— По мнению одних, это бессмысленное слово, единственное назначение которого — вызвать замешательство у тех, кто его слышит.
— А по мнению других?
— Это проклятие. Магический призыв демона. Базагра, Базагре, Базагреа — производные от Вельзевула, Баальзевуля или Ваала, древнего бога Ханаана и Финикии, проникшего в еврейскую религию во времена Судей.
Амайя продолжала, как на допросе, и Дюпри не успел сказать ей, что его прокляли.
— Что за отметины у вас на груди? Они похожи на те, что были у дедушки Джейкоба.
— Их нанес тот, кто забрал мою сестру и кузину, когда я пытался помешать ему. В ту ночь, когда бушевала «Бетси». У Наны на груди такая же отметина.
После этих слов был слышен лишь шум мотора. Амайя заметила, что только она смотрит на Дюпри; остальные устремили взгляд на горизонт, где два берега сливались, поглощенные рекой, стараясь при этом не смотреть на грязную воду, в которой плавали вещи, утонувшие животные и спасательные жилеты. Они явно предпочитали не думать о том, по-прежнему ли в них находятся их владельцы.
— Хорошо. — Амайя кивнула. — У меня есть еще один вопрос; я хочу во всем разобраться, и мне нужно, чтобы вы кое-что объяснили. В принципе можно понять, почему закрыли дело о смерти наркоторговца; зачастую исполнители таких преступлений даже не в курсе, кто отдал им приказ. Но у меня в голове не укладывается, как ФБР приказало закрыть нераскрытое убийство одного из своих агентов.
Дюпри приподнялся, опираясь на правое предплечье. Его лицо исказила гримаса боли.
— Важно даже не то, что он погиб, а как именно это случилось, — ответил он, задыхаясь.
— Я думала об этом, — призналась Саласар. — И могу лишь предположить, что в момент смерти он занимался чем-то незаконным: закрытие дела было для ФБР способом скрыть нечто такое, что могло привести к вероятному скандалу.
Булл перебил ее, не в силах сдержаться:
— Это неправда. Агент Карлино скончался, выполняя поставленную задачу, а Джером Лиретт — выполняя свой братский долг.
Дюпри поднял руку, словно пытаясь сдержать возмущение Булла.
— Приступив к расследованию, я сразу увидел сходство между тем, что рассказывали Лиретт и его мать, и тем, что видел сам во время исчезновения моей сестры, кузины и других девочек. Джером отчаялся, потому что полиция рассматривала дело об исчезновении Медоры как похищение с целью давления со стороны других наркоторговцев. Понимание того, с чем мы столкнулись и в какое русло должны направить усилия, не помогало: в последующие дни мы ничего не узнали о том, где может быть Медора, пока в том лагере на болоте не нашлась ее заколка для волос.
Дюпри сделал паузу, чтобы отдышаться. Булл продолжил за него:
— Выражение «У болота есть глаза» относится не только к населяющим его животным. На болотах живут каджуны — в плавучих хижинах или прямо на лодках. Тем не менее никто ничего не видел и не слышал, и это казалось нам странным. У жителей болот необыкновенное шестое чувство, и они всегда сообщают шерифу, если замечают что-то подозрительное — охотников или браконьеров. А иной раз описывают явления, не поддающиеся рациональному объяснению.
— Что это значит? — заинтересовался Шарбу.
— Ты же знаешь, что я не сразу попал в убойный отдел. Работать я начинал в городе, полицейским в офисе шерифа Терребонна. Люди здесь суеверные, а на болотах и того хуже. Жизнь там дает иное представление о реальности, и в офисе шерифа не раз получали свидетельства очевидцев, которые якобы видели ругару или даже сталкивались с проделками лютинов. Так что нас удивило, что никто ничего не видел и не слышал.
— Ругару? Лютины? — переспросил Джонсон.
— Ругару, или loup-garou, — болотное чудовище вроде оборотня. Кто такие лютины, объяснить сложнее: это что-то вроде озорных духов, гоблинов; а есть еще фифолеты, болотные, или блуждающие, огни. Согласно верованиям каджунов, это злые духи, призраки умерших, которых течение унесло к байу
[21], стоячим водам.
— И полиция Терребонна всерьез относится к этим заявлениям? — удивленно спросил Джонсон. — Когда я занимался сектами, власти воспринимали такого рода вещи скептически.
— Уверяю вас, если б вы прожили там хотя бы один сезон, все это не казалось бы вам столь уж нелепым. Болото — живое существо. Если вы работаете полицейским вблизи этнических поселений рома, коренных американцев или каджунов, то должны изучить и понять их обычаи, иначе запутаетесь. Кроме того, все знают, что в южной части Луизианы практикуют вуду.
— Вуду — в смысле колдовство? — спросила Амайя.
Булл бросил на нее недовольный взгляд и ответил очень серьезно:
— Вуду — это традиционная религия в таких странах, как Того или Бенин, а в Гаити — государственная религия. Есть и карибский вариант вуду, созданный на основе верований рабов, завезенных из Африки, и рудиментов христианства: сантерия, кандомбле, умбанда. И да, — сказал он, обращаясь к Джонсону, — сообщения о любой подозрительной деятельности очень даже принимают: когда такая вера является частью культурных корней, приходится признать, что с ней связано очень многое. Всяческие церемонии, жертвоприношения животных, ночные бдения, разграбление могил, кража останков…
— Я понял. — Подняв руку, Джонсон кивнул.
— Джером сделал ошибку, — продолжил Дюпри. — Прошла неделя с тех пор, как пропала его сестра, а у нас ничего не было. Никто ничего не видел, а если и видел, докладывать нам об этом не собирался. Не предупредив нас, Джером предложил вознаграждение в двадцать тысяч долларов за любую информацию о Самеди. В болотах дела обстоят иначе, чем в остальном мире: он не публиковал объявлений в местной газете, ничего не сообщал местному радио. Двадцать тысяч долларов — довольно приличная сумма, и оставалось только пустить слух, что он готов ее заплатить, а остальное устроилось само собой.
В тот день мы долго пытались связаться с Лиреттом, но безрезультатно. Ближе к полудню явились к нему домой. Мать открыла дверь с винтовкой в руках, встревоженная и испуганная, хотя вряд ли можно упрекнуть в чем-то бедную женщину после всего того, что она пережила в последние дни. Она сказала, что сына нет дома; он знал, что мать выписывают, однако не забрал ее из больницы, а значит, с ним случилась как-то беда. Мы были согласны: каждый, кто знал Джерома Лиретта, был в курсе того, как он предан своей семье. И он уж точно не бросил бы мать, потеряв бабушку и сестру. Мы позвонили шерифу и начали готовить отряд, чтобы отправиться в болота на поиски, как вдруг раздался анонимный звонок и нам сообщили, где искать тело. Координаты указывали на болотную байу, указать это место мог только местный каджун.
Почти в это же время нам снова позвонила мать Джерома; она была в истерике и говорила что-то о послании сына, которое он якобы нам передал. Мы подумали, что это дурная шутка, а может, звонил какой-то мошенник, привлеченный двадцатитысячным вознаграждением, которое Джером посулил за сестру. Тем не менее мы решили разделиться. Мы с шерифом, детективом Буллом и его людьми отправились к тому месту, где, согласно указаниям, находилось тело Лиретта; Карлино поехал к нему домой поговорить с матерью.