И народила целую свору волчат, а что было дальше…
— Саш, что ты там пишешь? — любимый подошёл внезапно, испугав до чёртиков.
Я дернулась было к ежедневнику, собираясь скрыть его от хищных глаз наглеца, но было уже поздно.
— Эй, это личное! — подскочила со стула, когда Дима уже вовсю рассматривал накарябанные моим неразборчивым почерком надписи.
— «Искры в его глазах сводили с ума, заставляли желать большего. Как минимум, провалиться под землю, а как максимум…»
— Отдай! — зашипела не хуже разъяренной кошки, попытавшись отобрать свое сокровище.
— Нет-нет, стой, я ещё не дочитал, — мужу достаточно было вытянуть руку выше, чтобы я не смогла ничего противопоставить.
Иногда жалею, что каблуки нельзя носить в квартире! Это же преступно быть таким высоким!
— Волков! — сердце забилось чаще, когда муж пролистнул страницу дальше и растерял былое веселье.
— Ты беременна? — серьезно вопросил он, а я забыла как дышать.
Вот зачем? Зачем я начала вести личный дневник? Кто меня просил?!
— Эм, ну…
— Кажется, нужно пришла пора менять место жительства, — одним движением захлопнув ежедневник, Дима положил его на стол и впился в мою сжавшуюся от страха фигурку.
Он недоволен? Зол? Мы никогда не обсуждали с ним наших общих детей, стараясь отшучиваться и огибать эту тему.
Какие дети, когда до сих пор чувствуешь себя ребенком? И все же… самое прекрасное чудо обычно нисходит тогда, когда меньше всего ждёшь.
— Мне? — сглотнув, пугливо отступила и обхватила пока ещё плоский живот.
Для себя я уже решила давно. Свое дитя никому не отдам. И даже если мне придется растить его одной, с разбитым сердцем и душой навыворот, то…
— Нам, — заметив мой испуг, нежно улыбнулся муж и подмигнул, возвращая краски моему миру. — Думаю, в этом месте свора волчат не поместится.
Он сделал один шаг навстречу. Я сделала второй.
— Ты не злишься? — виновато вопросила, удерживая его взгляд.
— Я счастлив, как никогда, любимая. — обняв и закружив меня, заявил тот, кто однажды так нагло украл мой первый поцелуй. — Но, богом клянусь, ещё раз назовешь меня волком, я тебя действительно покусаю.
Конец первой книги
