— А улики? Вы опечатали место преступления?
Балок Гхош слегка нахмурился и пожал плечами:
— Нет, сэр, мы просто прибыли на вызов. К тому времени, как мы приехали, там уже немного прибрались. Знаете, как это бывает, они охраняют свой бизнес. Все клялись, что это дело рук какого-то клиента, но никто не видел ни его, ни кого-либо еще. Она, как обычно, работала на улице, а там всегда полно людей. Сукин сын разбил о ее лицо целую бутылку карболовой кислоты, а потом затолкал бутылку ей в глотку. Битое стекло по всему полу.
— Вы забрали осколки?
— Нет, сэр. Они сами перенесли тело, смыли кровь. Наверное, не хотели оставлять это месиво на целых два часа.
Самшер тяжело вздохнул. Балок ждал от своего босса чего-то большего. Спустя несколько минут он решил подкинуть еще немного информации. Он был убежден, что следует дозированно снабжать начальство разведданными.
— Бисвас дежурит в будке за пределами Сонагачи, на большом перекрестке в Совабазаре, сэр. Он сказал, что около часа назад приехали два фургона прессы. Репортеры собираются неплохо заработать на этом деле.
Самшер застонал.
— И у нас нет никаких улик? На бутылке могли остаться отпечатки пальцев, дружище! Если ситуация выйдет из-под контроля — а думаю, так и будет, — что я скажу, когда позвонит Лалбазар?
Балок Гхош снова пожал плечами, как бы говоря, что повидал немало отпечатков пальцев на своем веку и никогда не придавал им большого значения.
— Ну, это все равно что искать иголку в стоге сена, сэр. Сколько людей надо проверить? Совпадения мы вряд ли обнаружим, и в любом случае отпечатков там целая дюжина.
Самшер кивнул. Отпечатки пальцев, улики, очертания трупа мелом на полу — все это работало только в американских сериалах или когда речь шла об убийстве какого-то высокопоставленного лица. Вот тогда подключались Центральное бюро расследований, специальный отдел и отдел по борьбе с преступностью — все лезли из кожи вон, чтобы раскрыть дело и привлечь злодея к ответственности. Вряд ли кто станет париться из-за какой-то шлюхи в Сонагачи, принимавшей за день бог знает сколько мужчин, и Самшер конечно же не собирался лезть на рожон.
— Кто сообщил нам о преступлении?
— Никто, сэр. Бисвас был на дежурстве, он увидел, как из «Лотоса» выбегают клиенты, услышал шум, крики, поэтому пошел посмотреть, в чем дело, а уж там две девицы рассказали ему, что произошло. Думаю, из НПО приехали только утром. Хотя уверен, что они узнали об этом той же ночью. Некоторые девушки постоянно поддерживают с ними связь, звонят им по мобильным телефонам.
Самшер кивнул:
— Тело все еще там?
— В морге Кнатапукура. Они провели вскрытие, хотя причина смерти, кажется, довольно ясна. Разумеется, никто не предъявил права на тело. С этими девицами… мало кто готов отвезти тело в крематорий, когда приходит время.
Самшер допил чай, встал с крутящегося кресла, надел форменную белую фуражку и подхватил свою дубинку:
— Хорошо, Балок-да, ты идешь со мной. Давай-ка съездим, поболтаем с ребятами в морге. Они уже прислали нам отчет? Попроси водителя подать джип.
Самшер Сингх и констебль Балок Гхош нехотя покинули полицейский участок Буртоллы, отправляясь взглянуть на мертвую девушку.
Глава 18
Не то чтобы Сонагачи никогда не попадал в сводки новостей. Время от времени там случались убийства, или какая-нибудь газета публиковала статью о жизни женщин Сонагачи и их детей, о столь необходимой работе, которую проделывают общественные организации в этом районе. И, конечно, новостные каналы пригоняли свои фургоны, когда в крупнейшем квартале красных фонарей Южной Азии совершалось какое-нибудь громкое и особенно зверское преступление. Вот и теперь Лали наблюдала за девушками, что выстроились на балконах нижних этажей и, перегнувшись через бетонные перила, глазели на журналиста новостного канала, берущего интервью. Лали тихо вздохнула. Должно быть, тут не обошлось без Малини. Лали не нравилось, что посторонние приходили в Сонагачи и комментировали происходящее здесь. Она знала, что местные НПО и даже Коллектив, возглавляемый Малини, поощряли правильное освещение событий в средствах массовой информации, но нутром чуяла, что говорящие головы в телевизоре, обсуждая положение женщин Сонагачи, не имеют ни малейшего представления о жизни на этих легендарных улицах. В лучшем случае они рисовали вечную борьбу за выживание, видимые и невидимые травмы, шрамы на теле и в душе. Но за кадром оставались дружба, смех, мелочи повседневного быта — собственно, сама жизнь, которая протекала здесь точно так же, как и в респектабельных районах.
Было поздно, когда они с Соней вернулись накануне вечером. Лали не до конца поняла, чем занимается Соня и как устроен ее бизнес. Соня вращалась в загадочном мире денег, ресторанов, танцевальных баров и богатых клиентов. Но Лали догадывалась, что за всем этим скрывается нечто большее. Странным казалось и участие Рэмбо, чему Лали никак не могла найти объяснений. Такие девушки, как Соня, не нуждались в сутенерах вроде Рэмбо. Да и всякие там мадам Шефали тоже были не нужны. Лали давно знала мадам Шефали и теперь чувствовала, что та не просто так хотела, чтобы Соня проводила с ней время, но истинную причину Лали пока не нащупала. Конечно, она могла бы и сама спросить, и, возможно, ей бы даже ответили, только Лали сомневалась, что найдет в себе силы поверить такому ответу.
Соня высадила Лали у «Голубого лотоса» и уехала на машине. Лали не спросила, куда она направляется. На обратном пути Соня еще раз терпеливо показала Лали, как принимать деньги на мобильный кошелек, как совершать платежи и переводить средства на свой банковский счет. Огромные суммы на счетах Сони — во всяком случае те, что она показала Лали, — казались совершенно нереальными. Но занозой в голове сидела мысль о том, что все это может быть тщательно продуманной мистификацией.
Она по глупости отправилась в свою прежнюю комнату. При виде новой хозяйки что-то дрогнуло у нее внутри. Лали застыла на пороге, рассеянно оглядывая знакомые стены, уже пестревшие наклеенными плакатами, и тот уголок в нише, где когда-то опрокинулся горшок с горчичным маслом.
Прошлой ночью она потащилась наверх и спала в незнакомой комнате, которая ей не принадлежала и хозяйка которой по каким-то причинам отсутствовала. Теперь же она решила, что сходит в магазинчик через дорогу, купит кое-что необходимое и, может быть, познакомится с этой девушкой.
Она постучала в дверь. Ответил голос:
— Открыто, нужно просто сильнее толкнуть. Чертову дверь все время заклинивает.
Лали распахнула дверь и увидела молодую женщину, та сидела на двуспальной кровати лицом к окну и, держа в руке зеркальце в пластмассовой оправе, накладывала макияж.
— Как тебя зовут?
— Чанда.
Лали слегка растерялась, не зная, как лучше сформулировать вопрос.
— Ты здесь новенькая? Одна из девушек мадам Шефали?
