Пятеро портальных драконов были одинаковы до мелочей, а такого бывалого путешественника, как Вейлас, надолго одурачить было невозможно. Не успели драконы трижды взмахнуть крыльями, как Вейлас уже знал, что они такое.
Не все безделушки на рубахе проводника были магическими, но маленький овальный латунный значок был, и Вейлас дотронулся до него и побежал. Тепло его пальцев пробудило магию, и хватило одной мысли, чтобы та обрела силу. Все это произошло совершенно беззвучно, и Вейлас не выдал себя ничем.
Данифай тем не менее остановилась, предоставив проводнику гадать почему.
Столь же сбитые с толку портальные драконы то ненадолго остановились, хлопая крыльями, мешая д другу и едва избегая столкновений.
Данифай улыбнулась драконам — все пятеро так рвались разорвать ее в клочья когтями, похожими острые ножи.
— Поосторожнее. Оглянись, — сказала она. В ответ все пять пастей одновременно осклабилис - в зубастой ухмылке.
Вейлас выпустил стрелу, и четыре его порожденных магией копии сделали то же самое. Маленький латунный овал — хранилище заклинания, специально созданного древним магом, секреты которого были давным-давно утеряны, — сделал свое дело, и теперь на каждого из пяти портальных драконов приходилось по Вейласу.
И на каждого из пяти портальных драконов приходилось по стреле.
Дракон, наверное, услышал их или почувствовал каким-то иным образом, а может, взяло верх его любопытство. Каждая из тварей обернулась и получила по стреле в правый глаз. Четыре стрелы исчезли ч тот же миг, как угодили в фальшивых драконов, и драконы эти исчезли тоже. Остались лишь одна настоящая стрела, один настоящий дракон и один настоящий глаз.
Удар был такой силы, что дракон вздрогнул и отшатнулся.
Вейлас понимал, что дракон видит его — все пять его подобий — своим единственным уцелевшим глазом.
— За это, — проскрежетал портальный дракон, — я съем тебя живьем...
Вейлас выхватил крури, и его двойники сделали то же самое. Дракон, из выбитого глаза которого струилась кровь, даже не стал выдергивать стрелу, все еще торчавшую в глазнице. Вместо этого он ринулся в атаку, подняв крылья, растопырив когти, раскрыв пасть.
Вейлас отступил в сторону, в мертвую зону, невидимую дракону. Существу явно никогда прежде не доводилось сражаться, будучи одноглазым, и оно попалось на эту уловку. Вейлас дважды стремительно полоснул его ножом — ответом на каждый удар было низкое раскатистое рычание.
Дракон бросился на него, и Вейлас прыгнул вперед и вбок, подставив под удар одно из своих подобий. Лапа портального дракона ухватила двойника за плечо, а в миг, когда один коготь вонзился в живот фальшивого проводника, иллюзия исчезла.
Дракон взревел от досады, и Вейлас атаковал его снова. Существо увернулось и щелкнуло челюстями — опасно близко от настоящего темного эльфа. Когда единственный глаз дракона прищурился и вспыхнул, проводник понял, что тот распознал его.
Вейлас отпрянул в мертвую зону, пятясь и петляя, чтобы запутать дракона и заставить свои изображения плясать вокруг него. Чудовище сначала зацепило когтем еще одно из них, потом при помощи зубов уничтожило третье.
Вейлас следил за тем, как исчезают иллюзии, и не сводил глаз с шеи портального дракона, когда тот пронесся мимо него на расстоянии вытянутой руки. Вейлас выискивал трещины, складки, хоть какое-нибудь уязвимое место на толстой, покрытой чешуей шкуре.
Он отыскал его и вогнал крури между чешуями, пробив кожу, мышцы, артерию и кость под нею. Кровь хлынула потоком. Дракон замахал лапами в сторону Вейласа, хотя все так же не мог видеть проводника. Умирая, чудовище сумело-таки задеть когтем последнего фальшивого дроу. Дракон начал падать, и Вейлас убрался в сторону. Узкая голова метнулась вперед на длинной гибкой шее, челюсти сомкнулись на плече проводника, смяв кольчугу и защемив укрытую под ней черную кожу.
Проводник вырвался, откатился и вскочил на ноги, выставив перед собой крури.
Новой атаки не последовало. Портатьный дракон неуклюже растянулся на дне пещеры. С каждым затухающим ударом сердца струя крови била все реже и слабее.
— Всегда знал... — выдохнул умирающий дракон, — что это будет... дроу.
С этими словами портальный дракон умер, и Вейлас задумчиво приподнял бровь.
Он отошел от пропитанного ядом трупа и убрал крури в ножны. Данифай нигде не было видно. Вейлас не знал, убегает ли она обратно по тому пути, которым они пришли сюда, или же прячется где-то в тени.
Пожав плечами и бросив последний взгляд на портального дракона, Вейлас повернулся и пошел к покинутому монастырю. Полагая, что пленница Дома Меларн в конце концов вернется в пещеру, к порталу, который был их целью здесь, Вейлас полез в огромный, уныло выгнутый рот.
Внутри полукруглого сооружения находились две высокие, отдельно стоящие колонны. Больше там не было ничего, кроме спертого воздуха и высокой стены пещеры. Остальная часть сооружения терялась во тьме, и оттуда тянуло едким запахом портального дракона.
Данифай стояла между колоннами, перенеся вес на одну ногу и положив руку на пояс.
— Он мертв? — спросила она.
Вейлас остановился в нескольких шагах от нее и кивнул.
Данифай огляделась, изучая безжизненные каменные колонны и невыразительную внутреннюю поверхность гигантского лица.
— Хорошо, — обронила младшая жрица. — Это и есть портал?
Когда она посмотрела на Вейласа, тот кивнул снова.
— Ты знаешь, как открыть его, — сказала она, не спрашивая, а утверждая.
Вейлас кивнул в третий раз, и Данифай улыбнулась.
— Прежде чем мы пойдем дальше, я хочу собрать немного яда, — заявила она, вытаскивая из висящих на красивом бедре ножен кинжал.
Вейлас прищурился:
— Яда портального дракона?
Данифай с улыбкой прошла мимо него, поигрывая кинжалом.
— Я подожду здесь, — сказал он ей.
Она продолжала идти, не потрудившись ответить. «Если и после этого она останется жива, — подумал Вейлас, — пожалуй, с ней можно иметь дело».
* * *
Фарон провел кончиком пальца по линии, которой днем раньше здесь не было, — по вене. Кровеносный сосуд вился вдоль костяного борта корабля хаоса. Через неравные промежутки от него ответвлялись более тонкие капилляры. И во всей этой штуке медленно, почти неуловимо пульсировала жизнь, согревая ее теплой кровью. Когда они впервые оказались на борту корабля хаоса, это была сплошная безжизненная кость. Пять дней, на протяжении которых Фарон добывал через врата младших демонов и скармливал их кораблю, все изменили. Корабль начал оживать.
— Он что, потом обрастет кожей? — спросила из-за его спины Квентл.
Фарон обернулся и увидел, что верховная жрица присела и разглядывает палубу, точно так же, как он только что обследовал борт.
