«Хм, наверняка это что-то значит», — подумала Такер. Молитва перед убийством вполне вписывалась в профиль Композитора, разработанный на основе его преступлений и поведения Мартина Ленкса.
— Развернул плечи и откинул голову.
Стелла приникла к окну. Перед ней был нарядный фасад дома в испанском стиле, с большой террасой и пальмой, стоящей перед входом и частично преграждавшей наблюдение за патио. Со своих позиций Такер могла видеть только заднюю часть автомобиля, что мешало хорошенько разглядеть голову сидевшего внутри водителя.
— Будьте внимательны. Он закончил молитву; это может быть признаком того, что он чувствует себя готовым.
Нельсон будто услышал ее слова.
— Он двигается, — предупредил командир спецназа. — Ухватился за руль обеими руками и уставился на дом. Нагнулся, что-то достает из бардачка. Это пистолет. Повторяю, у него пистолет.
— Внимание, — шепотом воскликнула Такер. — Не забудьте дождаться, когда он войдет в дом.
Дверца машины Нельсона распахнулась с такой силой, что коснулась кузова и отскочила, но он даже не дрогнул. Пистолет он крепко сжимал обеими руками. Не обращая внимания на дверцу машины, которая так и осталась открыта, пригнулся и побежал в сторону дома. Такер удивилась: этот человек действовал непредсказуемо. Больше часа он просидел в нерешительности, словно ему не хватало смелости. Стелла была уверена, что он вот-вот заведет машину и уедет.
В наушниках раздался голос командира спецназа:
— Внимание, он вооружен и направляется к дому.
Желая сделать глоток свежего воздуха без примеси лосьона для бритья и не в силах больше сдерживаться, Такер приоткрыла заднюю дверцу. На тихой утренней улице грохот ударов донесся до нее раньше, чем голос шефа.
— Внимание, он выбивает заднюю дверь, колотит ее ногами.
— Дождитесь, пока он войдет, — успела повторить Такер.
Затем она услышала несколько выстрелов. В тот миг Стелла могла бы поклясться, что их было четыре, хотя после реконструкции событий их насчитали пять: четыре раза выстрелил Нельсон и один раз — спецназовец, которому не оставалось иного выбора, кроме как стрелять.
Благотворительная больница,
Новый Орлеан
Вернувшись в отделение «скорой помощи», Амайя увидела Булла, который разговаривал с Джонсоном в дверях бокса. Маленького Джейкоба поблизости не было, зато по коридору шел Шарбу, явно взбешенный.
— Где мальчик? — спросила Амайя.
— С бабушкой, — ответил Джонсон. — Дед стабилен. Их всех перевели на третий этаж.
— Что-нибудь выяснили? — спросила она, кивнув на дверь, за которой был Дюпри.
— Ни черта не выяснили, — буркнул Шарбу, сердито глядя на своего напарника. — И знаете почему? А я вам скажу: потому что эти двое, ваш босс и мой коллега, плели какие-то интрижки, пока мы преследовали серийного убийцу.
— Это не так. Мы все вместе преследуем Композитора, — терпеливо ответил Джейсон Булл, не повышая голоса.
— Саласар просекла все с самого начала: шепотки, переглядывания, звонки куда-то… Можешь смеяться, приятель, но я ничего этого не замечал, а если и замечал, не мог поверить, хотя она меня предупреждала, — потому что в жизни не мог себе представить, что ты способен на что-то подобное.
Булл опустил голову, стойко выдерживая обвинения напарника.
— Тебе все равно не понять, — тихо ответил он.
Шарбу посмотрел на него возмущенно.
— Чего мне не понять? Ты намекаешь, что я идиот? Одного не понимаю: почему ты с самого начала ничего мне не сказал? Для начала объясни: что за дохлятину мы, черт возьми, привезли сюда на «Зодиаке», укрытую тряпкой, как попугай в клетке?
— А сам ты как думаешь? — спокойно спросил Булл, глядя Шарбу в глаза.
Не чувствуя ни малейшей неловкости, тот сделал шаг вперед, пока не оказался перед своим напарником.
— Это не имеет имени, и даже если оно у него есть, я не хочу его произносить.
Булл кивнул.
— Ты совершенно прав.
Пару секунд Шарбу смотрел на него, затем притворно усмехнулся.
— Ты хочешь сказать, что это чертов зомби?
— Я просто говорю, что некоторые вещи — именно то, чем кажутся. Иногда самое простое объяснение… — Джейсон пожал плечами.
— Что такое Самеди? — очень серьезно спросила Амайя.
Прежде чем ответить, Булл сжал губы.
— Я не могу вам сказать. Это та часть расследования, которой я занимаюсь вместе с агентом Дюпри. Не имею права разглашать информацию без его разрешения.
— Его разрешения? — заговорил Джонсон. — У агента Дюпри сердечный приступ, или вы не в курсе? Его жизнь висит на волоске. Я — следующий по званию, и сейчас я главный. Приказываю доложить.
— Вы не можете мне приказывать, я не агент ФБР. Характер моего сотрудничества с агентом Дюпри таков…
Шарбу схватил его за грудки и прижал к стене. Булл не сопротивлялся.
— Я был на твоей свадьбе, я крестный твоего младшего сына, а ты такое мне заявляешь…
Джонсон и Амайя постарались удержать Билла, но не слишком усердно.
— Хорошо, — сдался Булл, закрыв глаза.
Шарбу отпустил его и отступил на два шага.
— Ее зовут Медора, Медора Лиретт. Ее похитили десять лет назад, когда ей исполнилось шестнадцать, во время урагана «Касильда».
Джонсон кивнул.
— Продолжайте.
— Я тогда занимался преступлениями против личности. Медора была младшей сестрой Джерома Джея Лиретта, известного торговца наркотиками из Терребонны… это на болотах, примерно в часе езды отсюда. Джером начал торговать наркотиками еще в юности, но был умен и хитер. Ни разу не попался, бизнес его процветал, пока он не превратился в довольно известного наркоторговца с кучей работающих на него людей. За несколько лет он заработал определенный авторитет, если это вообще возможно в его мире. Джером заботился о своих матери и бабушке, а главное — о младшей сестре. В ту ночь, когда над болотами пронесся ураган «Касильда», в их дом ворвались люди, по описанию похожие на тех, что похитили сестер Джейкоба, и забрали трех девушек — Медору, которая внешне была очень хорошенькая, и двух ее подружек, ночевавших у них дома.
— Медора — жертва похищения десятилетней давности? Вы уверены?
— У нее на затылке вытатуировано имя, это был подарок брата на день рождения. Единственная примета, по которой ее теперь можно узнать. И это была кража, а не похищение. Воры ничего не желали взамен, потому что не собирались ее возвращать. Несмотря на то что наркоторговцы сами улаживают свои дела, после исчезновения Медоры ее брат обратился в полицию. И не в Терребонне, где жил. Он отправился сюда, в Новый Орлеан, и явился в полицейский участок в сопровождении трех адвокатов; все вместе представились и потребовали встречи с капитаном и прокурором.
