Прошло еще несколько часов, и темнота постепенно начала сгущаться. Офис превратился в тени, темные фигуры и очертания. Откуда-то пробивался свет, поэтому мы не были в кромешной тьме, но все заложники уснули. Так легче.
Все, кроме меня.
Мое обручальное кольцо лежало в кармане моего короткого пиджака. Я засунула руку внутрь и крутила его. Оно такое тяжелое. По ощущениям казалось, что это просто безделушка.
«Что ты делаешь? О чем ты думаешь?»
Не раздумывая ни секунды, я поднялась на ноги, тихонько проскользнула мимо ног спящих пленников и легонько постучала в дверь.
– Что на этот раз? – Оборотень приоткрыл дверь.
– Мне нужно в уборную.
– Ты была там час назад. Возвращайся на свое место.
У Оборотня были добрые глаза. У него был огромный автомат, и он постоянно угрожал нам, но у него были добрые глаза. Я сделала глубокий вдох и рискнула.
– Где он?
– О господи, девушка…
– Я хочу его увидеть. Хочу убедиться, что с ним все в порядке.
– Я уже сказал тебе, что с ним все в порядке. А теперь сядь и замолчи.
– Пожалуйста, – не раздумывая ни секунды, я вытащила из кармана обручальное кольцо. Оно ярко сверкало даже при таком скудном освещении.
– Как тебе удалось утаить его? – глаза Оборотня широко раскрылись.
– Не важно. Оно твое. Просто позволь мне увидеть его.
– Оно и так мое, если я захочу, – Оборотень фыркнул и потер подбородок, уставившись на кольцо, затем выхватил его у меня из руки. – Господи. Пошли.
Я ахнула, когда кольцо скрылось в его кармане.
«Что я наделала?»
Бриллиант был слишком крупным, слишком роскошным – эффектная компенсация за все то, чего не хватало между мной и Дрю. Но это был символ нашей клятвы провести вместе всю жизнь, и я отдала его ради… чего?
«Я должна своими собственными глазами увидеть, что с Кори все в порядке. Должна».
Оборотень шел по темному коридору, я спешила за ним. После нескольких поворотов мы подошли к двери с табличкой, на которой было написано, что это офис помощника управляющего банком. Оборотень остановился и вставил ключ в замочную скважину.
– Десять минут, – сказал он. – Затем я открою дверь.
– Десять минут, – повторила я, чувствуя, как колотится сердце. – Спасибо. Большое спасибо.
Я вошла. Моим глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к полумраку. Кабинет был маленьким и без окон: только письменный стол и стул. Мое внимание привлекло движение слева от меня. Кори сидел, прислонившись к стене, но вскочил на ноги, когда я вошла.
– Алекс?
– Ты в порядке?
Он выглядел нормально. Порез над его глазом в полумраке казался темной раной, но в целом он выглядел невредимым. Он выглядел прекрасно. Он живой.
– Я в порядке, – он сделал шаг ко мне. – Но что ты здесь делаешь?
– Я должна была увидеть тебя. Убедиться, что ты в безопасности, – наши глаза встретились в темноте. – У нас есть десять минут, – прошептала я, сглотнув вставший в горле ком.
Прошла секунда. Стук сердца. Тишина и тьма. В два больших шага Кори преодолел расстояние между нами, притянул меня к себе и прижался своими губами к моим.
По моей спине пробежала легкая дрожь, которую я не испытывала уже несколько месяцев. Несколько лет. Первые ощущения пронзили меня, прожгли насквозь, как искра, зажигающая фитиль. Где-то в уголках моего сознания меня грызло чувство вины и стыда, но оно померкло под натиском желания, которое поглотило меня.
«Это… это огонь».
Кори целовал меня снова и снова. Дыхание хриплым всхлипом вырывалось у него из носа так, словно он предпочитал целовать меня, а не дышать.
«Я бы тоже предпочла целовать его, а не…»
Его язык ворвался в мой рот со зверским аппетитом, словно он изголодался по мне. Но изголодавшейся была тут именно я. Глыба льда внутри меня начала наконец таять, и я стала теплой и влажной. Я приоткрыла для него губы, впуская его так глубоко, как только позволяли наши рты, мой язык ласкал его, хриплые короткие стоны желания изнывались в нашем поцелуе.
Я вцепилась в него, пытаясь прийти в себя. Затем я запустила руки в его мягкие волосы и обхватила ладонью его сильную челюсть, не зная, к чему прикоснуться в первую очередь, желая касаться его всего и сразу.
Я стянула куртку с его плеч, позволяя своим рукам прикоснуться к его широкой рельефной груди, затем спуститься ниже, к животу, к краю рубашки. Я приподняла ее достаточно, чтобы просунуть руки под нее, и жар запылал у меня между ног, едва я почувствовала рельефный пресс – гладкую, мягкую кожу, твердые мышцы.
Простонав мне в рот, он вцепился в мои волосы, вырывая шпильки из прически. Он отстранился и посмотрел с отвисшей челюстью, как мои волосы рассыпались по плечам.
– Господи, Алекс… ты такая красивая. Ты чертовски красивая…
Очередная волна жара у меня между ног при этих словах, при его взгляде, когда он жадно упивался мной. А затем его губы снова накрыли мои. Его руки схватили мои волосы, вызывая мурашки, и точно электрический ток шел по моей спине, когда его губы были заняты моей обнаженной шеей, покусывая и посасывая ее.
Я стонала при каждом прикосновении. Кори хотел меня, и Боже, как же давно меня никто не хотел. Но так меня не хотел еще никто. Ни Дрю, ни какой-либо другой мужчина.
Кори снял с меня пиджак, и его руки скользнули под блузку, к моей груди, которая болела, требуя прикосновений. Я судорожно вздохнула, когда он провел подушечкой большого пальца по моему соску через кружевной лифчик, я отчаянно хотела, чтобы он прикоснулся к нему губами, чтобы почувствовать его кожу на своей. Я хотела быть обнаженной рядом с ним, но у нас не было времени.
– Скорее, – поторопила я его. – Пожалуйста…
С диким ворчанием он усадил меня на край стола и грубо поднял мою юбку, задрав ее на бедрах. Вслепую, судорожно, я нашла пуговицу и молнию на его джинсах. Я просунула руку ему в штаны и тихо застонала: огромный и твердый, как железо. Кори схватил мои пальцы, прежде чем я успела погладить его, его лоб прижался к моему, его голос дрожал от желания.
– Нет презерватива.
– У меня внутриматочная спираль, – сказала я. – И в любом случае это не имеет значения. Мы можем умереть завтра.
– Ты не умрешь, – яростно прошептал Кори. – Я же сказал тебе, я не позволю им причинить тебе боль. Чего бы это ни стоило. Клянусь.
Это было невыполнимое обещание, но сила, с которой Кори проговорил эти слова, потрясла меня до глубины души.
– Хватит разговоров, Кори. Просто прикасайся ко мне. Пожалуйста. Трогай меня везде.
