— Сходишь после, — равнодушно ответил Энтони. Закройся эта стерва в туалете, и ему не удастся выманить её оттуда.
— Мне очень надо, — стыдливо озираясь, сказала она.
— Мне тоже! — он улыбнулся, ожидая, какую еще отмазку отыщет её глупый мозг.
— Я так устала, — она утомленно вздохнула.
«Еще бы», — подумал Энтони. Целый день быть эпицентром внимания — такое испытание под силу не каждому. Общественность куда сильнее интересовал выбор Энтони, нежели он сам. Они изучали её, задавали вопросы, вынуждали смотреть в объектив. Благо, в какой-то момент Пол Торрес принял «удар» на себя. И предоставил невестке собственный локоть. А Тони в то время угощал своим членом одну из поклонниц…
— Это не отнимет у тебя много сил, — произнес он игриво.
Её губы дрогнули. Она облизнула их, перебирая глазами предметы. Несмотря на внешнее хладнокровие, внутри у неё бушевал ураган. Энтони чувствовал это! Он видел, как тело её напряглось под мерцающей тканью. Казалось, еще немного, и она закричит, швырнёт в него вазой за тысячу долларов. А оставшийся в руке осколок приставит к своему горлу.
— Хорошо, — вдруг сказала она, глядя перед собой. Развернулась и неожиданно быстро направилась вверх.
Сбитый с толку такой переменой в её настроении, Тони двинулся следом. Преодолев в абсолютном молчании спираль из ступеней, они оказались на площадке второго яруса. Здесь коридор, разветвлялся, предлагая на выбор четыре двери.
— Направо, — проинформировал Энтони, решив отложить экскурсию по дому до лучших времен.
Кэтрин, повинуясь, бесшумно приблизилась к двери. Она шла, не оглядываясь, пряча лицо за прозрачным воланом фаты. В полутьме коридора похожая на привидение. И в какой-то момент Энтони даже поймал себя на том, что не верит в реальность происходящего. Эта девушка здесь? Она и в самом деле его жена? Или же все это — плод его буйной фантазии?
На пороге, когда дверь распахнулась, она тихо вздрогнула. Было трудно понять, что ввело её в ступор. Страусиные перья в напольной вазе? Невероятных размеров панно на стене? Или кровать, с балдахином из грубого льна? Тони и сам поначалу ощущал себя гостем, пытаясь привыкнуть к навязчивой экзотичности «спального места». Кэтрин застенчиво озиралась по сторонам. Она запрокинула голову, изучая потолок, зашитый циновкой. Но теперь, растеряв по дороге сюда свою смелость, не решалась касаться вещей, а только смотрела на них. А Тони смотрел на неё… Ощущая пульсацию крови.
— Раздевайся! — хрипло выдохнул он и закрыл деревянную дверь.
От звука его голоса Кэтрин вздрогнула. Покосилась в сторону кровати, и только крепче сжала сплетенные на груди руки.
— Помочь? — спросил Тони, теряя терпение. И пошел на нее, заставляя попятиться.
— Нет! — вскрикнула Кэтрин, оказавшись напротив постели. — Я сама.
Сказав это, она отвернулась, завела руки за спину, пытаясь нащупать застежку. Но пальцы заметно дрожали, и процедура разоблачения давалась с трудом. Когда Тони подошел к ней вплотную, когда почувствовал эту близость по-новому… Когда неожиданно сам для себя ощутил, как слабеют конечности от позабытой уже, и такой отвратительно сладостной жажды. Он вдруг понял, как сильно боится. Боится не дать слабину, а утратить контроль над собой! Эта девушка пробуждала в нём потаенные желания. От которых даже сам Энтони приходил в тихий ужас…
Он сгрёб в охапку фату и швырнул на кровать. Затем, уцепившись за ворот, рванул его в стороны. Крючки поддались, громко треснули нити, и платье распалось на части, обнажая дрожащую спину. Она дышала порывисто, и, кажется… плакала? Но теперь ему было плевать! Лишь коснувшись её шелковистой кожи, Энтони уже не мог остановиться. Он стащил с неё платье и замер, отступая назад. В теплом свете изгиб её хрупкой спины будоражил сильнее любой обнажёнки. Из прически рассыпались пряди волос. Ему захотелось освободить их, любуясь, как каштановый водопад покроет плечи и грудь…
Но вместо этого он подошел и грубо толкнул на кровать. Кэтрин вскрикнула и перекатилась на спину. Она попыталась подняться, но Тони поймал её ногу.
— Мы оба знаем, что я это сделаю! — процедил он сквозь зубы, — Будешь послушной девочкой, и будет не больно. Почти.
Кэтрин сверкнула глазами, и осталась лежать в неестественной позе, подставляя его ненасытному взору прикрытые тонким кружевом прелести. Он изучал их, ощупывал взглядом, одновременно снимая костюм. Пиджак был отброшен в сторону. Вскоре к нему присоединилась рубашка, а после — и брюки с трусами.
Он ухмыльнулся, поймав её взгляд! И, пресекая попытку к бегству, накрыл своим телом… Все, что было после, слилось для него в один бесконечный экстаз! Пребывая на грани оргазма, Тони думал, как бы сберечь свой запал и не кончить ей прямо на трусики. Но снять их терпения не хватило! Он сдвинул пальцами край кружевного белья и утонул ими в нежной податливой плоти. Её губки слегка увлажнились и легко пропустили его в глубину. Где, сжимаясь, пульсируя, ожидала заветная щель.
Он с упоением вспомнил, каким невыносимо хрупким казалось под ним её стройное тело. И как отчаянно она противилось близости! Извивалась и плакала, пытаясь «обжаловать приговор». Но, ощутив его пальцы внутри, замерла. Он шептал ей слова, призывая расслабиться. Может нежно, а может быть грубо. Все смешалось, слилось! А потом…
Тони двинул ногой спинку кресла, упрекая себя. Было стыдно. Он, конечно, и раньше чудил! Но тогда результат был не важен.
— Ой! Мистер Энтони! — прокричала Мартина.
Женщина замерла на пороге. На пухлом лице отразился то ли восторг, то ли испуг. Тони пришёл в себя молниеносно, поняв, куда устремлен её взгляд. Он метнулся к кровати и схватил первое, что попалось под руку.
— Мистер Энтони, — повторила она, чуть краснея, — Вам меня совсем не жаль? У меня же слабое сердце!
— Прости, Мартина! Я забыл, что сегодня твой день, — ответил ей Тони, пряча утреннюю эрекцию в ворохе белой фаты.
Женщина лукаво сощурилась. И уже собиралась уйти. Но Тони окликнул её:
— А где…, — начал он и осекся.
Мартина вмиг оживилась, поняв о ком речь:
— Миссис Кэтрин? Так гуляет в саду, — она кивнула в сторону окна и всплеснула руками, — Я так рада за вас, мистер Энтони! Вы — прекрасная пара!
В ответ он нахмурился:
— Ты серьезно?
— Да, конечно! — удивилась Мартина, — Миссис Кэтрин чудесная девушка!
— А… я? — с легкой обидой напомнил ей Энтони. — Разве я — не чудесный?
Мартина шутливо смутилась.
— Вы просто чудо! Образец мужской красоты! — она еще раз, как будто бы невзначай, быстрым взглядом оценила его с головы до ног.
— Я ж не только про внешность, — Тони пошарил глазами, пытаясь отыскать свою одежду.
— А что еще? — озадаченно продолжала служанка. — Вы — самый благородный мужчина из всех, что я знаю!
