— Маменький сыночек, — прошептала язвительно вслед уходящему преподавателю, намеревавшемуся занять водительское кресло.
— Что ты сказала? — замер он, придерживая рукой открытую дверцу.
Я в ту же секунду почувствовала себя невероятно маленькой и жалкой под его уничижительным взором.
— Погода шикарная, так и просит свалить в закат. Да побыстрее, — зажмурившись словно из-за лучей солнечного света, пробурчала ненавязчиво.
— Свалишь. Как только всё объясним маме, так сразу, — предпринял попытку успокоить меня преподаватель.
— Вот и замечательно, — попыталась проникнуться его позитивом. Но, откровенно говоря, получалось плохо.
— Изумительно я бы даже сказал, — вторил голос Дмитрия, выражающий крайнюю степень мрачной язвительности.
— Супер, — это я уже сказала, когда заняла пассажирское сиденье, впервые оказавшись в салоне столь дорогого автомобиля. Не в пример оценочной стоимости моего внешнего вида.
— Исаева, мы тут в синонимах соревнуемся? — усмехнулся мужчина, заводя машину.
Я не стала и дальше продолжать отстроить, посчитав это выше собственного достоинства. Пусть и казалось со стороны, что у меня его не особо много было, однако, вестись на явную провокацию — поступок детсадовский.
И так, пребывая в лёгкой обиде на предвзятость собственного преподавателя и его манипуляции, я и добралась до многоэтажки в элитном районе города.
Никогда бы не подумала, что в таком доме может жить мать Дмитрия. Не то, чтобы я завидовала, но…
Здание моего отчего дома никогда бы не сравнилось с подобными произведениями архитектурного искусства.
— Здравствуй, мам, — уже когда мы оказались на самом последнем этаже дома, Дмитрий выставил перед собой букет вульгарно красных роз, которые заранее припрятал на заднем сидении автомобиля
— Сходи, поставь в вазу, — поморщилась роскошная женщина, открывшая дверь.
Никогда бы не подумала, что такая женщина может оказаться не то, что матерью взрослого мужчины — вообще рожавшей. Тонкая подтянутая фигура, идеальная укладка, шикарный наряд и взгляд, пепелящий меня.
Внутренне я вся сжалась. Мне, конечно, не стоило ожидать теплого приема. Какая мать вообще способно примет девицу в подобном моему наряде?
Честно говоря, на то и был расчет, и все же… Было неприятно.
— Ты нам не подходишь, — прямо с порога озвучила свой вердикт эта нереальная женщина, но все же отодвинулась, пропуская меня внутрь.
Дмитрий к тому времени уже скрылся в недрах квартиры, позже, как я выяснила, оказавшейся пентхаусом.
— Не очень-то и хотелось, — только и буркнула я себе под нос, делая шаг в бездну.
Многие ли прыгали в пропасть, зная что впереди ждёт погибель? Разве что те, у кого совершенно точно была страховка. У меня же таковой точно нет.
— Снимай ходули, потом покрасуешься, — приказным тоном командует дама, иначе я ее охарактеризовать не могла. — В моём доме всё по фен-шую.
— У вас чудесно, — мельком осмотревшись, признаюсь нехотя.
Не стала упоминать, что впервые вообще бывала в пентхауса. Для таких, как я, любое помещение, оформленное по-последнему писку моды, было бы изящным. А тут и живые растения и технологии, стоящие больше, чем один учебный год в вузе.
— Нравится? — внезапно сменила кнут на пряник женщина, разомлев от похвалы. — Это ты ещё сад не видела.
Что, простите? Неужели так просто войти в милость таких женщин?
— А что там, в саду можно не видеть, — Дмитрий появился, словно черт из табакерки, вмешавшись в нашу милую беседу ни о чем.
Как раз вовремя. До момента, пока мой мозг не начал разрываться что удивления, что здесь еще и сад есть.
— Мама, не вздумай показывать Жене свой рассадник заразы, — предостерегающе просит мужчина, будто бы выражая заботу.
Но я-то понимала, что это лишь игра.
И почему-то мне казалось, что его мать тоже понимала.
— Конечно, дорогой мой, — улыбнулась она сдержанно. — Я, кстати, Зинаида. Можно просто Зина. Вообще, друзья называют меня Идой, но…
— Мам, — перебил ее Дмитрий. — Я сделал то, что ты хотела. Давай уже быстрее покончим с этим.
Сказал и двинулся вперёд по коридору, свет в котором был настолько ярок, что можно ослепнуть.
— Вот грубиян. И как только ты его терпишь, — негодующе покачала головой Зинаида.
— С трудом, — честно призналась, наконец разобравшись с убийственной обувью. А следом поразилась. Неужели я действительно сейчас услышала то, что услышала?
— Знаете, я представляла Вас иначе, — пробормотала неверяще.
— Если ожидала встретить эксцентричную старую дрянь, то уж поверь, — глаза Зинаиды блеснули задорным блеском. — Ты не прогадала.
Улыбка на ее лице воспринялась мною как предвестница всех мук ада.
Боже, куда я попала?
Глава 11.1
— Ма! — грозный оклик Дмитрия со стороны, где предположительно находилась кухня (или столовая, что у них тут?) стал для меня спасительным.
— Уже идём, дорогой мой, — хищное выражение лица женщины вмиг преобразилось, став наигранно радушным, а из глаз исчезла угроза, уступив место лукавству.
Ещё когда актриса? Черт-те что, а не семейка!
Когда Зинаида грациозно проследовала в сторону зовущего ее сына, я не сдвинулась с места. Мне необходимо было хотя бы пару секунд на передышку, чтобы переварить все увиденное и услышанное.
И пусть убеждение в том, что я зря сюда пришла, никак не хотело отпускать, давать заднюю не планировала.
Знаете ли, даже оказавшись в волчьем логове, надеешься выбраться живым. Вот и я надеялась. Даже перекрестилась на всякий случай, хоть и не была крайне религиозным человеком.
Хотела уже плюнуть три раза через плечо и постучать по дереву, приговаривая нечто в стиле "чур меня, чур", но не успела.
Дмитрий застал как раз момент, когда я взглядом искала поверхность, о которую можно было бы отбить свой кулак.
— Что ты делаешь? — в его голове клокотало недовольство.
Мной? Ситуацией в целом? Кто ж его знает.
— Я ничего не ворую, — пожалуй излишне торопливо вскинула раскрытые ладони перед собой, показывая, что те пусты.
— Это я уже понял, — сказал серьезно, а следом… внезапно хохотнул смягчившись. — Пойдем. Я вас по очереди за ручку что ли должен приводить?
Словно по указке, мой взор тут же сместился на его руки. Крепкие, обтянутые тонкой тканью белоснежной рубашки, ведь пиджак он успел скинуть. В горле привычно встал ком.
— Ну, своей маме Вы хотя бы не грозились незачетом, — заторможено пробормотала, задумавшись над вопросом: почему у столь гадкого преподавателя такие руки?
