Король говорил.
Я не возьмусь пересказывать его речь в подробностях. Она была слишком для меня одухотворённая, проникновенная и красивая. У меня так при всём желании и учительском опыте не получится. Чтобы так говорить, надо, как минимум, самому быть королём. Но краткий смысловой пересказ её сводился к следующему: королевство в затруднительной ситуации. Дикие монстры жмут со всех сторон, а пахотной земли для прокорма жителей королевства не хватает. При этом, одну особенно плодородную долину, которую возможно из состояния «дикой» перевести в «окультуренную», облюбовал один особенно неприятный монстр, который не позволяет это преобразование произвести. И только лишь настоящий Герой… бла-бла-бла… может войти в неё и изгнать монстра, открыв людям путь и… бла-бла-бла… процветание, благоденствие, так далее, и тому подобное…
Король говорил хорошо. Выглядел величественно и просто одновременно... Чем-то на земного актёра Колина Фёрта похож был в соответствующей роли. Я даже заслушался. И чуть было не пропустил момент, когда сам должен был вставить реплику, дабы не поставить всех в неудобное положение этим. Но нет, успел отреагировать.
— Я выполню поручение, Ваше Величество, — акцептовал своё согласие на этот «Инстанс» я и поклонился. В тот же миг что-то в окружающем мире изменилось.
Не знаю, как это объяснить. Но что-то стало другим. Само пространство стало другим. Не таким, как до этого. Вроде бы оно осталось прежним, но… не прежним. Люди, вроде бы такие же, как секунду назад, но не такие… Чувствовалось, что я могу подойти и поговорить с каждым из них. Они даже что-то будут отвечать. Но это что-то будет иметь смысл и силу только для меня и только в этом странном пространстве-состоянии. Очень возможно, что когда (если) я из него вернусь в мир обычный, то они этих разговоров даже и не вспомнят… или вспомнят. Но какие-то несостыковки будут точно.
Забавное ощущение.
***
Глава 52
***
Изменилось всё. И все. Кроме Графа. Вот он продолжал восприниматься мной точно так же, как и до моего акцепта. Возможно, виной или причиной того был ещё один акцепт, совершенный мной и им ранее. Ещё до того, как мы вошли в Тронный Зал.
Акцепт был совершён так же, как и сейчас, устным заявлением: Граф Лоруан Де Флёр испросил разрешения присоединиться к моей Группе. Я, так же, устно, акцептовал согласие на его присоединение к моей Группе.
В тот момент не произошло ничего: гром не грянул, небеса не разверзлись, Голос ничего не объявлял в моей голове, не появилось никаких индикаторов, иконок или полосок в углах области видимости. Ни-че-го! Мы просто сказали по «ритуальной» фразе и, открыв двери, пошли в Тронный Зал.
А вот сейчас, именно сейчас я понял, что всё, оказывается, совсем не так просто. И, видимо, совсем не так безобидно… Не стоило забывать, что этот мир, это совсем не тот мир, к законам которого я успел за свои тридцать девять лет привыкнуть. Вот оно — очередное напоминание, оно же — наглядная демонстрация, что «здесь вам не там!».
А Король, между тем, достал откуда-то из складок мантии карту и протянул её мне. Я карту принял. И, не разворачивая, спрятал в свою сумку. Почему? Не знаю. Из вредности, наверное. Очень уж жадный и жаждущий взгляд был у Графа, брошенный на этот сложенный лист бумаги в тот момент, когда ему казалось, что я не вижу этого.
А я вот увидел. Виду, правда, не подал. Сказалась учительская привычка. Учитель ведь, что? Он видит практически всё, что происходит в любой момент времени в его классе. Вот только реагировать предпочитает далеко не на всё. Некоторым вещам или событиям, он предоставляет возможность оставаться им «незамеченными». Иначе: на всё реагировать — никаких нервов не хватит.
Собственно, приём на этом окончился. Нас дежурно-вежливо выпроводили из Зала. Потом Граф проводил меня до конюшни, где оседлал жеребца себе… и мне.
Коня. Мне. Тому, кто сроду на них не ездил. Хороший прикол. Мне понравился. Чёткий. Он же — маленькая, но до крайности эффективная месть. А хорошая месть — она ведь всегда именно такая: маленькая, но очень чувствительная. Большая или Великая месть — хороши для книжек, для приключенческих романов, но не для жизни. Почему?
Тут всё просто: «Тот, кто посвящает свою жизнь мести, роет две могилы». Это слишком верное высказывание, чтобы даже как-то его комментировать. Класть всю свою жизнь, лишая себя счастья, возможности иметь нормальную семью, любимое дело, свой угол, детей, сад, внуков, правнуков… на то, чтобы испортить жизнь другому? Это надо быть психически больным человеком. Человек нормальный, адекватный никогда такого делать не станет. Просто, потому что он нормален и адекватен. Но вот так вот: подкинуть неприятному или насолившему тебе чем-то человеку проблемку на ровном месте, при том, что самому тебе она ничего стоить не будет, не потребует каких-либо заметных усилий — это да. Это приятно. И это сплошь и рядом. Практикуется повсюду и всеми.
И даже воспринимается без особой обиды. Как должное… правда, это обстоятельство, то, что обиды не испытываешь, совершенно не отменяет того, что подкинутую неприятность или неудобство, придётся преодолевать, превозмогать, терпеть, тратить на это время, нервы и силы.
А я не хочу.
И я никому больше ничего не должен.
Так что, я с удовольствием пронаблюдал весь процесс оседлывания коня для моей героической задницы целым Графом, после чего…
— Я на этом не поеду, — скрестив на груди руки, заявил я. Выражение лица Лоруана, в этот момент было просто бесценным. Эта смесь непонимания, подозрения, скрытого разочарования, понимания того, что я — дурак, а дурака, который упёрся рогом, можно убить, но нельзя заставить… постепенно переходящее в неприкрытое желание меня-таки убить. Прямо тут, прямо сейчас.
Но мужик с собой справился — профессионал. Не петушок какой-нибудь молоденький и гонористый. Нет. А жаль. С зелёным «гонориком» было бы проще. От того всегда понятно, чего ожидать. Сколько я таких уже видел. Но нет — этот профи. Умеет засовывать личное куда-нибудь поглубже, туда, где оно делу не помешает, чтобы оно там копилось до поры, до времени. До того момента, когда это личное можно будет выплеснуть без вреда для дела. Для стоящей задачи. Плохо.
— А раньше сказать не мог? — всё же, часть его эмоций вырвалась из тисков самоконтроля.
— Мог, — не стал врать я. Вообще не люблю врать. Кому-то такое умение дано, кому-то нет. Мне нет. Моё враньё раскалывают на раз-два. Ну а «не можешь срать — не мучай жопу». Так что: либо правда, либо молчанье, если правду говорить не готов. — Но ты был так увлечён, так уверенно действовал. Может быть, у тебя причины какие-то на это имелись помимо маленькой бытовой мести и желания посмотреть на страдания зарвавшегося героишки? Могло же быть такое?
— Могло, — оценил мою откровенность Граф. И даже улыбнулся, признавая, что этот «раунд» остался-таки за мной. И это тоже был показатель. Показатель того, что не мальчик Лоруан, а мужик. Крепкий, не мало повидавший, опытный. Спокойный и уверенный в себе, которому нет необходимости что-то доказывать другим… Вот себе — да. Себе самому мужик до самого конца жизни что-то доказывает. Что-то, подчас, известное только ему самому. Понятное только ему самому. — И что ты предлагаешь? Как до места добираться будем?
