Он был не настолько глуп, чтобы соблазниться ею. Он повернулся, чтобы идти дальше.
Что-то взъерошило щетинки на его лапах… взмахи гигантских крыльев.
Мгновением позже на уровень его глаз поднялась огромная голова. Здоровенный глаз с узким щелевидным зрачком, большой, как суповая тарелка, и сморщенный, как чернослив, уставился в щель.
— Не так быстро, маленький орк, — прошелестел надтреснутый голос.
Насмерть перепуганный, Джуб попытался бежать, но вдруг оказалось, что он не может двинуться. Сердце его отчаянно колотилось, от частого дыхания брюшко ходило ходуном. Он отчаянно приказывал своему телу двигаться, но оно не повиновалось. В ужасе — должно быть, драколич мог видеть сквозь его паучью личину и понял, кто он такой, — Джуб злился на самого себя. Пойди он прежней дорогой, вместо того чтобы пытаться срезать путь, ничего этого не случилось бы.
Кончики двух когтей просунулись в отверстие, зажав Джуба между собой. Он задохнулся, когда они кинжалами впились в его бока. Драколич вытащил его из щели и прошептал что-то. Магия филактерии Джуба рассеялась, и к нему вернулся облик полудроу. Дыхание существа едко отдавало кислотой.
— Я предупреждал вас не лазать здесь, — произнес драколич шепотом, хриплым, как у умирающего человека. — Мы же договорились.
Паралич, сковавший тело Джуба, начинал проходить.
— Простите, — выдохнул он. Надежда захлестнула его. Драколич не знает, что он шпион: существо думает, что он Селветаргтлин! — Я не хотел нарушать договор. Я думал, что это самый короткий путь наверх. Я не знал, что он ведет в ваше логово.
Говоря, Джуб безуспешно пытался активировать свою филактерию. Если бы он смог внезапно обратиться в муху, быть может, ему удалось бы улететь в трещину и спастись. Он был бы слишком крохотным, чтобы неумерший ящер мог его схватить. Однако драколич, похоже, начисто высосал из филактерии всю магию.
Чудовище зависло в воздухе, лениво взмахивая крыльями, его большие сморщенные глаза злобно уставились на Джуба.
— Тебя предупреждали, — прохрипел драколич.
Потом он вдохнул, заполняя легкие. Едко пахнущий кислотой воздух сочился сквозь щели между чешуйками, там, где когда-то были грудные мышцы.
Джуб собрался с духом. Значит, конец. Он должен умереть. По крайней мере, он не подвел Квили. Быть может, когда они встретятся с ней снова в царстве Эйлистри, она улыбнется и поблагодарит его. Быть может, ласково возьмет его за руку и…
Драколич выдохнул. Струя кислоты ударила Джуба в грудь, мгновенно прожгла насквозь мышцы, кости и легкие, расплавив позвоночник. Туловище его переломилось надвое, как у сломанной куклы, сожженная кислотой плоть сползала с костей. Была одна короткая вспышка боли, жуткой, слепящей.
Потом пришло серое забытье и утешающая песня, она ширилась и нарастала, унося его боль прочь.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Дайрн смотрел на голову, которую Даурготот швырнул на пол пещеры. Ужасный трофей был сильно изъеден кислотой, но оставшееся позволяло определить, что незваный гость был полукровкой — помесью дроу и орка, судя по чересчур большим резцам.
— Мы с тобой заключили соглашение, — прошипел огромный черный дракон.
Виднелись лишь его голова и шея. Туловище погрузилось в озеро, занимающее один конец пещеры. Зловонная вода стекала с высохшего тела в озеро. Совсем недавно оно было чистым, а теперь сделалось грязным и вонючим, как гниющая помойка. Селветаргтлин придется расходовать магию, чтобы очистить его, прежде чем из него снова можно будет пить.
Драколич, явно раздраженный, хлестал в зловонной воде хвостом.
— Ты согласился, чтобы твои жрецы использовали только определенные части города и не тревожили меня.
— Он не из наших, — сказал Дайрн. — Должно быть, охотник за сокровищами из Верхнего Мира.
Кость заскрежетала о камень, это драколич провел когтями по каменистому озерному берегу.
— Он поднимался снизу. И мог явиться только откуда-то из окрестностей этой пещеры.
Дайрн напрягся:
— Ты уверен?
Жесткие мышцы заскрипели, когда дракон кивнул. Шкура его была черной как сажа, сморщенные глаза — словно огромные сдувшиеся мячи.
— Да, — прошипел он. — Его насыщенное кислотой дыхание было настолько едким, что глаза Дайрна заслезились.
Хмурый Дайрн недовольно взглянул на остатки головы полуорка. Челюсть болтается на остатке мышцы, от языка остался изъеденный кислотой обрубок. Губы сожжены начисто, торчат напоказ зубы. От головы осталось слишком мало, чтобы труп мог дать членораздельные ответы. Драколич поступил опрометчиво. Дайрн хотел бы знать, был ли незваный пришелец один.
Он поддел голову острием меча, перекатив ее:
— Он сказал и сделал что-нибудь перед смертью? Что-нибудь, чтобы ты смог понять, какой он веры?
— Он не мог говорить. Он полиморфировал себя в паука.
Дайрн ожесточенно втянул в себя воздух.
— Ллос. — Он прошептал это слово сквозь зубы, зло, как ругательство.
Это не сулило ничего хорошего. Должно быть, жрицы Эриндлина послали еще одного шпиона. Когда и этот тоже не вернется, они будут мстить, но, если все пойдет хорошо, изгнанники — Селветаргтлин, возглавляемые Дайрном, — уже скоро обретут постоянный дом и могущественного нового союзника, когда будут сорваны печати с Абисса.
— Ваше присутствие здесь привлекает нежелательное внимание, — заметил драколич.
— Согласен. — Дайрн поднял меч и положил тяжелый клинок на плечо. — Но наши силы готовы выступить. Я разошлю вызовы нашим рыцарям. Как только они закончат свои дела и соберутся здесь, мы начнем наступление.
Глаза драколича вспыхнули.
— А моя плата за камни и магию, чтобы настроить их?
Дайрн выдержал пристальный взгляд дракона.
— Секрет создания читинов, — пообещал он — неодолимый соблазн для Даурготота, веками пытавшегося с помощью магии вывести собственную уникальную породу слуг — и шестая часть нашей добычи в Подгорье в последующие шесть сотен лет.
Драколич смерил Дайрна зловещим взглядом:
— Смотри же, исполни свои обещания.
Дайрн поклонился. Меч качнулся на его плече.
— Именем твердой руки Селветарма, исполню.
* * *
Каватина шла по лесам вслед за Халисстрой. Святилище на озере Сембер осталось позади, всего лишь в двух днях пути, но они зашли в ту часть Кормантора, куда забредали немногие. Березы и вязы попадались все реже, уступая место огромным черным дубам со стволами корявыми, как башня мага. Между ними густо рос терновник, его длинные острые колючки рвали плащ Каватины. Халисстра пробивала себе путь через подлесок, терновые шипы ломались о ее прочную шкуру, как стеклянные.
