Возле лифта я встретил Хирона с новой порцией медикаментов.
– Ты пришел спасти нас, – сказал я. – Спасибо.
Он опустил на меня добрый взгляд. Голова Хирона почти упиралась в потолок, высота которого не была рассчитана на кентавров.
– Спасать друг друга – наша общая обязанность, разве не так?
Я кивнул, удивляясь, как это кентавру удалось за столетия стать таким мудрым и почему эта самая мудрость не давалась мне, пока меня не лестернули.
– А как там ваша объединенная тактическая группа? – спросил я, вспомнив слова Диониса об отлучке Хирона. Как же это было давно! – Вроде с отрубленной головой кошки?
Хирон засмеялся:
– С отрубленной головой. И кошкой. Это два разных… э, участника встречи. Мои знакомцы из других пантеонов. Мы обсуждали общую проблему. – Он беззаботно бросил эту фразу, словно она вовсе не производила эффект взорвавшейся в мозгу гранаты. У Хирона есть знакомые в других пантеонах?! Ну еще бы. Общая проблема…
– Я хочу об этом знать? – спросил я.
– Нет, – ответил он мрачно. – Совсем не хочешь. – Он подал мне руку. – Удачи, Аполлон.
Мы пожали друг другу руки, и я отправился своим путем.
Найдя лестницу, я начал спускаться. Лифтам я не доверял. В тюремной камере мне снилось, что я лечу вниз по пролету и попадаю в Дельфы. Я решил повторить этот путь наяву. Может, не стоило так перестраховываться, но было бы глупо по пути к Пифону свернуть не туда, чтобы в вестибюле «Триумвират Холдингс» меня повязала полиция.
Лук и колчан били меня по спине и звякали о струны укулеле. Набитый рюкзак казался холодным и тяжелым. Я держался за перила, чтобы трясущиеся ноги не подкосились. Ребра горели так, будто на них только что сделали татуировку лавой, но, учитывая все случившееся, я чувствовал себя на удивление сносно. Возможно, мое смертное тело оказалось способно на последний рывок. Возможно, помогало божественное прошлое. Возможно, это коктейль из нектара и «Маунтин Дью» расходился по венам. Как бы то ни было, я был рад любой помощи.
Десять этажей. Двадцать. Я потерял счет. Лестницы – это ужасные, сбивающие с толку места. Я слышал только звук своего дыхания и удары ног о ступеньки. Спустившись еще на несколько этажей, я почувствовал запах дыма. Глаза защипало, стало хуже видно.
Судя по всему, пожар в здании еще не потушили. Отлично.
Чем ниже я спускался, тем гуще становился дым. Я закашлялся и закрыл локтем нос и рот, но понял, что это совсем не помогает.
Сознание помутилось. Я хотел было открыть дверь и попробовать глотнуть воздуха, но никаких дверей мне не попадалось. Разве на лестницах они не предусмотрены? Легкие были в агонии. Было такое ощущение, что изголодавшийся по кислороду мозг вот-вот выскочит из моего черепа, отрастит крылья и улетит прочь.
Видимо, у меня начались галлюцинации. Мозг с крыльями. Класс!
Я продолжал тащиться вниз. Погодите-ка… А куда делись ступеньки? Давно я иду по ровной поверхности? Перед глазами был только дым. Потолок опускался все ниже. Я вытянул руки в поисках хоть какой-то опоры – и по обеим сторонам нащупал лишь теплый камень.
Проход продолжал сужаться. В конце концов я вынужден был ползти, продираясь между двумя каменными плитами, где было так мало места, что я едва мог поднять голову. Укулеле уткнулось мне в подмышку. Колчан скреб по потолку.
От клаустрофобии я начал спешить и часто дышать, но заставил себя успокоиться. Я не застрял. И, как ни странно, мог дышать. Дым сменился вулканическим газом, который был мерзким на вкус, а пах еще отвратительней, но мои горящие легкие каким-то образом умудрялись его перерабатывать. Может, моя дыхательная система потом и расплавится, но я продолжал вдыхать серу.
Мне был знаком этот запах. Я был где-то в туннелях под Дельфами. Благодаря магии Лабиринта и/или странной колдовской высокоскоростной связи между башней Нерона и логовом рептилии, я проделал путь, пешком и ползком, на другой конец мира всего за пару минут. Но мои ноющие ноги прочувствовали каждую милю этого расстояния.
Извиваясь, я двигался вперед к тусклому свету вдалеке. Там было большое пространство, в котором эхом отдавалось грозное рокотание. Там дышал кто-то огромный и тяжелый.
Узкий проход резко закончился. Я понял, что смотрю вниз, находясь на краю маленькой расщелины, вроде вентиляционной шахты. Подо мной простиралась невообразимых размеров пещера – логово Пифона.
Когда я сражался с Пифоном в прошлый раз, тысячи лет назад, мне не нужно было разыскивать это место. Я выманил его в верхний мир, и мы бились на свежем воздухе под солнцем, что было не в пример лучше.
Теперь же, глядя на него из расщелины, я хотел бы оказаться в каком-нибудь другом месте. Пол протяженностью в несколько футбольных полей пронзали сталагмиты и разрезала паутина светящихся вулканических расселин, изрыгающих струйки газа. Неровную каменную поверхность устилал жуткий густой ковер: слезавшая веками змеиная кожа, кости, разодранные тела… В распоряжении Пифона – куча вулканических трещин, и он не потрудился даже сжечь собственный мусор?
Сам монстр, размерами походивший на дюжину покореженных грузовиков, занимал заднюю часть пещеры. Его тело представляло собой гору змеиных колец с бугрящимися под кожей мышцами. Но он был не просто огромным змеем. Пифон менял форму по своему усмотрению: мог отрастить когтистые лапы, карликовые нетопырьи крылья, дополнительные шипящие головы на боку – и все это исчезало так же быстро, как появлялось. Он был рептилией, соединяющей в себе все самые глубинные страхи млекопитающих, все их первобытные кошмары.
Я подавил память о том, каким он был ужасающим. Мне больше нравилось, когда он скрывался в ядовитых парах. На змеиных кольцах покоилась голова размером с машину. Его глаза были закрыты, но это меня не обмануло. Этот монстр никогда по-настоящему не спал. Он просто ждал… пока проснется голод, пока ему предоставится шанс завладеть миром, пока маленький глупый Лестер залезет в его пещеру.
Прямо сейчас казалось, что на нем оседает сверкающая дымка, словно искры, опадающие после грандиозного фейерверка. Меня затошнило от осознания, что я наблюдаю, как Пифон впитывает остатки мощи павшего Триумвирата. Змей выглядел счастливым, он с удовольствием поглощал теплую божественную силу Нерона.
Я должен торопиться. У меня есть один выстрел, чтобы победить старого врага.
Я был не готов. Я не отдохнул. Я точно не способен сделать все по первому разряду. Честно говоря, я уже давно ничего не мог сделать по первому разряду, да что уж там – и по десятому тоже.
Но каким-то образом мне удалось добраться сюда. Я почувствовал покалывание под кожей, словно прилив силы. Может быть, в опасной близости злейшего врага моя божественная природа стремилась возродиться? Оставалось надеяться, что я ощущаю именно это, а не скорое воспламенение моего смертного тела.
Мне удалось взять в руки лук, наложить стрелу и натянуть тетиву – а это непросто, когда лежишь на животе, распластавшись в расщелине. Я даже сумел не ударить укулеле по камням и не выдать своего местоположения гремящим открытым аккордом.
