– Возвращайтесь к работе! – проревел он, но они его проигнорировали.
Он открыл нижний, большой бардачок и вытащил потрепанный конверт из манильской бумаги.
– Я нашел его вчера… я думал, что отправил его по почте. Правда. Но я был занят. Ты сам знаешь.
– Я ухожу, – я вырвал конверт у него из рук.
– Подожди, – Рэндалл поднял руки и наклонился поближе, чтобы парни не услышали. – Ты мой лучший работник. Я не могу потерять тебя. Поэтому я не…
– Лучший работник? Ты годами издевался надо мной своей ничтожной зарплатой.
Рэндалл запнулся и огляделся, его раздражение вспыхнуло с новой силой.
– Возвращайтесь к работе, вы, любопытные ублюдки!
Но зрители никуда не ушли.
– Я хотел, чтобы ты нуждался в этой работе. Мне очень жаль, но… Да ладно тебе, Кори, – он наклонился ближе. – Я едва держусь.
– Пошел ты, – сказал я, не поддаваясь чувству жалости к этому человеку. – Если я не получу зарплату в течение недели, то приду за твоей задницей.
Я повернулся и широкими шагами направился к своему грузовику, мои пальцы сжимали конверт. Позади меня хихикнул Дуг Лиман.
– Ты придешь за ним со своей богатой сучкой-адвокатшей?
Не раздумывая ни секунды, я мгновенно изменил курс и плавно подошел к Дугу. Он вздрогнул, видя мое убийственно спокойное поведение. Я пригвоздил Дуга к стене своим волчьим взглядом.
– Хочешь сказать о ней что-то еще, Дуг? Прямо мне в лицо? – спросил я со странно любопытным выражением, опасно небрежным тоном. – Продолжай. Я слушаю.
– Нет, – он нервно шмыгнул носом.
– Так я и думал, – я повернулся, зашагал к своему грузовику, а затем услышал шаги позади себя.
– Кори, чувак, подожди.
Это были Вик, Роб, Мигель и еще трое парней.
– Как я и говорил тебе, – сказал Вик. – Уходишь ты – уходим мы.
Мой безудержный гнев немного отступил.
– Я не ГП, ребята, и все благодаря этому ублюдку, – я указал конвертом на Рэндалла, стоящего на подъездной дорожке с Дугом, оба выглядели как дети, с которыми никто не хотел играть. – И я не стану им в ближайшие пару недель. И даже когда это произойдет, у меня пока нет никакого предприятия.
– Возможно, не сегодня. Но скоро, да? – Роб протянул руку.
– Да, не оставляй нас этому ублюдку, а? – Мигель тоже пожал мне руку.
Я рассмеялся, несмотря на все произошедшее, меня тронуло то, что каждый из этих парней пообещал работать у меня; все они хорошие и талантливые ребята. Вик подошел ко мне последним.
– Спасибо, чувак, – я обнял своего лучшего друга. – Я постараюсь не подвести вас.
– Sí, не заставляй нас ждать, pendejo
[21], – затем теплая улыбка Вика исчезла. – Если тебе что-нибудь понадобится, звони мне. Все, что угодно.
Я нашел офис Fed-Ex
[22] и отправил документы по почте, дополнительно заплатив за то, чтобы посылку доставили в течение двух рабочих дней. Мне пришлось сделать мысленную пометку, что впредь нужно сократить свои расходы, так как я безработный.
«Безработный. Черт возьми».
Но это ненадолго. Несмотря на придурковатость Рэндалла, я бы нашел другую работу. Лучшую. Но меня охватила паника при мысли о том, что инспектор может потребовать справку с места работы. Я надеялся, что не потребует. Проверка должна прийти из органов опеки и попечительства только для того, чтобы убедиться, что у Кэлли есть чистое, безопасное место жительства.
И у нее оно есть благодаря Алекс.
Мой гнев по отношению к Рэндаллу постепенно отступал, точно отлив, оставляя после себя правду. Я хотел Александру Гарденер. Не только заниматься с ней умопомрачительным сексом, но и спать рядом с ней, обнимать ее, просыпаться и видеть ее лицо каждое утро… построить для нас дом.
Я направился обратно в коттедж в решимости застать ее, прежде чем она уедет к родителям.
Однако Алекс там не было.
Я провел полдня, безрезультатно разъезжая по окрестностям большого Лос-Анджелеса, и теперь солнце стояло уже совсем низко. На барной стойке меня не ждала записка, и меня охватила паника при мысли о том, что Алекс уже уехала к родителям.
Я заглянул в ее спальню: простыни все еще были смяты после бурной ночи, – как будто она никуда и не собиралась.
«Откуда мне знать? Возможно, она собрала весь свой гардероб и просто не заметила этого».
Но что-то подсказывало мне, что Алекс вернется, и как только она войдет, я скажу ей то, что должен был сказать еще в больнице, в банке, черт возьми.
Тем временем я за весь день не съел ни крошки и проголодался. Я порылся в холодильнике, приготовил бутерброд с ветчиной и сыром, взял пиво и устроился на диване, чтобы как обычно посмотреть ESPN. Один откус, и мой мобильный зазвонил.
Джорджия.
– Привет.
– Мне нужно, чтобы ты пришел и присмотрел за Кэлли. Кое-что произошло.
– А что, Дженис занята? – я потер глаза.
– Ты думаешь, я бы позвонила тебе, если бы она была свободна?
– Ты так внезапно позвонила, Джорджия, – сказал я.
Она раздраженно вздохнула.
– Разве есть что-то важнее дочери, Кори? Мне нужно выйти, и я хочу, чтобы ты присмотрел за ней.
– Сколько времени это займет? – спросил я, думая об Алекс и о нашем назревавшем разговоре.
– Господи, ты не можешь уделить пару часов своему ребенку? Это займет столько, сколько понадобится.
– Скоро буду, – я еле сдержался от гневного ответа.
Я повесил трубку и пошел на кухню за ручкой и бумагой, чтобы оставить записку для Алекс.
«Мне нужно с тобой поговорить. Сегодня вечером. Дождешься меня?
– К».
Я поставил записку в центре барной стойки в надежде, что вернусь не слишком поздно. Но было уже пять часов вечера. Зная Джорджию, могу предположить, что вернусь в коттедж не раньше десяти, и это только в лучшем случае.
Сделав последний глоток пива, я прихватил с собой бутерброд и двадцать минут ехал до Калвер-Сити, сардонически гадая, вернулась ли Алекс домой через минуту после моего ухода или через пять минут после того, как мой грузовик скрылся из виду. Судя по тому, как мне сегодня везло, я был уверен, что мы с ней разминулись.
Джорджия открыла дверь, одетая в платье в богемном стиле с племенным принтом, а ее беспорядочно заплетенные светлые волосы были украшены бусинками.
