Сквозь стеклянные стены Анна оглядела окружавшие их офисы. Да, прежний формат компании из трех человек остался в прошлом.
— Я знаю, вы предлагали мне остаться после смерти Спенсера, но теперь вы выросли! Я даже представить не могу, как управляться с бухгалтерией таких масштабов.
— Да забудь ты про бухгалтерию! — оборвал ее Виджей. — У тебя есть доля Спенсера. Технически — ты наш партнер. Заступай в правление, займись чем-нибудь еще, — он скорчил недоверчивую гримасу и добавил: — Можешь управлять офисом, если чувствуешь, что тебе это по плечу.
Анна снова взглянула на команду ярких молодых ребят, жужжащих на просторах офиса за пределами их прозрачного кабинета.
— У вас уже есть кто-нибудь, кто за это отвечает?
Рис видел, куда смотрела Анна, и пренебрежительно махнул рукой в сторону пестрой толпы:
— Ага, но они все креативные и уж очень напоминают нас в те времена, когда все начиналось, — молодые и глупые. Они каждое наше слово ловят, словно это какая-то золотая пыль.
— Они бы и от «Авокадо» были в восторге, — сухо заметил Виджей.
Рис сделал вид, что не слышал его:
— Я просто пытаюсь донести мысль, что нам нужен кто-то, кто, к примеру, скажет, что у нашего приложения не должно быть мудреного названия. Кто-то вроде тебя, Анна.
Анна снова перевела взгляд на них. Она боялась, что расплачется, если они скажут еще хоть слово.
— Вы правда хотите, чтобы я вернулась? Именно я? Несмотря на мое трехлетнее отсутствие?
Парни закивали.
— Мы понимали, почему это трудно, — успокоил ее Виджей. — Нам тоже было непросто, но нужно было не подвести Спенсера, сделать «Блоктайм» успешным ради него, это и заставило нас действовать. Обещай, что ты подумаешь? Потому что ни у кого это приложение не получится лучше.
Должно быть, заметив ужас в глазах Анны, Рис поспешил добавить:
— Речь, конечно, не о технической составляющей, а о душе. «Блоктайм» потому и заработал… — он оглянулся на Виджея, который одобрительно закивал, — что мы все были им увлечены.
— А кто еще скажет, каким должно быть приложение для общения людей, переживающих утрату, как не сам прошедший через подобное, — Виджей кивнул. — Уверен, если мы в это влезем, то наделаем кучу ошибок.
Анна немного помолчала, обдумывая услышанное. Она очень долго избегала встречи с парнями и любого упоминания о «Блоктайме», потому что это возвращало ее мысли к Спенсеру, ко всему, что он сделал и что она потеряла вместе с ним. Но теперь приходило понимание, что ей приятно думать о том, чего они достигли вместе. Это было настоящим откровением.
— Хорошо, — согласилась она, — я над этим подумаю.
Глава 47
Экран мобильного вспыхнул, и на фоне фотографии Анны возникла кнопка ответа на звонок.
— Анна? — поднес он телефон к уху.
— Броуди, — отозвалась она.
И все. Ни слова о том, как прошел ее день, никаких неожиданных вопросов. Броуди нахмурился и выждал еще несколько секунд. На заднем плане слышалась громкая пальба.
— Анна, у вас все в порядке? Что там за шум?
— Салют, — ответила она в легком недоумении. — Сегодня же Ночь Гая Фокса — вы что, забыли?
— Вероятно, да. До ближайших гуляний отсюда миль двадцать.
Анна хмыкнула:
— А тут едва ли забудешь. Гремит почти без перерыва.
И она снова умолкла. Чудно́! Они не созванивались уже несколько дней. В прошлый раз у нее был такой запал и столько мыслей по поводу приложения — вот он и решил, что она занята.
— Что-нибудь стряслось?
— Нет, — спокойно сказала она и тихонько вздохнула. Во вздохе этом не было эмоций. Казалось, она просто пыталась подобрать слова.
— Но я уже несколько недель не решаюсь вам кое-что сказать.
Внутри у Броуди все перевернулось. О боже! Она собиралась сказать, что встреча на Новый год отменяется. У нее появился вариант получше. И тот, с кем его воплотить. Пусть обещаний он не давал и даже знал, что в конце концов все же откажется, ему не хотелось вот так терять эту возможность.
— И что же это? — поинтересовался он, готовясь к худшему.
— Я знаю, кто вы.
Брови его совсем сошлись к переносице.
— А я знаю, кто вы…
— Я имею в виду, что знаю, чем вы занимаетесь — или занимались. Знаю, что ваше полное имя — Броуди Александр Смит.
Точно оглушенный, пару секунд Броуди слышал лишь, как в ушах у него стучала кровь.
— Как… как вам удалось это выяснить? — отпираться не было смысла.
— Габи сказала. Она провела… э-э-э… расследование. Она беспокоилась, что я общаюсь с человеком, которого никогда…
— Ладно, — смягчился Броуди, — я понял.
— Просто… я узнала об этом и не собиралась ничего говорить, но, хоть затея и не моя, мне было не по себе. К тому же, я поняла, что мы, вероятно, скоро увидимся, сможем взглянуть друг другу в глаза. А между нами будет эта… помеха… Секрет. Мне бы этого не хотелось.
Он вздохнул и взглянул на Льюиса, мирно свернувшегося у его ног. Нет. Секреты — это нехорошо. Они все равно что стены. Барьеры.
— Это имеет какое-то значение? — спросил он. — То, что вы выяснили?
— Что вы имеете в виду? — не сообразила Анна.
— Я имею в виду… — он чуть задержал дыхание, чувствуя, что не готов услышать ответ на свой вопрос, — это что-нибудь меняет?
И вот опять она путала ему все карты. Несмотря на все оговорки, он ожидал услышать поспешный отказ — «Ну конечно, это ничего не изменит», — но в трубке молчали. В животе у него все похолодело. Что же именно рассказала ей Габи? И откуда она добыла эту информацию?
— Немного, — мягко ответила она.
Броуди закрыл глаза, пытаясь удерживать ровное дыхание.
В ее голосе послышалась робость. Анна всегда называла себя нерешительной, но такой Броуди слышал ее впервые. Леденящая душу тревога продолжала нарастать.
— Я читала ваши книги.
Ему словно дали под дых, неясно было только, откуда взялась такая реакция. И что с того, что она прочитала?
— Они прекрасны, Броуди… они просто волшебные, и я не только про заклинания. Такая фантазия и глубина! Я не могла оторваться!
Тысяча мыслей и чувств вихрем окутали разум и сердце Броуди. Не в состоянии сосредоточиться, выхватить из них хоть что-то, он все же нашелся:
— Спасибо.
— Почему вы остановились? Перестали писать, я имею в виду.
Бам! Новый удар. Это уже была территория, на которую он заходить вовсе не хотел. Особенно с ней.
