— Лучше тебя никого нет, адептка Маша из другого мира, — сказал Гарон, коснувшись моей щеки кончиками пальцев. — Ты нужна мне самому. И попугай у тебя отменный.
Ворох шаловливых мурашек пробежал по моему телу, и я качнулась в его сторону.
— Ты тоже лучше всех, магистр Гарон, — прошептала я. — И мне нужен ты, а не они…
— Что же мы тогда время теряем? — хрипловато-бархатным шепотом ответил мне Гарон и склонился ниже.
Я прикрыла глаза, ожидая, как его теплые губы накроют мои, и тут…
— Маша! Я что, должна за тебя вещи собирать?! Ты уже в третий раз зависаешь! — раздалось у меня над ухом.
Рядом стояла Марена и наигранно-сурово трясла передо мной какой-то кофточкой.
— Мало того, что ты едешь без нас, так еще и отрешенная, словно влюбилась в этого проклятущего принца драконов или молокососа с флейтой! — продолжала бушевать она.
— Извини, извини, — опомнилась я и с трудом сфокусировала взгляд на Марене с кофточкой. — Что это? Разве мы не все упаковали?
— Это, Маша, камзол для хождения по лесу, — сообщила Марена. — Чуть не забыли. Надевай его, примерить нужно. Он всякую мошкару отгоняет, там вплетены специальные магические нити. Не мокнет. И не тонет. Упадешь в воду — будет держать тебя, как…
— Спасательный жилет?
— Не знаю, как у вас эти штуки называют, — проворчала тэрина. — Так, опять велик. Арсина, подтяни ей магически, а?
Арсина, возившаяся с Гришей и Красоткой, подошла, поводила руками вдоль камзола, висевшего на мне балахоном, и он в меру плотно обтянул мою фигуру.
— Вот так уже лучше, — продолжила ворчать Марена.
В общем, провожали меня в своеобразной суете.
Вскоре пришли Борисса с Кайрой. Пухлая блондинка сообщила, что ее уже пригласили на свидание. И вообще… похоже, у нее появилась пара. Кайра в очередной раз опустила ее на землю, заметив, что это не доказано. Потом обе повздыхали на тему моего отъезда. Как здорово попасть в эту специализированную группу… И как здорово, что у меня будет отбор, какая я популярная… И, конечно, самое восхитительное — что я целую неделю буду видеть Прекрасного «Великого и Ужасного».
На этих фразах я постаралась не покраснеть. К счастью, получилось. Но на подкорке вертелась мысль о том, как все обалдеют, если я вернуть парой Гарона. Наверняка это сочтут событием континентальной важности!
А вообще, конечно, было жаль, что из знакомых в рощу ехал только Гай. Узнав о моей поездке, он на правах отличника и моего куратора попросился в группу. И магистр Баурель ему не отказал.
— Все одно тут мне ловить нечего, — грустно вздохнул Гай. — Похоже, мои эманации ни на кого не действуют. Меня уже три девицы из эксперимента отправили в дальний лес за дровами. Эх… Вдруг моя пара будет на этой практике?! Ведь не зря судьба отправила тебя туда, и я вынужден сопровождать тебя…
На следующее утро мы выезжали на магических автомобилях «бертуари», о которых мне рассказал еще Коримэл. По внешнему виду они действительно походили на большие машины с огромными колесами и высокой посадкой. Внедорожники. Покрашены в разные цвета. Один такой бертуари вмещал до десяти человек, сидения внутри располагались в два ряда — справа и слева, как в наших автобусах.
Я стояла со своим чемоданом подле Гая, а вокруг кучками переминались с ноги на ногу другие студенты-отличники, попавшие в группу. В общей сложности нас было человек двадцать, но ехать предполагалась на целых трех бертуари.
Время от времени Гай представлял меня кому-нибудь из ребят, они, конечно, интересовались мной. А еще больше… даже не Гришей, а Красоткой, которая то сидела на моем плече, то взлетала и делала круг. В отличие от Гриши она не привыкла столько времени проводить на человеческом плече.
Парней тут, кстати, было намного больше, чем девушек, и я слегка опасалась, как бы у меня не нарисовалась еще одна «истинная пара». А то кто знает, насколько я многогранная личность! Даже вздрагивала, когда Гай представлял мне очередного отличника.
Но Бог миловал. Или пока миловал…
Вскоре пришел Баурель и велел нам с Гаем загружаться в красный бертуари, стоявший ближе всего к выезду на большую дорогу у выхода из Академии.
А Гарона не было…. Неужели поедет отдельно?
А как же то, что он должен сопровождать меня? То есть быть где-то поблизости.
Я с тоской поглядела на одну из тропинок, что вела на привратную площадь, откуда мы стартовали.
И тут, когда Гай потянул меня за руку, чтобы затащить в бертуари, ведь все остальные уже загрузились, на поляну быстро вышел Гарон.
Налегке, никакого чемодана или даже крошечного рюкзачка у него не было. Брови сведены к переносице, чем-то явно озабочен.
— Поехали! — коротко бросил он и направился к нашему «микроавтобусу». — Адептка Мошкина, чего ты застыла? Кустов никогда не видела? — усмехнулся, заметив, как я старательно пялюсь на пышные кусты, чтобы не пялиться на него. — Поехали-поехали, в Серебристой роще тебе точно хватит и кустов, и деревьев. И болот с перветами.
Он бодро подтолкнул меня под локоть, и я буквально влетела внутрь бертуари, словно мне придали магического ускорения.
…А в сердце опять растекалась золотистая радость.
Знать бы еще, чем там озабочен Великий и Ужасный, и мое счастье было бы полным!
Глава 18
Но когда речь идет о таинственном декане, счастье никогда не бывает долгим. Мои мечты, что сейчас он сядет рядом со мной и будет охранять всю дорогу, разбились моментально.
Гарон тут же шагнул вперед и сел подле Бауреля. Причем они сразу начали что-то очень тихо обсуждать. А меня Гай опять потянул за руку и усадил рядом с собой в середине «микроавтобуса». Слава Богу, у окошка.
Расположившиеся рядом студенты тут же начали предпринимать попытки потискать Гришу с Красоткой. Перевешивались через спинки кресел, тянули ручонки…
Гриша достаточно охотно шел на контакт и громогласно оповещал всех и каждого в салоне, что он мальчик-красавчик. Красотка на людей поглядывала настороженно, отступала подальше по моей руке (царапая меня при этом) и периодически издавала какой-нибудь непонятный «чи-ри-ки-рик».
Студенты снова интересовались, как мне удалось приручить нелюдимую птичку, я машинально снова отвечала, что приручила ее не я, а Гриша, и вообще виноват во всем эксперимент.
А сама я была разочарована. Ни на что особенно не рассчитывала, но так хотелось, чтобы Гарон был полегче в общении. И чтоб сидел у меня под боком. Например, тоже мог бы поинтересоваться моей новой птицей! Его же заинтересовал в свое время говорящий попугай!
«Ничего, — подумала я. — Если ничего не поможет — научу Красотку говорить. И это будет первая говорящая птица из этого мира. Тогда меня точно признают великим ученым, дадут местную Нобелевскую премию, а Гарон будет кусать локти, как вовремя не распознал сам такой талант. И как не оценил такое сочетание красоты и интеллекта!»
