— Хм, убедительный аргумент.
Парень тронул сестру за плечо.
— Ты сама-то в порядке?
— Эй, у меня же теперь есть работа! Может, я даже присоединюсь к псовым братцам, — в ответ на удивленно вскинутую бровь брата Сантана пояснила: — Они вроде неплохо развлекаются.
— Но они же воины!
— Да. Зато могут принимать собачье обличье. Только не говори, что тебе никогда не хотелось побегать с ними по каньонам!
— Если уж говорить об облике майнаво, я бы предпочел кого-нибудь летающего.
— Это было бы клево: Томас с крыльями! — улыбнулась девушка.
— Слушай, когда закончишь школу, а я там устроюсь, можешь пожить у меня, если к тому времени тебя не оставит желание уехать отсюда.
Сантана сразу стала серьезной и немного грустной:
— Опять раскидываешься обещаниями.
— Но ты же знаешь, я никогда не отворачивался…
Однако закончить у Томаса не получилось. Сантана стремительно обняла его — да так крепко, что на мгновение у парня перехватило дыхание.
— Я буду скучать по тебе, — прошептала девушка и умчалась в дом.
Парень еще долго стоял и смотрел на захлопнувшуюся за сестрой сетчатую дверь. На крыльце сидела Тетушка, по обыкновению в компании пары ворон, но расшифровать выражение ее лица Томас не мог. Ему ужасно хотелось утешить сестру, только он понятия не имел, как это сделать. Как ни крути, он все-таки ее бросает. И принять это было нелегко.
Наконец Томас помахал Тетушке, забрался в пикап, запустил мотор и нажал на газ. Надо ехать, пока не передумал.
И вот теперь он здесь, снова оглядывается назад и в который раз ломает голову, правильно ли поступает. Ладно, все равно этого ему не узнать, пока по-настоящему не уедет. К тому же, как сказал Рувим перед прощанием: «Ты всегда можешь передумать и вернуться». Да, такие вот последние слова босса…
Парень развернулся, собираясь сесть за руль, и тут на крышу кабины опустился ворон. Склонив голову, птица внимательно посмотрела на него. Томас вздохнул:
— Ну и кто ты? Ситала или Консуэла?
Ворон не ответил.
— Заруби себе на клюве, ни с одной из вас я никуда не поеду!
Птица, однако, продолжала таращиться на него. Может, это вовсе не одна из могущественных сестер, а самый обыкновенный ворон? Беда в том, что в родных краях Томасу уже ничего не казалось обыкновенным.
Майнаво больше от него не прятались, и он пока не понял, хорошо это или плохо. Все-таки парню становилось как-то не по себе, когда с ним принимались делиться сплетнями птицы, устроившиеся на кактусах или деревьях, мимо которых ему случалось проходить. На опунциях и карнегиях возникали лица и передавали какие-то послания, смысл которых оставался ему покамест непонятен. Нежащиеся на солнышке ящерицы тоже что-то нашептывали, как и спускающиеся на нитях пауки. Растянувшаяся на полу фактории собака отпускала комментарии о каждом посетителе.
Голоса майнаво звучали у Томаса в голове — весьма сомнительный дар для шамана, даже столь неискушенного, каким он являлся. И что еще хуже, парень ловил себя на том, что постоянно изучает окружающую местность, выискивая какое-нибудь предательское указание, что все вокруг — подстава, картинки на досках! А если он задумывался над этим слишком долго, дело доходило до того, что земля принималась пружинить под ногами, а воздух — дрожать, словно на жаре. И так по минуте, если не больше!
— Знаешь, — снова заговорил Томас с вороном, — духовными провожатыми рода Кукурузные Глаза всегда были вороны. Вороны из Желтого каньона. И к воронам особой слабости мы никогда не питали, а после всего происшедшего — тем более. Так что привязывайся к кому-нибудь другому.
Птица подняла крыло и принялась чистить перья. Словно ей было совершенно плевать на слова пятипалого.
— Чтоб ты понимал, — подытожил парень.
Он бросил последний взгляд на убегающее в пустыню шоссе и забрался в кабину. Ворон взлетел, как только завелся двигатель, но никуда не делся — так и летел за машиной вдоль всей Захра-роуд. Оказавшись возле горловины каньона Расписное Облако, Томас подумал, не заехать ли попрощаться к Стиву, но в итоге лишь помахал рукой промелькнувшим за окном красным скалам.
Он подался вперед и посмотрел через лобовое стекло на небо. Ворон парил в вышине.
Чертова птица.
Томас включил радио и принялся перебирать станции, пока не наткнулся на специализирующуюся на музыке прошлых лет — как раз играли «Дай мне, дай мне, дай мне», один из первых хитов «Дизел Рэтс». Когда-то, задолго до его, Томаса, рождения, песня наверняка приводила слушателей в восторг. На нынешнем музыкальном ландшафте таким не место — слишком уж они сентиментальные, как, например, битловский хит «Она тебя любит». Но парень все равно сделал звук погромче и принялся подпевать, оставляя за собой милю за милей.
* * *
В мире грез все настоящее, даже если и не существует.
Сандра Каштури.
Говорящая ворона
Заключение
Прежде всего огромная благодарность всем моим читателям, восемь лет терпеливо ожидавшим (я надеюсь!) появления моего нового романа для взрослых. В этот период в издательском деле происходили крупные изменения, и мой литературный агент рассудительно посоветовал мне сосредоточиться на сочинениях для юношества, пока все не наладится.
Конечно, «Кошек Дремучего леса» и три романа о зверлингах я писал с превеликим удовольствием, однако после них меня охватило острое желание вернуться к своей первой любви — к фэнтези для взрослых. Я с энтузиазмом взялся за дело, но очень скоро в очередной раз открыл для себя древнюю аксиому: каким бы богатым опытом ты ни обладал, с каждой новой книгой приходится учиться писать заново. «Ветер в его сердце» оказался для меня сложным романом. У меня ушло более трех лет, прежде чем я смог вручить законченную работу своей жене Мэриэнн — как и всегда, я премного обязан ей за проделанный редакторский труд, который несказанно улучшил книгу.
И хотя действие романа происходит в вымышленной местности на юго-западе США, а многие персонажи относятся к равным образом вымышленному племени, я приложил немало стараний, чтобы подать всех своих героев с должным уважением, наделив индейцев вполне достоверной историей и богатейшей мифологией, а всех прочих просто постаравшись сделать вполне реальными людьми. Отдельно хочу выразить свое глубокое удовлетворение тем, что в современном литературном мире становится все больше индейских писателей. Я несколько лет читаю их произведения и, пользуясь случаем, снова призываю своих читателей уделить внимание этим замечательным авторам, чьи голоса обогащают наше межкультурное взаимопонимание и помогают развивать эмпатию друг к другу. Они заслуживают всяческой нашей поддержки.
