Леди негромко рассмеялась:
– Да, он с юношества такой. Вам не стоило думать о нем плохо. Его Высочество всего лишь пошутил, пусть и несколько неуместно, но он хороший, добрый юноша. И будет очень достойным правителем.
– Разве король Бодрик уже собирается на покой? – Я вскинула бровь. – Мне казалось, до смены эпохи еще не меньше десяти лет.
Соседка тут же замолчала. А я прикусила губу и осторожно покосилась на вполне себе здорового короля. Неужели Деррек хочет получить еще одно проклятье? Отцеубийцы нередко отхватывают посмертные дары от впечатленного родителя.
Завтрак завершился, и нас всех вновь поделили на лордов и леди – женский пол отправился в чайную гостиную, мужчины же скрылись за дверьми Каминного Зала.
Я, признаться, боялась разговора с королевой, но Ее Величество не удостоила меня беседой. Что, безусловно, радовало.
– Леди Ноэль, – рядом со мной опустилась Тариль, – не помешаю?
Я выразительно осмотрела пустое пространство вокруг себя и мягко ответила:
– Ничуть. Вы хотите узнать подробности дуэли?
– Не особо, – чуть поморщилась Тариль, – Ее Величество приглашает вас на чай. Сегодня, после ужина.
– Это большая честь, – осторожно ответила я, – мною будут приложены все усилия, леди Тариль.
– Я лично зайду за вами и не позволю ни одной придворной курице нанести вам обиду, – усмехнулась она. – Леди Арделия покинула двор, ее супруг, пребывая в изрядном духовном расстройстве, забрал супругу силой. Говорят, она кричала и звала на помощь.
– Но никто не помог, – усмехнулась я.
К нам с Тариль подошел слуга и, о чудо, поставил перед нами две чашки кавы.
– Долг платежом красен, – задумчиво проговорила Тариль и взяла чашечку. – Чтобы тебе помогли, надо и самой не проходить мимо чужих слез. Герцогиня же… Она не слишком сочувственна.
– Что ж, герцогский замок не домишко на отшибе королевства, – я осторожно прощупала почву, – там есть чем заняться.
– Вероятно, они постараются сделать еще одного одаренного ребенка, – хмыкнула Тариль.
– Вероятно, Стражи Колдовского Департамента смотрят куда-то в сторону, – горько усмехнулась я, понимая, что никто не помешает экспериментам герцога Терн. – Ибо мне страшно представить, как именно это происходит.
"И вот вопрос, кто я: истинно Пылающая колдунья или продукт темного, запретного ритуала?" – пронеслась в голове горькая мыслишка.
Тариль медленно кивнула, а после перевела тему:
– Многие леди благодарны вам и магистру. Теперь нам не приходится прятаться в своих покоях. Более никто не рискует запретить леди пить каву. И это прекрасно. Хотя у многих пропал запал: им нравилась не кава, а ее запретность.
– Значит, им больше не придется мучиться, – я пожала плечами, – а нам больше достанется.
– Истинно так, – согласилась Тариль.
Мы просидели за кавой со сладостями до самой дуэли. И все это время я чувствовала на себе чей-то изучающий взгляд.
– Фаворитка опять за занавесом прячется? – осторожно спросила я.
– О да, – с искренним удовольствием произнесла Тариль. – В этот раз слуги ей не полагаются: король был недоволен сварой. Моя королева в процессе скандала выглядела как истинная леди, в то время как эта дурища лаяла подобно беспородной шавке.
Распахнулись двери, и Кирион Тирн возвестил об открытии Дуэльного Зала. Вздрогнув, я с трудом поставила чашку на блюдце.
– Успокоительного?
– Нет. Все в порядке, – соврала я, и она лишь кивнула:
– Тогда я вас оставлю, моей королеве необходимо мое присутствие.
Тариль присоединилась к королеве, а я, расправив плечи, в стороне от всех следовала за Тирном. Точнее, за леди, которые следовали за Тирном.
Я пыталась взять себя в руки, но от подступающего ужаса на глаза наворачивались слезы. Все, что было спрятано глубоко внутри, нашло выход. Что, если у Кайра откроются раны? Что, если... Что, если его сердце остановится? Что, если принц нанесет подлый удар и я навеки потеряю Кайра?!
– Ноэль!
Резко повернувшись, я увидела Ликорис. В темном, почти черном платье с серебряным шитьем, она казалась чуждой этому месту.
– Мне удалось продавить приглашение во дворец, – выдохнула она, подходя ко мне. – Бедная моя девочка, как ты?
– Ты знаешь о дуэли? – тихо спросила я.
– О да, – выразительно проговорила она и, хихикнув, добавила: – В той мерзкой кровавой гостиной есть портрет и моего почтенного предка. Жаль, что ему не удалось его благое деяние.
Последнее подруга сказала едва слышно. И, видя, что двери в дуэльный зал вот-вот закроют, повлекла меня за собой.
– Хм, надо же, зал как зал, – пробормотала она, – я ожидала золота и помпезности, а тут...
– Пыль, – я кивнула на стены, – не всю успели убрать.
– Кажется, при дворе дуэли не в ходу, – хмыкнула Ликорис.
Мы протолкались к помосту – в основном благородных распихивала леди Доварнари.
– Свою победу я посвящу тебе, – крикнул мне принц, уже стоявший на помосте.
– Я не приму такого посвящения, – четко и резко произнесла я.
Вокруг помоста была зона отчуждения, зона, в которой горели и переливались полупрозрачные щиты – гаранты безопасности зрителей. Я, шагнув в эту зону, протянула руки в сторону Кайрнеха.
– Пусть с тобой пребудет вся моя любовь, Кайр. Удача тебе не нужна, ты великолепен, мой генерал. – Я смотрела только на него, и он, прижав руку к сердцу, поклонился, принимая мои слова.
Затем я шагнула назад, и Ликорис едва слышно проговорила:
– Умничка, принца перекосило так, что это все заметили. Ты мне только скажи, почему я не вижу связи Кайрнеха и его Теневого Источника?
– Ч-что?
– Связь с гранью, с изнанкой, – попыталась объяснить подруга, – то, что делает мастера теней магистром. Он ее спрятал?
– Я не знаю, – с отчаянием прошептала я. – Она могла исчезнуть.
– Только если исчез постоянный портал на ту сторону, – Ликорис пожала плечами, – но это что-то невозможное. Если только его никто не уничтожил.
На помост поднялся Кирион Тирн и, встав ровно в центре, громко произнес:
– Милорды, разойдитесь в стороны. Вы имеете право использовать заклинания до второго круга включительно. Дуэль признается завершенной в момент, когда один из дуэлянтов получит серьезное несмертельное ранение или же признает себя побежденным. Милорды, вы желаете примириться?
– Нет, – коротко произнес Кайрнех.
– Немыслимое предложение, – широко ухмыльнулся принц.
Он взмахнул рукой, как будто срывал с головы шляпу, и в распахнувшемся вороте рубашки я увидела сразу две слюдяные подвески на его шее.
