— Эх, обожаю эту тачку, — проговорила она. — Однажды обзаведусь такой же. Буду ездить на ней на церемонии, и все парни станут вздыхать: «Какая она потрясная!» Ну и грузовичок тоже заценят.
Томас рассмеялся. Если он однажды все-таки да смоется из резервации, церемоний ему вправду будет недоставать. На них Сантана и Ная всегда исполняли танцы с бубенцами, и парень никогда не упускал возможности полюбоваться их выступлениями. К тому же церемонии — праздник всеобщий, традиционалисты и казиношная клика только на них и уживаются. Одно время он подумывал переговорить с Сэмми Быстрой Травой насчет работы в казино — вот где можно срубить настоящие бабки! — но тогда Тетушка и мать от него точно бы отреклись.
Зрелище танцующих на церемонии девушек очаровывало не только Томаса. И прозвучавшую фразу «Какая она потрясная!» он, между прочим, слышал неоднократно от наблюдавших за Сантаной парней. Ей уже семнадцать — почти женщина! — и он, как старший брат, на всякий случай брал всех восхищенных на заметку, но больше ничего не предпринимал. О Нае таких замечаний пока не отпускали. Но она еще маленькая, ей всего-то пятнадцать, и Томас ревностно следил, чтобы младшей сестричке никто не докучал.
Прислушиваясь к гулу шин, парень подумал, что вполне разделяет чувства Сантаны к пикапу. Салон шевроле был реконструирован так же тщательно, как и ходовая часть. Причем почти все сделал сам Рувим с помощью племянника, Джека Молодого Оленя. А то, что оказалось им не под силу, завершили в городе, на станции «Санчез Моторворкс». Томас вспомнил широкую улыбку, озарившую лицо босса, когда тот наконец-то продал джип, и шевроле стал его основным транспортом. Естественно, теперь Рувим восстанавливает еще какую-то раритетную рухлядь на колесах.
— Раз тебе так нравится этот пикап, — Томас повернул голову к сестре, — попробуй его поводить.
Сантана так и подскочила на месте, устремив на него нетерпеливый взгляд.
— Правда можно?
— Конечно. Если меня похитят женщины-лани.
Девушка разом поникла.
— Вот теперь я очень хочу, чтобы они появились и украли тебя!
Какое-то время они ехали молча. Томас наслаждался ощущением езды, а Сантана долго крутила настройку радио, пока не нашла музыку по вкусу. Естественно, это оказался мексиканский рэп. К этому стилю Томас относился сдержанно, но вдруг поймал себя на том, что размеренно качает головой в такт музыке.
На полпути к каньону Расписное Облако Сантана выключила приемник и спросила:
— Слушай, а ты веришь хоть во что-нибудь из той фигни, о которой постоянно талдычат Тетушка и мама?
Томас мгновенно вспомнил недавний разговор с Рувимом. Сегодня все словно сговорились!
— Пожалуй, верю. Я замечаю кой-чего.
Все, теперь назад дороги нет.
К его удивлению, сестра как будто восприняла его ответ с облегчением.
— Правда? Я спросила, потому что… Ну… В общем, иногда мне кажется, будто я вижу то, чего по-настоящему и нет… Или никто другой на это не обращает внимания. Но я ни с кем не обсуждала свои видения. Боюсь, меня примут за чокнутую.
— Наверно, это у нас семейное, — отозвался парень. — Сегодня Рувим рассказал мне, что Рамона Морагу шаманству обучала наша тетя Люси.
— Да ладно! Издеваешься, да?
Томас покачал головой.
— Почему же тогда ты сам не говоришь о своей способности видеть? Тетушка и мама точно пришли бы в восторг.
— Вот ты сама и ответила на свой вопрос. Я и так переругался с ними из-за псовых братцев. Они хотят, чтобы я присоединился к ним.
— А мне нравятся псовые братцы.
— Еще бы.
Сантана хихикнула и пихнула его локтем в бок.
— Если они узнают об этом, — продолжил Томас, — наверняка заставят меня идти в ученики к Морагу.
— И что тут плохого?
— Я хочу убраться из резервации. Не прямо сейчас, конечно. Но однажды, надеюсь, все-таки получится отсюда слинять. А если я свяжусь с Морагу, то прощай мечты.
Девушка кивнула.
— Да, я сама частенько задумываюсь о том, как оно там, в остальном мире…
Они въехали на стоянку перевалочного пункта каньона Расписное Облако. Томас остановился, развернулся кузовом к тропе и заглушил двигатель. Брат и сестра вышли из машины.
— Ты раньше здесь когда-нибудь бывал? — поинтересовалась Сантана.
Томас покачал головой.
— Рувим сказал, поднимайся, мол, в каньон. Там не пропустишь.
— Ха! Мы ведь уже не в резервации, верно?
— Да, это уже территория заповедника.
— А я думала, в заповеднике жить нельзя.
— Понятия не имею, как ему удалось здесь поселиться, — пожал плечами парень.
Девушка помогла Томасу установить рампу, и он, выехав на квадроцикле из кузова, уже на земле удостоверился, что здоровенный баллон с газом надежно закреплен. Затем повернулся к сестре:
— Ну как, поедешь или подождешь здесь?
— Ты шутишь, да?
— Тогда запрыгивай, — усмехнулся парень.
8. Сэди
Эгги обнаружилась на скамеечке возле мастерской. Кажется, дремала. С полдесятка собак, мирно почивавших у ног старухи, с приближением Сэди с Руби разом поднялись. Девушка застыла на месте, когда свора окружила ее и принялась обнюхивать, при этом весьма ощутимо пихаясь.
— Оставьте ее, — невозмутимо бросила Эгги. — Теперь она живет здесь.
Собаки немедленно потеряли всякий интерес к Сэди и вновь развалились на земле и крылечке, где сидела старуха.
— А я думала, вы рисуете, — заговорила девушка, устроившись подле нее.
— Я и рисую. Просто обдумываю цвета. Обычно я смешиваю их на палитре, но иногда люблю посидеть здесь, представляя, как оно выйдет.
Девушка кивнула, будто бы поняла.
Эгги обвела рукой раскинувшийся перед ними пейзаж.
— И потом, такой вид полезен для вдохновения. Не зря наши предки назвали эти места Расписными землями.
Сэди окинула взглядом предгорье. Где-то вдали, едва различимый в лучах закатного солнца, маячил расплывшейся кляксой Санто-дель-Вадо-Вьехо. Ничего «расписного». Только жухлый кустарник да пустыня.
— Я на природу нечасто выбиралась, — призналась она. — То есть в такие вот места.
— А я никогда в городе особо не задерживалась, — отозвалась Эгги. — Так что по-настоящему сравнивать не могу, но все равно точно знаю, где мне больше нравится.
Сэди тоже знала, равно как и то, что выбор старухи не совпадет с ее собственным. И ни секунды не сомневалась, что если ей удастся развести эту Лию Хардин, она точно не станет здесь задерживаться.
