— Кто это? — настороженно спросила девушка.
— Эм… я — Паша. — А вы?..
— Я хозяйка этого телефона. — Резко ответила Кира неизвестному Паше.
— Оу. Ясно. Вы должно быть Кира. Очень приятно. Я нашел телефон возле общежития. Готов вернуть… кхм… за вознаграждение. — В голосе парня появились загадочные нотки. Он знает ее имя? Да кто он такой? Какова его функция во всем этом? Дело набирает интересный оборот.
— И что же вы хотите… Паша? — язвительно выделила его имя Кира.
— Ну, я тут полистал ваши фотографии, и… — голос на том конце сделал театральную паузу и продолжил, — в общем я отдам вам телефон за… свидание.
— Хм. — только и смогла ответить Кира. Полистал фотографии. Что за бред? Кто придумал этот бред? Что за глупую игру затеял Игорь на этот раз? Какая-то загадочная многоходовая стратегия, чтобы вывести ее из себя? — Послушайте… Паша. Ни о каком свидании не может идти речи. Я не свободна. Но я готова заплатить вам денежное вознаграждение. Сколько вы хотите?
— Деньги, — фыркнул парень пренебрежительно. — Деньги меня не интересуют. Меня интересуешь ты. Ты мне понравилась.
— Ох. Мы уже на «ты»? Что ж прекрасно. — Кира и сама не заметила, как перешла на такой холодный, решительный тон. Этот Игорь дурно на нее влияет. — Подавись этим чертовом телефоном. Вы оба. Подавитесь… Ничего не выйдет, ясно?.. Так и передай своему дружку. Что бы он не затеял… пошел он к черту! — последние слова буквально проорала в телефон. Нет, ей все-таки еще далеко до мастерства ледяной выдержки Игоря.
Она слишком импульсивна. Эмоциональна. Руки от злости трясутся, лицо раскраснелось, дыхание частое, поверхностное. Чтоб он провалился этот Игорь, вместе с этим дурацким телефоном. Ей ничего не нужно. Ни телефон, ни его объяснения. Она ничего не хочет знать.
Ей нужно успокоится и взять себя в руки. Да. Спокойствие и хладнокровие.
Немного успокоившись, Кира набрала номер оператора попросила заблокировать номер. После снова позвонила Андрею и сказала, что с парнем, нашедшим ее телефон, договориться не удалось — он выдвинул крайне некорректные условия, она не согласилась, и тот отключил телефон, так что больше на него звонить нет смысла.
Ложь вылетала из ее уст словно мотыльки ночью, так легко и свободно, что впору было удавиться от отвращения к самой себе.
Андрей хоть и был недоволен, но поверил. Поверил, потому что знал — Кира никогда не врет.
Она и не врала. Почти никогда, кроме крайней необходимости. И сейчас успокаивала себя лишь тем, что это ложь во благо.
Внутри ворочались странные чувства. Она вроде бы и не была виновата в этой конкретной ситуации, но уже так сильно запуталась, что уже не понимала, где правда, а где ложь. Кто прав, кто виноват. Где причина, а где следствие.
В какую странную игру она ввязалась с этим проклятым Игорем, и что она чувствует по отношению ко всему этому.
В голове гудело от тысяч мыслей, что бились и сталкивались друг о друга в черепной коробке. В груди запутывались болезненные узлы из непонятных противоречивых чувств.
Она запуталась. Потерялась. Где-то сбилась с пути. Где-то оступилась, споткнулась.
Но она встанет и пойдет дальше. Как всегда.
Ему не удастся провернуть свою аферу, в чем бы она не заключалась.
Благо, они увидятся не скоро, вряд ли он станет ее искать снова, а до момента его возвращения на тренировки еще два месяца. А значит она успеет успокоиться. И подготовиться.
Больше он не застанет ее врасплох.
Глава 22
Игорь сидел на единственной уцелевшей скамье старого разрушенного стадиона и разглядывал руины здания, где раньше проводились сборы, подготовка футбольных команд к матчу, и где спал в своей каморке сторож-боксер, а иногда и Игорь, когда подменял его. От былого стадиона не осталось и следа. Груда кирпичей, пожухлая трава, выдернутые с корнем скамейки, валявшиеся на месте бывших трибун болельщиков. Все, что можно было сдать на металлолом, здешняя ребятня уже давно сдала. Остались лишь доски да кирпичи.
Кажется, после смерти Анатолия Степановича, руководство стадиона не стало нанимать нового сторожа, да и на стадионе давно никто не играл, смысла не было его финансировать. А может этого самого руководства давно здесь и не было, и старик сам, по собственной инициативе тут отирался, заодно и сторожил. Кто знает. Он был странным, этот боксер в отставке.
Игорь не приходил сюда со дня отъезда в город. Слишком болезненны были, чувства, что рождались внутри при мыслях о старике. А вернее о его смерти, возможной причиной которой был Игорь.
Он не пришел бы сюда еще лет сто, если бы не испытывал острой потребности разобраться в себе. Найти решение. Найти выход из сложившейся ситуации.
Ему некуда было пойти, не у кого спросить совета. Не было места, где он мог бы заглушить отчаянно рвущееся из груди чувство неполноценности, собственной немощности и безнадежности.
Старик помогал ему, давал непрошеные советы, которые жутко бесили Игоря, но в конечном итоге всегда шли на благо.
Поэтому, Игорь, с глупой надеждой найти решение, сидел уже третий час на обледенелой скамье и ожидал озарения. Может старик шепнет ему с небес хоть пол слова, даст намек. Он примет пусть даже самый дурацкий совет и будет рад. Пусть хоть подаст знак.
Что ему делать и куда идти? Что предпринять, чтобы перестать испытывать эту колющую его внутренности никчемность?
Почему все снова полетело под откос?
На работе отправили в отпуск без оплаты — заказов зимой было мало, и мастер старался делать все сам, забирая всю выручку себе.
От тренировок он отстранен.
Приехал проведать мать, хотел быть полезен хоть в чем-то, решил навести порядок во дворе. Спилил нависающие над окнами дома ветки старой яблони, наколол дров, разобрал и выбросил хлам в кладовой. Решил убрать висевший на дереве боксерский мешок, который от времени и мороза потрескался и готов был развалиться от одного удара. Только отвязал, как из дома босая и одетая в один застиранный халат на мороз выскочила мать и накинулась на него с кулаками:
— Не смей его трогать! Немедленно повесь на место! — кричала мама, хаотично лупя его кулаками по груди и лицу. Игорь перехватил мамины руки и непонимающе на нее уставился, видя злые слезы, блестящие в ее глазах.
— Зачем, мама? Кому он нужен?
— Я сказала повесь! — взвизгнула мама и принялась яростно вырываться из цепких пальцев сына. Несколько минут пиналась, дергалась, рвалась. Но, потеряв силы, затихла. Из ее глаз нескончаемым потоком полились слезы.
Игорь смотрел на полные мольбы глаза матери, чувствовал горячие слезы, падающие прямо на его руки, и вдруг понял: мама до сих пор ждет отца. Ждет его возращения. Бережно хранит его вещи в шкафу. Во всем их доме, загаженном до неприличия, единственно чистым местом остается стеллаж с медалями и чемпионскими поясами отца, которые он по непонятным для Игоря причинам, оставил и забыл вместе со своей семьей. Она ждет его уже десять лет, несмотря на его предательство. Несмотря на то, что он ее никогда не любил. Несмотря на то, что он так легко их бросил.
