и наоборот. Все пропорционально.
Пропорционально… Что ж, наверное, это действительно так. Я реагировала на каждое появление Брадо, потому что я его дочь, и наш огонь общий; я реагировала на Мариана и хотела его, как и он меня; я реагировала и на Верника, чувствуя его пламя. И Рензо тоже был мне приятен поначалу, мне нравились его прикосновения и поцелуи, я тянулась к нему… а потом как отрезало.
— Как образуются связки?
— Зачем это тебе?
— Ты выпотрошил мое сознание, — с оскорбленным видом сказала я, надеясь, что выгляжу раздавленной, — так неужели тебе сложно объяснить, в какой я теперь ловушке?
— Ты в той же ловушке, что и все женщины-плады. Все браки заключаются одинаково: мужчина-плад присматривает женщину, зовет ее и привязывает к себе огнем.
— Зовет?
— Да, приманивает, как огонь — светлячка. Связка происходит без желания другой стороны. Женщина остается привязанной к мужу, зависящей от его огня. В империи принято, чтобы муж полностью контролировал жену, ее огонь. Некоторые особо ревнивые лезут даже женщине в голову, чтобы знать, о чем она думает, что чувствует.
— Как ты залез в мою…
— Ты не захотела по-хорошему, — без тени жалости ответил Блейн. — И это еще не все. Главный в связке может контролировать даже желание. Грубо говоря, для мужа жена всегда будет готова. Но в браке в Рензо главная ты, и это ты им управляешь.
Я вспомнила, когда решила выйти замуж и как искала женихов. Уверенная, что дело в моей яркой внешности и загадочности, я принимала мужское внимание как должное. Но что, если я просто «звала» поклонников, приманивала? Что, если именно поэтому Рензо выбрал меня, как наиболее слабый плад в окружении? Это ведь я создала связку, я хотела именно его в мужья, и я его получила. А потом получила и ребенка, продолжив свою линию силу…
Все сходится. Я провернула то, что обычно проворачивают мужчины в империи: нашла объект, подходящий для брака, женила его на себе и получила потомство. Но что же случилось дальше? Почему я перестала получать удовольствие от супружеской жизни? Остается ли Рензо привязан ко мне или связка уже разрушена?
— А как определить, разрушена ли связка? — спросила я.
— Ты навсегда останешься под моим контролем, Лери, — ответил Блейн.
— Мерзавец, — пафосно протянула я.
— Не переживай, — успокоил он, — все, что нужно, я уже узнал, так что если я и буду звать тебя, то только чтобы покувыркаться в постели. Ничего серьезного от тебя мне больше не нужно.
Я обернулась на мужчину. Он нагло встретил мой взгляд и добавил:
— И еще. Пить ты не умеешь, и разумнее было бы запретить тебе алкоголь, но я не до такой степени садист, да и жизнь у тебя непроста, так что, так и быть, ты можешь пить, но только в моем присутствии.
— Как скажете, эньор Блейн, — процедила я.
— Как же удобны эти связки! — улыбнулся плад.
Да, как же удобны эти связки…
Когда я вернулась в наши покои, Рензо сидел на диване в гостиной и читал газету; на столике я увидела чашечку, в которой Нереза обычно подает нам кофе. Остановившись на пороге, я окинула мужа взглядом — свеженький, чистенький, кудрявенький… мальчик. Да, именно мальчик. И это странно, ведь до того, как убили Брадо и все завертелось, я воспринимала его иначе, более взрослым, более надежным…
Я прошла в гостиную как ни в чем не бывало; на мне было чье-то платье, пахнущее чьими-то духами, а волосы я просто заплела в косу.
Рензо никак не отреагировал.
— Нереза, милая, — позвала я, и женщина тут же оказалась у двери. — Свари и мне кофе, пожалуйста, и раздобудь какую-нибудь булочку. Я ужасно голодна.
— Да, эньора, — кивнула она и испарилась.
Я присела в кресло напротив Рензо. Тот спокойно отложил газету и, посмотрев на меня, спросил безэмоционально:
— Хорошо повеселилась?
— Не очень, — так же безэмоционально ответила я, — меня рвало полночи.
— И как ты чувствуешь себя сейчас?
— По-прежнему мутит и голова раскалывается.
— Шампанское — оно такое.
Рензо смотрел на меня, я смотрела на него, солнце заливало розовую гостиную, умопомрачительно пахло кофе, и это совершенно не вписывалось в мои ожидания того, как муж должен встречать жену, которая невесть где и невесть с кем ночевала.
— Даже не спросишь, где я была? — не выдержав, спросила я.
— А ты ответишь, если я спрошу?
— Да.
— Где ты была?
— Напившись, я бросила танцы и пошла разбираться с Блейном. Просила его не рисковать твоей жизнью, а потом меня начало рвать прямо у него в комнатах.
Я нарочно выбрала такие слова, чтобы Рензо вылез из скорлупы своей отчужденности, и это сработало. Подавшись вперед, муж уточнил:
— Пошла к Блейну?
— Да.
— Ты с ума сошла! Зачем?
— Я же сказала — чтобы разобраться с ним. Он втягивает тебя в мутные дела, а ты и рад.
— Ты сошла с ума! — повторил Рензо и, поднявшись, начал нервно расхаживать по комнате.
Я была довольна такой реакцией; он ни на секунду не засомневался, что я сказала правду, потому что вытворять подобное как раз по моей части.
— И что он? — напряженно спросил муж, остановившись. — Рассердился?
— А ты бы не рассердился, если бы к тебе в комнату ввалилась злая пьяная тетка?
