* * *
Они принялись кружить друг напротив друга, осторожно ступая по мягкому, ненадежному мху. Джеггред скосил глаза вниз и увидел колотую рану в плече. Он недовольно приподнял бровь, потом высунул язык. Черный шершавый язык медленно вылизал рану. Когда Джеггред улыбнулся в очередной раз, его острые клыки были испачканы его же собственной кровью.
«Просто держи дистанцию, — говорил себе Рилд. — Держи дистанцию и следи за руками».
Дреглот атаковал снова и опять высоко поднял когтистые руки. Рилд держал широкий тяжелый клинок Дровокола параллельно земле. Все, что ему нужно было сделать, — это присесть, прыгнуть вперед, потом распрямиться и встретить опускающуюся руку противника.
Мастер Оружия нападал и защищался в точности так, как если бы огромный коготь был клинком. Джеггред выбросил вперед меньшие руки так резко и стремительно, что Рилд едва успел закрыться. Дреглот сам напоролся рукой на лезвие. Рилд почувствовал рывок, потом клинок высвободился. Брызнула кровь. Правая, меньшая рука Джеггреда, вращаясь, пролетела по воздуху и с глухим стуком упала в мох.
Рилд не дал себе времени порадоваться тому, что отрубил одну из рук дреглота. Он отступил назад, подальше от струи крови, бьющей из обрубка. Джеггред издал вопль, жуткий и оглушительный, и быстро попятился.
Отлично зная, что полудемон способен мгновенно изменить направление, Рилд тоже отступил, хотя и не так далеко.
— За это ты заплатишь своими руками и ногами, щенок! — процедил Джеггред сквозь стиснутые зубы. — Когда я пришел сюда убить тебя, я выполнял приказ, но теперь... — он шевельнул обрубком, из которого все еще толчками била кровь, — теперь это личное.
* * *
Наступила живительная тьма, во время которой Громф попеременно то впадал в недолгое Дремление, то вел доводящие его до бешенства разговоры со всетой же горсткой крылатых хафлингов, то занимался прорицаниями.
Темнота давала желанный отдых измученным светом глазам Архимага. Ему и прежде приходилось проводить ночи под открытым небом, хотя и нечасто, и звезды он видел. Звезды в Зеленых Лугах казались чуть более яркими, чем на Фаэруне. Громф не настолько хорошо в них разбирался, чтобы уловить разницу в их количестве и расположении здесь и на Фаэруне, но знал, что разница есть. Так или иначе, Зеленые Луга были совсем другой реальностью.
Игольчатые растения, которыми были покрыты склоны холмов, он тоже видел прежде. На торговом языке Верхнего Мира это называлось травой. Хафлинги Зеленых Лугов называли это «енс». Тут были и другие вещи, знакомые ему по Верхнему Миру: цветы, деревья и тому подобное. Это заставляло Громфа задумываться, а нет ли у него под ногами некоего подобия Подземья, потом он напоминал себе, что он пробудет здесь слишком недолго, чтобы искать его.
Хафлинги, встретившиеся ему, едва терпели его. Похоже, малый народец был вовсе не рад заполучить его сюда. Тот, кто называл себя Диетр и утверждал, что он с Фаэруна, смотрел на мага с недоверием, но чего-то ждал от него — чего-то, о чем не хотел или не мог попросить. Как бы они ни относились к Громфу, все хафлинги отличались доверчивостью и легкомыслием. Они были гостеприимны и готовы помочь. Они приносили ему еду, которая делилась на две категории: нечто вроде хлеба, плавающего в густой ароматной подливке, или бесконечно разнообразные свежие сладкие фрукты. Ни то ни другое Громфа особенно не привлекало, но он ел Достаточно, чтобы получаемой энергии хватило для подготовки заклинаний и восстановления сил перед возвращением в Мензоберранзан.
Громф не отходил далеко от места, в котором появился в этом мире. Казалось, все Зеленые Луга одинаковы: бесконечные открытые пространства, поросшие зеленой травой и другими растениями. Громф не увидел никаких строений, и похоже было, что хафлинги живу т под открытым небом, медленно, но постоянно перемещаясь с места на место.
Когда свет вернулся, Громф понял, что пора в путь Он сотворил последнее из череды прорицаний, которые должны были помочь ему вернуться не просто на первый Материальный Уровень, но попасть на Торил, в Подземье под Фаэруном, и непосредственно в Мензоберранзан. Это была задача не из простых, и Дирр, конечно, не ожидал, что сумеет с нею справиться, но ведь Дирр не ожидал и того, что Громфу удастся освободиться из заточения. Возможно, упорство, с которым личдроу недооценивал его, даст Громфу возможность победить.
Архимаг поднялся, заслонил глаза от вездесущего света и увидел, что к нему приближаются Диетр и одна из женщин с очередным подносом с фруктами. Диетр нес мех с водой.
— Мы подумали, может, ты захочешь позавтракать, — сказал Диетр.
Хафлинг глядел на Громфа все с тем же выражением неясной надежды и страха. Женщина, казалось, вовсе не замечала его.
— Я сыт вашей едой по горло, — ответил Архимаг, — и я покидаю эту вашу дурацкую равнину.
— Дурацкая равнина? — повторила женщина. Ее равнодушие разом сменилось гневом. — Кто ты такой, чтобы хулить Зеленые Луга?
— А кто ты такая, чтобы вообще разговаривать со мной? — бросил Громф.
Он ждал ответа, но единственным, чего дождался, стала кривая усмешка крылатой женщины. Глаза Диет-ра перебегали с одного на другого, он задышат чаще, словно ожидая чего-то.
— Оставьте меня в покое! — приказал Громф.
Поскольку хафлинги не повернулись немедленно, чтобы уйти, Архимаг вскинул бровь. Женщина изо всех сил старалась не отводить взгляда, вот только сил этих хватило ненадолго.
— Вы когда-то были живыми, так? — спросил ее Громф.
Ни один из хафлингов не ответил.
— Этот, — Громф ткнул пальцем в Диетра, — был живым, материальным существом на Фаэруне. А ты где жила до того, как попасть в этот ваш Великий Рай?
И снова женщина ничего не ответила.
— Допускаю, что я излишне любопытен, — продолжал Громф. — Если ты умерла в том мире, откуда пришла, и твоя душа попала сюда, чтобы вечно покоиться с миром, то что произойдет, если я убью тебя здесь? Попадет твоя душа куда-то еще или ты будешь предана небытию? Может, какой-нибудь из ваших хилых божков остановит меня? Даже бог хафлингов на своем родном Уровне может причинить некоторое беспокойство, но попробовать стоит — это может оказаться забавным.
— Если ты думаешь, что можешь убить меня, чужак, — презрительно бросила женщина, — так попробуй или заткнись.
Громф улыбнулся, и, должно быть, именно это заставило Диетра наконец шагнуть вперед, примиряюще выставив перед собой руки.
— Успокойтесь, — сказал он. — Успокойтесь, вы оба. Громф рассмеялся.
— Так-то лучше, — заметил Диетр с улыбкой на ангельском личике. — Если многоуважаемый дроу желает покинуть нас, то он, конечно же, волен идти своей дорогой.
— Здесь не место никакому насилию, — произнесла женщина уверенно и решительно. — Если я должна разорвать тебя в клочья, чтобы...
— Нас всех уже разрывали в клочья по меньшей мере однажды, верно? — заметил Диетр. — И повторения никто не хочет, так что давайте будем друзьями.
