– Располагайся, – пробормотал он. Его темные глаза отяжелели.
– Я не могу спать у тебя на плече, – сказала я. – Ты только что перенес операцию.
– Есть выход, – он протянул руку.
Это выглядело как спасательный круг, за который можно было ухватиться. Я положила голову на край его кровати, на наши сцепленные руки.
– Это не похоже на твое плечо.
– Это… мило, – сказал он, засыпая с тенью улыбки на губах.
Я попыталась устроиться поудобнее, думая, что никогда не засну в таком неудобном положении, но это была моя последняя мысль, прежде чем наступила теплая, успокаивающая темнота.
И мне ничего не снилось.
Глава 16
Кори
Мне снились мягкие рыжие волосы на моей щеке и запах дорогих духов. Мне снились руки, обвивающие мою шею; бедра, раздвигающиеся для меня; голос, шепчущий «Да! Да! Да!» как по сердцебиению, – а затем экстаз, который я себе даже представить не мог. А затем боль. Сильная, огненная боль, нестерпимая. И неистовый голос…
«Останься со мной…»
«Да, – попытался я сказать. – Я останусь с тобой… навсегда…»
Но я не мог ни говорить, ни дышать, а потом раздался другой голос, громкий и раздражающий, точно скрежет железа о стекло…
– Он здесь?
Я открыл глаза. Обжигающий солнечный свет струился в окно. Я не в банке. Я в больнице. Но Алекс была рядом, спала, держа меня за руку. Я улыбнулся.
– Кори?
Алекс резко проснулась, поначалу плохо понимая, что происходит. Обладательница раздражающего голоса откашлялась.
Джорджия стояла в дверях, одетая в мою мужскую синюю рубашку на пуговицах, с оторванными рукавами, и в черные легинсы. Браслеты звякнули на ее татуированных руках, когда она положила руки на бедра. Она пристально посмотрела на Алекс.
– Вы кто?
– Я Алекс. Алекс Гарденер, – ее рука выскользнула из моей, оставив холод и пустоту. – Вы, должно быть, Джорджия.
– Должно быть, я. И откуда вы знаете Кори?
– Алекс была в заложниках вместе со мной, – прошептал я и поморщился. У меня было такое ощущение, будто я полоскал горло камнями и стеклом.
– Я заснула, – Алекс поспешно поднялась. – Я и не ожидала… Я, пожалуй, пойду.
Я хотел попросить ее остаться. Хотел многое ей сказать, но мой голос был таким слабым, а она уже была на полпути к двери.
– До свидания, Кори, – обернувшись, попрощалась Алекс. – Я… эм… загляну к тебе позже. Приятно познакомиться, Джорджия.
– Сейчас ведь даже не время посещений, – сказала Джорджия, когда Алекс ушла. – Как она попала сюда?
«Тебе какое дело?» – хотел спросить я.
Я попытался пробиться сквозь туман обезболивающих лекарств и вспомнить, когда в последний раз разговаривал с Джорджией. Несколько недель назад. Сообщение насчет слушания касаемо ее переезда в Ситку с Кэлли.
«Моя девочка…»
– Где Кэлли? – прохрипел я.
– С Дженис, – Джорджия плюхнулась на место, которое освободила Алекс.
От нее пахло пачулями и мятным чаем, который она любила пить.
– Ты думал, я оставлю ее одну?
Я не поддался на провокацию.
– Почему ты не привела ее?
– Я не знала, в каком ты состоянии. Не хотела ее пугать.
– О, хорошо. Нет, правда… хорошо. Может быть, завтра.
– Посмотрим.
Наступила тишина, а затем Джорджия произнесла:
– Итак, врач сказал, что у тебя повреждено легкое. И что у тебя перелом ребер.
– Им виднее.
Джорджия не уловила юмора. Она нахмурилась, тем самым вызвав морщины на лицо, которое выглядело моложе ее двадцати шести лет.
– Серьезно, Кори, ты получил пулю? Спасая ее? – она указала большим пальцем за плечо, как будто Алекс стояла там. – Медсестры говорят, что ты герой. Что все ограбление закончилось благодаря тому, что ты выскочил, как гребаный Рэмбо, и начал стрелять в злодеев.
– Я ни в кого не стрелял…
– Мне пришлось прорываться через прессу, чтобы попасть сюда. Они расспрашивали меня о тебе…
– Не разговаривай с прессой, Джорджия, – сказал я, внезапно почувствовав еще большую усталость. – Ты сделаешь только хуже.
– Хуже? – она фыркнула. – Куда уж хуже? Кори, у тебя нет медицинской страховки. Твой героизм погубит тебя.
– Я сам разберусь.
– Ты думаешь, это так просто? Думаешь, что твой лживый ублюдок босс поможет тебе? Рэндалл не платит тебе, даже когда ты работаешь. А ты останешься без работы. На несколько месяцев.
– Не так уж и долго, – сказал я, не зная, правда ли это.
Мне нельзя было оставаться без работы на несколько месяцев. Нельзя и точка. Я закрыл глаза. Моя реальность снова давила на меня, точно невидимая рука, и надо было продолжать с того места, где я остановился до ограбления.
– Это не имеет значения, – произнесла Джорджия. – Ты перенес операцию. Поездку на скорой помощи. Черт возьми, просто лежать здесь стоит тысячи долларов в день. Тебе нужно будет выиграть в лотерею, чтобы расплатиться. Или объявить о банкротстве…
– Нет, – возразил я, а затем мучительно закашлялся от острой боли в горле. Еще одно слабое ощущение боли медленно нарастало глубоко в правой части груди. – Я сказал, что сам разберусь, Джорджия, я не шучу. Я никогда не шучу.
Она откинулась на спинку стула и прикусила ноготь большого пальца, как обычно делала, когда чувствовала себя виноватой.
– Ты должен поехать с нами в Ситку.
– И чем я там буду заниматься? Работать вышибалой? Получать гроши и столько бесплатного пива, сколько в меня влезет?
– Ты можешь заниматься строительством. Знаешь, там действительно строят дома.
– Слишком мало платят, и ты это знаешь, – я помолчал, а затем спросил: – Почему?
– Что «почему»?
– Почему ты хочешь, чтобы я переехал? Чтобы мы были вместе? Или не хочешь чувствовать вину из-за того, что забираешь у меня Кэлли?
– Это несправедливо. Ты же знаешь, как мне трудно заботиться о ней здесь в одиночку.
– Не преувеличивай.
– А будет только хуже, – продолжала она, как будто не слышала. – Ты останешься без работы. Твой мерзкий домовладелец, наверное, уже выбросил твои вещи на улицу. И теперь ты будешь по уши в больничных счетах, – она склонила голову набок. – Как ты собираешься продолжать выплачивать алименты?
– Черт возьми, Джорджия, я же сказал, что разберусь, – боль в моей груди усилилась. – Вы не переедете в Ситку.
